– Похоже мелодрамы были популярны уже в восемнадцатом веке.

– Возможно.

Ми Со внимательно изучала взглядом профиль вице-президента, на лице которого не было ни единой эмоции.

– Вы не любите оперу? – удивлённо спросила она.

– Ну как сказать. Не ненавижу, но и особого удовольствия от просмотра тоже не испытываю.

– А я и не подозревала об этом. Мне казалось, что вы очень любите оперные представления.

– Почему?

– Вы же часто ходили в театр вместе с президентом.

– Просто потому, что отец любит оперу.

Ми Со засмеялась, словно его слова ничуть её не удивили.

– Но ведь президенту Ли может составить компанию госпожа Чхве.

– Маме больше по нраву мюзиклы, чем опера.

– Но ведь тогда президент может сходить один, разве нет? Или взять с собой кого-то другого? У него ведь много знакомых, которые согласились бы поддержать его интерес. Почему с ним обязательно должны пойти именно вы?

Ми Со продолжала задавать откровенные вопросы, словно желала его поддразнить. В ответ Ён Джун повернул голову, подозрительно прищурился и посмотрел прямо на девушку.

– Что ты хочешь этим сказать?

На сцене тем временем зазвучала медленная тихая мелодия. Ми Со подумала, что вице-президент с самого начала всегда был таким. И пускай окружающие считают его заносчивым эгоистом, который живёт только ради себя, на самом деле он всегда заботится о близких людях.

– Пускай все вокруг только и твердят, что вы настоящий грубиян, но я другого мнения.

– Чего?

– Да, порой вы заносчивы и невыносимы, но ведь в душе вы другой! Конечно, хвастаться своей безупречностью и гениальностью не очень-то вежливо, но у вас всё равно добрая и широкая душа.

Ми Со говорила эти слова и улыбалась при этом во всё лицо. Услышав же это, Ён Джун вдруг покраснел, что было совершенно не в его стиле.

– Это у тебя такое сложное и запутанное признание в любви?

– Это не признание в любви. Просто… Просто вдруг захотелось сказать вам это.

– Да ну, скажешь тоже. Скукота какая-то..

Тусклое освещение в зале едва позволяло им видеть друг друга. Ён Джун всеми силами пытался разглядеть в полумраке лицо Ми Со, и вскоре, хитро улыбнувшись, сказал:

– Успешность, добрая душа, но это ещё не всё. Ты забыла ещё о таких качествах, как стойкость, ум, щедрость, порядочность, божественная красота и…

– Ой, вот так и знала, что этим всё и закончится. Поняла я, поняла! Вы лучше всех, так что прекратите, пожалуйста!

– Я говорил не о себе.

Руки Ми Со лежали на подлокотниках кресла, поэтому, прервавшись на мгновение, Ён Джун взял её ладонь и сплёл в замок её пальцы со своими.

– И это моё самое настоящее и искреннее признание. Моё признание тебе, Ми Со.

Покрасневшая девушка была не в состоянии сказать что-либо в ответ, так что от смущения она закрыла второй рукой лицо.

А мужчина между тем серьезно продолжил:

– Как-то раз Профессор Пак сказал мне, что мы с тобой похожи на двух супругов, которые переживают кризис в отношениях.

Ми Со ненадолго задумалась, а затем кивнула, соглашаясь со сказанным.

– Хм, верно. Можно сказать и так.

Возможно, где-то на Земле есть люди, которые влюбились друг в друга с первого взгляда, и их ждала долгая и счастливая совместная жизнь. Но нельзя забывать о том, что в мире есть и парочки, которые сближались постепенно в течение долгого времени. И сами того не осознавая, в один момент поняли, что испытывают друг к другу сильные чувства. Так что, вспоминая о прошедших девяти годах совместной работы с вице-президентом, Ми Со поняла одно: она никогда по-настоящему не ненавидела Ён Джуна.

– Многие говорят, что любовь – это всего лишь мимолётное чувство. Стоит тебе только заснуть, и о нём мигом забываешь. И оно имеет свойство угасать в течение долгих лет.

Ми Со пристально взглянула на Ён Джуна, пытаясь понять смысл его слов. Отчего-то сегодня его взгляд показался ей более глубоким и рассудительным, чем обычно.

