– Поверь мне, я знаю, кто она, – сказал Дориан, и что-то в его надломившемся голосе, в угрюмой покорности заставило Аспена насторожиться. Дориан словно молча говорил: в отличие от тебя я знаю, кто она.

Но все это не имело значения, Аспен знал, что Дориан не поймет. Никому не понять, каково это – видеть происходящее глазами преступника, чувствовать, как кровь жертв застывает на пальцах, как мелкие алые брызги долетают до лица. Дориан не знает, в каком положении Аспен находится, он просто пытается защитить свою племянницу.

Из задумчивости парней вывел самодовольный голос Альмы:

– Ха, от меня больше не вон… – она остановилась на полуслове и с открытым ртом уставилась на Дориана. Аспен изумился выражению ее лица. Он посмотрел на Дориана, потом опять на Альму, потом опять на Дориана.

Глаза Альмы округлились, у Дориана отвисла челюсть от изумления. На его скулах, покрытых легкой щетиной, появился отчетливый румянец, задергался кадык, будто он готов был заорать.

Аспен прижал пальцы к переносице, скрипнув зубами. О черт… Так это она – та мисс Ищейка, как ласково называл ее Дориан?

По лицу Альмы мелькнула тень, и Аспен испугался, потому что иногда сестра действительно напоминала Патрицию – сейчас, например. Ему внезапно вспомнилось лицо престарелой соседки с этажа, которая милейшим голосом, которым она, Аспен был уверен, могла запросто проклясть кого-нибудь, заявила: «Если еще раз я услышу из твоей квартиры вопли – не посмотрю на твою невинную мордашку, милый».

Несколько секунд на кухне была мертвая тишина, потом Альма рыкнула:

– Какого черта ты здесь забыл?!

Дориан так резко подскочил, что Аспен, испуганно вздрогнув, ретировался к окну. Он снова вспомнил о полиции и угрозах соседей, а ведь он всего трижды за все время проживания здесь терял над собой контроль и начинал кричать.

– Что ты… ты что здесь делаешь, Сивер? – Хоть Альма внешне и выглядела комично, перекошенное выражение лица не вызывало желания даже улыбнуться. У Аспена защемило в груди, когда зеленые глаза сестры наполнились слезами обиды и злости.

Дориан, застыв в странной позе, будто вот-вот был готов сорваться на бег, потихоньку приходил в себя. Он быстро осмотрел Альму с ног до головы и пробормотал:

– Что с твоими волосами?

– ЗАТКНИСЬ! – вдруг заорала Альма, и у Аспена пошли мурашки по плечам, когда она обследовала злым взглядом кухню в поисках опасных предметов, которые можно было бы запустить в Дориана. Через мгновение она уже решительно направилась к полке со столовыми приборами. Глаза Дориана стали еще больше – он обо всем догадался; обойдя стол, он остановился на приличном расстоянии от Альмы и что-то произнес. Аспен поворачивал голову от одного к другому, пытаясь разобраться в ситуации. «Он меня не узнает», – все повторяла Альма, и внезапно Аспен все разом понял. Вот оно, буквально возликовал он. Что-то случилось за те четыре года, пока он сидел в психушке, что-то, о чем Дориан предпочел забыть, а Альма не хотела. И тут Аспен остро ощутил необходимость присесть, опуститься на корточки, глотнуть воздуха. Он, как будто это случилось только вчера, вспомнил тот ужасно далекий день, день из прошлой жизни, когда только-только вышел из лечебницы и отправился в университет в поисках Дориана. Тогда тот сказал ему, что у него есть подружка, и как-то странно ухмылялся, мол, ты ее знаешь, друг. Точно-точно… Аспен стал припоминать подробности, которые раньше не имели для него никакого значения: то, как Дориан улыбался, предлагая Аспену и сестру позвать на ужин.

«Он меня не узнаёт», – вот чем все это закончилось.

– Ах ты извращенец! – вопль Альмы вырвал Аспена из задумчивости, и он успел заметить, как сестра запальчиво выхватила из сковороды лопаточку и сделала несколько угрожающих шагов в сторону Дориана. Тот бочком двинулся вдоль стола, на лице было неподдельное недоумение:

– Я?! Это же ты пыталась забраться ко мне в номер и проникла в мой дом!

«Чего?» – такого Аспен не ожидал услышать на своей кухне, да еще и в адрес старшей сестры.

