– Ёкай редко нуждаются в исцелении, – спокойно пояснила волчица. – А кроме нас, никто не может почувствовать силу этого места. – Кина подошла к воде и, обернувшись, поинтересовалась: – Ты знаешь, что нужно делать?

– Да, – кивнул я. – Госпожа рассказала.

– Хорошо, – волчица подошла и ткнула меня головой в бок. – Лечись, Темный! Вечером я принесу вам еду.

Сказав это, она скрылась в кустах, оставив меня наедине с моими проблемами.

«Ну вот…» – я проводил ее взглядом, вздохнул и с сомнением огляделся. Весь день провести в воде – такое себе занятие, но делать-то все равно нечего. Нет, я по-прежнему чувствовал себя превосходно, но не знал, как долго это продлится. Раз так, то с лечением тянуть не стоило, но сначала…

Остановив взгляд на изваянии Милосердной богини, я некоторое время смотрел в ее спокойные глаза, затем подошел и, низко склонив голову, произнес:

– Спасибо, Госпожа, что участвуете в моей судьбе! Простите, но ваш оберег я сохранить не смог. Мне очень жаль…

И правда жаль… Оберег Кенджи спас нас от заклинания Кимуры, и я не знаю, где он сейчас. Остался в том непонятном месте, где сюго принял свою последнюю смерть, или его сняли с меня Ясудо? Как бы то ни было, концов уже не найти, и мертвых тоже не спросишь. Нет, я не думаю, что богиня меня услышит, но вдруг… В мире, где боги реальны, случается всякое. Пусть она хотя бы знает, что оберега я лишился не по своей воле. А то мало ли… Еще ведь обидится. Женщины – они такие…

Простояв со склоненной головой чуть больше минуты, я кивнул изваянию и вернулся к раненому. Сняв с Нори пояс вместе с мечом, оставил их возле дерева, а самого князя прямо в одежде положил в воду. Пусть лучше так. Ничего страшного, полежит и, глядишь, не растает, а одежду потом можно и просушить.

Так, ладно, с этим вроде бы все, пора заняться собой. Я огляделся в поисках нужного места. Разделся, разложил на траве одежду и, положив меч так, чтобы он был под рукой, по горло погрузился в прохладную воду.

Со стороны это попахивало идиотизмом. Два парня в луже: один в одежде, второй по горло в бинтах, и все это посреди леса. Впрочем, смотреть тут на нас вроде бы было некому, так что я особо не заморачивался. Лечебные процедуры ведь и похуже бывают. Вспомнить хотя бы зубного врача или, упаси боже – проктолога…

Лежать в воде было скучно, особенно в моем состоянии. Спать не хотелось совершенно, да и как-то стремно засыпать в лесу, даже днем. Чтобы хоть чем-то себя занять, я решил подумать о своих дальнейших планах, и в этот момент меня накрыло… Эйфория вдруг как-то резко прошла, перед глазами все поплыло, грудь защемило от боли, на тело навалилась усталость, и я почувствовал, что умираю. Паника на миг захлестнула сознание, но сопротивляться не было сил. Чтобы хоть чуть успокоиться, я протянул свинцовую руку и положил ладонь на рукоять меча. Викинги умирали с оружием в руках, так почему бы и мне не последовать их примеру?..

Я проснулся, когда солнце уже клонилось к закату.

Открыл глаза, огляделся и со вздохом покачал головой. Ну вот, вроде и все… Экспрессом к выздоровлению часов за двенадцать. Местная медицина – это, конечно, что-то с чем-то, и никаких тебе капельниц с реанимациями. Кому рассказать, не поверят. На Земле, в смысле, не поверят, а тут вряд ли кто удивится. Ночью получил несовместимые с жизнью ранения, а к вечеру здоров, выспался и разве что немного замерз.

Выбравшись из воды, я скосил взгляд на все еще спящего Нори и коротко размялся, разгоняя по жилам кровь. Эйфория прошла, но ощущения были шикарные! В теле необычная легкость, и скорость реакции словно бы подросла. Выполнив пару комплексов упражнений, я вспомнил о «бинтах» и попытался их размотать. Провозился не меньше получаса, а когда мне, наконец, удалось снять повязку, надолго подвис, рассматривая материал. По ощущениям – какая-то странная смесь капрона, резины и шелка. Приятная на ощупь и невероятно прочная на разрыв. Выкинуть такое у меня не поднялась бы рука, поэтому я обмотал бинт вокруг пояса и только после этого рассмотрел полученные повреждения.