– Но знаешь, на самом деле настоящая любовь скорее похоже на рутину. Мы ведь не забываем дышать, даже когда спим, верно? Так же и с любовью. Так что, даже если мы и похожи на супругов, которых настиг кризис в отношениях, я всё равно считаю, что важнее всего то, что мы с тобой по-прежнему вместе и были вместе всегда вот уже почти десять лет. И именно поэтому…

Ён Джун чуть сильнее сжал руку Ми Со.

– Именно поэтому, прошу тебя, никуда не уходи. Будь всегда рядом со мной.

– Вице-президент…

– Пойдем со мной, Ми Со. До конца.

Девушка молчала, словно совсем потеряла дар речи. Она не отводила взгляда от их сплетённых пальцев.

– И каков твой ответ?

– Вице-президент… Почему вы всегда так поступаете?

Это была не та реакция, которую ожидал Ён Джун, так что его плечи немного напряглись.

– Чем отличается это признание от прошлого, когда вы сказали: «Я красивый, богатый и лучше всех играю в “Эни Панг[4]”»? Зачем вообще нужно было признаваться шёпотом? Да ещё и спрятавшись в таком укромном месте?

– А, это… Прости.

– И как такой оратор, как вы, мог сказать так по-простецки? Что это ещё за «Пойдём со мной»? Куда это интересно мы пойдём? Предлагаете убежать с вами в закат?

Ми Со продолжала недовольно бурчать, понизив голос, но когда она подняла голову, её лицо оказалось совсем рядом с лицом Ён Джуна.

– В любом случае… Любовь это всего лишь слово, созданное для того, чтобы описать очередное неосязаемое чувство. И то, что этому слову невозможно дать чёткое определение, наоборот, придаёт ему ещё более необъятный смысл. Это только доказывает то, что любовь имеет бесконечное количество проявлений. Например, одним из таких проявлений может быть то, что можно провести вместе с одним невыносимым мужчиной целых девять лет и ни разу по-настоящему на него не разозлиться. Или же – готовность провести вместе с ним всю оставшуюся жизнь. Если это не любовь, то что?

Ми Со застыла. Их лица были так близко, что, казалось, их носы вот-вот коснуться друг друга. Она же в ответ еле слышно прошептала:

– Я никуда не уйду.

– Не думаю, что смогу поверить женщине, которая собственной рукой написала заявление об уходе и подсунула его мне в самый неожиданный момент.

– Обещаю.

– Правда?

– Да, я буду всегда ряд…

Губы Ён Джуна не дали ей договорить. Они слились в жарком и долгом поцелуе, который перетёк в нежный и трепетный, а затем мужчина прошептал низким голосом:

– Кажется нам лучше остановиться…

– Что? Почему?

– Люди с противоположного балкона пялятся на нас в открытую.

– Ой!

Подскочив на месте от удивления, Ми Со молниеносно села в правильном положении и притворившись, что внимательно следит за сценой, украдкой бросила взгляд на балкон напротив.

«Господи!» – чуть не ахнула она во весь голос. Ей казалось, что с такого дальнего расстояния, да ещё и при полной темноте никто их не заметит. Но выяснилось, что свет софитов со сцены отражался настолько сильно, что можно было с лёгкостью разглядеть даже выражения лиц зрителей, сидящих в самом дальнем углу зала. И Ён Джун слишком поздно заметил это неловкое обстоятельство.

– У нас могут возникнуть проблемы. Наверняка моей матери уже обо всём известно.

– Что, простите?

– Я вижу на том балконе господина Чон Чхве Бона.

– Вы имеете в виду дизайнера Чон Чхве Бона?

– Да. Они очень близки с моей матерью. В детстве он даже лично сшил для меня наряд.

В голове Ми Со внезапно будто зажглась лампочка.

– Вы хотите сказать, что господин Чон Чхве Бон создал одежду специально для вас? Или он делал так для всех детей из богатых семей?

– Нет, только для меня. Он сам говорил, что не шьёт даже для своих родных племянников, но я стану исключением. Помню, как тогда брат обиделся и устроил целую истерику из-за этого. Он не разговаривал со мной с самой первой примерки вплоть до готовности костюма.