– …И лицемерно! – закончил Дориан с несвойственной для него страстностью. Аспен выпрямился, собираясь вставить словечко, но Альма завопила:

– Я лицемерка?! – Из ее глаз брызнули слезы, голос надломился: – А ты – тупица с провалами в памяти!

Аспен шагнул к Альме, чтобы как-нибудь успокоить ее, но опоздал – она буквально вихрем вылетела в коридор, затем захлопнулась дверь в ванную комнату, и повисла тишина.

– Ну и что здесь произошло? – спустя несколько секунд сухо осведомился Аспен, испытывая очень неприятное ощущение. Он еще никогда не стоял напротив Дориана с таким выражением лица, а теперь, казалось, друзья очутились по разные стороны баррикад. Дориан пребывал в шоке и не сразу собрался с мыслями. Аспен даже почувствовал слабое облегчение, видя искреннее недоумение друга. Он бы не вынес, если бы Дориан стал оправдываться или вешать ему лапшу на уши.

Проведя языком по внутренней стороне верхней губы, Дориан наконец сказал:

– Она твоя сестра, да?

– Ты невероятно проницателен.

Дориан с отсутствующим выражением несколько секунд смотрел в пол, затем, сделав для себя какой-то вывод, решительно вышел в коридор. Аспен растерялся от неожиданности, но затем поспешил следом и увидел, как Дориан спешно обувается и достает из шкафа пальто.

– Альма твоя сестра, – повторил он. Аспену было некомфортно от того, как резко контрастировал его тон с бесстрастным выражением лица. Глаза скрывали то, что чувствовал хозяин, но голосу это было не под силу.

И вдруг Аспен ощутил сосущее чувство страха. Он не хотел потерять Дориана, тот был его единственным другом на протяжении многих лет.

– Слушай…

Но Дориан уже отпер входную дверь и вышел в коридор. Поспешно прыгнув следом, Аспен успел задержать его на полпути к лифту.

– Стой, стой… не надо так… – он не знал, что должен сказать, да и не был уверен, что у него имеются необходимые слова. Дориан молча смотрел, даже не предпринимая попыток помочь. Наконец Аспен голосом, который мало походил на его собственный, произнес: – Я не буду просить тебя быть с Альмой милым, просто будь мягче. Да, она буйная и слишком энергичная, она всегда была такой… Но она очень ранимая… – Аспен почувствовал, что под холодным взглядом Дориана у него начинает жечь где-то между лопаток. – Скажи ей… скажи ей, что она тебя не привлекает, только мягче, я не хочу, чтобы она страдала…

Аспен хотел бы сквозь землю провалиться, а вот Дориан, казалось, вообще ничего не ощущал, отключив все свои чувства будто по щелчку пальцев. Он ответил:

– Дело не в ней.

Аспен едва не застонал, еще сильнее краснея:

– О черт, я знаю, что ты хочешь сказать…

– Нет, не знаешь, – спокойно сказал Дориан. Он помолчал, о чем-то размышляя, затем накинул пальто. Казалось, это было своеобразной точкой в беседе. – Ты не знаешь, о чем я говорю. Дело не в Альме, вовсе нет. Я не стану сейчас связывать себя отношениями, потому что ни к чему хорошему это не приведет. – Помолчав, он добавил, будто сказанного было мало: – Тем более в будущем, когда меня не станет.

Его жесткий тон и бесстрастный взгляд будто пригвоздили Аспена к полу. Он очнулся только тогда, когда Дориан уже стоял у лифтов и нажимал на кнопку. Аспен поверить не мог, что этот день, вполне себе обычный день без каких-либо неприятностей, заканчивается на такой ужасной, отвратительной ноте. Он не хотел верить в услышанное, но должен был выяснить, что подразумевал Дориан под словами «когда меня не станет».

– Что это значит – тебя не станет? – Аспен преградил Дориану путь, и тот с трудом сфокусировал на нем взгляд. Казалось, Дориан уже был далеко отсюда. Он снова нажал на кнопку вызова лифта, посмотрел по сторонам. Аспен повторил вопрос, и его голос был голосом человека, пробежавшего стометровку; по вискам поползли мурашки от неприятного ощущения сюрреальности, будто вместо того, чтобы два часа назад перешагнуть порог собственной квартиры, его забросило куда-то в параллельную вселенную.