Ничего нового не узнал: шесть белесых пятен на теле и длинная царапина на плече. Думаю, на Земле мне с одним только плечом пришлось бы проваляться в госпитале не меньше месяца, но в сказках все по-другому. М-да…

Усмехнувшись, я быстро облачился в свои рваные окровавленные тряпки и повязал пояс. Без порошка кровь бесполезно отстирывать, зашивать одежду мне нечем, поэтому похожу пока так.

Повесив на пояс меч, я посмотрел на спящего князя и, пожав плечами, направился к статуе Каннон. Обойдя по кругу источник, приблизился к изваянию, поднял взгляд и замер, чувствуя, как по спине побежали мурашки.

Нет, за время моего беспамятства ничего не изменилось. Богиня все так же стояла со спокойным лицом, согнув руки в локтях и держа ладони, словно между ними находилась огромная чаша. Все так… но на правом запястье Каннон висел знакомый деревянный диск с небольшим иероглифом.

Жесть… Она все-таки меня услышала! Услышала и решила помочь…

– Спасибо, Госпожа! – низко склонив голову, прошептал я. – За исцеление и за память о друге. Я не из этого мира и не знаю, как благодарить богов, но…

– Деяниями! – эхом пронеслось у меня в голове. Я вздрогнул и задержал дыхание, пытаясь сообразить, послышалось мне или… – Мунайто… Твоя судьба пока неясна, но, если ты не сойдешь с Пути, этого будет достаточно для благодарности. Вот… Он поможет тебе в войне с Тьмой…

В следующий миг изваяние зашевелилось! Каннон шагнула вперед и надела оберег мне на шею.

– Да, Госпожа! – прошептал я и, прижав диск к груди, поднял взгляд на стоящую передо мной богиню.

Статуя исчезла, превратившись в хрупкую светловолосую женщину средних лет. Печальное лицо, распущенные волосы, белоснежное платье и плащ с капюшоном… Она словно сошла с иконы и чем-то напомнила мне мою мать.

Сложно описать словами, что в этот момент творилось у меня в душе. Благоговение, боль, желание соответствовать и готовность умереть… Еще там, на Земле, мне казалось, что я никогда не пойму верующих, но вот же…

– Позаботься об этом мальчике, – эхом прошептала Каннон и указала рукой на лежащего в луже князя. – Он должен живым добраться до Ки. Это важно…

– Как скажете, Госпожа, – кивнул я, приложив к груди правую руку. – Если будет надо, я его туда донесу.

– Не нужно нести, он скоро очнется, – богиня улыбнулась одними губами, положила ладонь мне на плечо и, привстав на цыпочки, коснулась губами правой щеки. – Прощай, самурай…

– До свидания, Госпожа, – произнес я в пустоту. Затем вздохнул и с силой провел ладонями по лицу. М-да…

Изваяние богини снова стояло на прежнем месте, оберег висел на груди, и, возможно, мне все это приснилось? Ну да… Лежу я сейчас на койке в «Бурденко»[6], а все это вокруг меня происходит… Хотя нет, вряд ли. Сумасшедших там вроде не держат, и, кстати, да… Еще бы интересно было узнать, зачем богине понадобился князь? Он тоже как-то во всем этом замешан?

Словно услышав мои мысли, Нори пошевелился, открыл глаза и удивленно оглядел лужу, в которой лежал. В следующий миг лицо князя вытянулось, он вскочил, подняв целую тучу брызг, закачался и едва устоял на ногах. Махнув вдоль пояса рукой, не нашел рукояти меча, в панике огляделся, и тут наши взгляды встретились.

– Добрый вечер! – сдерживая улыбку, кивнул ему я. – Хвала Каннон, вы снова здоровы!

– Ты?! – глядя на меня, поморщился князь. – Таро… Лисий Хвост? Что за дерьмо тут творится?! Куда подевался этот ублюдок, и почему мы в лесу?! Где все мои люди?!

Дождавшись, когда вопросы закончатся, и понимая состояние парня, я решил начать с самого позитивного:

– Большая часть ваших людей сейчас в Сато. Полагаю, они решили нанести ответный визит Кимура. Что же до всего остального… В тот день вы потеряли сознание, и господин Сасаки решил отвезти вас в Ки. Поскольку я тоже был без сознания, меня решили захватить с собой. Вчера вечером отряд остановился возле Мрачного леса. К тому времени я уже пришёл в себя.