Брови мистера Нэтвика сошлись на переносице, а миссис Нэтвик в свою очередь улыбнулась так, будто я вручила ей новый кухонный комбайн, о котором она мне рассказывала по пути домой с вокзала: «Новинка, десять дополнительных функций, и по скидке, Кая, по лучшей скидке! Всего один день – сегодня! Я собираюсь сейчас же позвонить и заказать эту модель!» К счастью, мне удалось отвлечь ее от этой неблагоразумной затеи.

– Кая, ты действительно врач! Как ловко ты со всем этим управляешься!

– Чтобы заметить переутомление, не нужно быть врачом, – сказала я, слабо улыбнувшись, и потопала с аптечкой в ванную.

Аспен бочком скользнул за мной, пока миссис Нэтвик высказывала мужу, как она зла на него за то, что он все время пропадает на работе, и запер дверь ванной на замок. Я удивилась:

– Ты что делаешь?

– Хочу принять с тобой душ, – сказал он, но прежде, чем я отреагировала, серьезным тоном добавил: – Почему ты делаешь это?

– Что – это?

– Разговариваешь так со стариками?

Я озадачилась, подумала секунду над тем, что такого сказала, и, ничего дельного не придумав, переспросила:

– О чем ты?

– Ты сказала, что любой может диагностировать переутомление. Это из-за Джорджи?

Даже когда Аспен запер нас в ванной комнате, я так сильно не удивилась, как в тот момент, когда с его губ слетело имя моей сестры. Я почувствовала, что краснею от раздражения.

– Я же сказала тебе: говорить можно о чем угодно, кроме этого.

– Знаю. – Аспен цокнул языком, и я уже было расслабилась, но тут он решил подлить масла в огонь, добавив: – Я знаю, как ты стараешься быть хорошей, поэтому не нужно недооценивать себя. Не говори так, будто ты не делаешь ничего особенного, Кая, ты уже особенная, и тебе не нужно…

– Я знаю себе цену, Аспен, – сердито прервала я и, решительно отодвинув его с дороги, щелкнула замком и вышла в коридор. Прохладный воздух тут же лизнул разгоряченные щеки, и в следующую секунду я застыла на месте – мистер и миссис Нэтвик, стоявшие у входа в гостиную, посмотрели на нас с Аспеном и выразительно переглянулись.

– Хватит смотреть, – попросила я, начиная еще больше сердиться. – Мы разговаривали.

Аспен за моей спиной что-то пробормотал, переступив с ноги на ногу, и мистер Нэтвик прищурился, согласившись:

– Разумеется, ведь в нашем двухэтажном доме совершенно нет свободного места для бесед, да, Роззи?

– Да-да, я тоже об этом подумала.

Судя по их взглядам, подумали они совершенно не об этом. Проигнорировав их, я направилась на кухню, чтобы поужинать перед тем, как запереться наверху в комнате Селены.

Ноги казались двумя чужеродными обрубками, но я под внимательным взглядом хозяев дома ни разу не споткнулась. Аспен вывел меня из себя, выбил из колеи. Кто ему позволил задавать такие вопросы, спрашивать эти вещи… Ему кажется, мы стали так близки, что он может с легкостью анализировать мое поведение?

– Кая, – шепнула миссис Нэтвик, коснувшись моей поясницы, – мы уже поужинали, поэтому идем наверх. Ты тут как, справишься?

Я не была уверена в том, что значил ее вопрос, но ответила положительно.

– Спокойной ночи, – пожелала я миссис Нэтвик, и она послала мне ответную улыбку. Аспен тоже поддакнул, устраиваясь за обеденным столом, но все внимание сосредоточил на мне.

– Извини, я осел.

– Ничего.

Я накрыла на стол, села напротив, подтянула тарелку поближе. Утка, приготовленная миссис Нэтвик, была восхитительной, но аппетита у меня не было.

– Ты всегда так говоришь, – начал занудствовать Аспен. Смерив его взглядом, я спокойно ответила:

– И это всегда правда.

И тут внезапно я поняла, что сейчас сижу на месте Ноя Харрингтона. В наших с Аспеном отношениях я – Ной. Я что-то скрываю, командую, веду себя, мягко говоря, не очень вежливо. Аспен на моем месте: задает вопросы, на которые, даже если я и знаю ответ, не всегда отвечаю.

– Из-за твоего проницательного взгляда мне кусок в горло не лезет, – посетовал он, многозначительно делая глоток воды. Я усмехнулась:

– Просто вспомнила кое-что, но этот человек не заслуживает такого пристального внимания с моей стороны.

Аспен скептически приподнял бровь:

– По-моему, ты так обо всех думаешь.

– Неправда, – возразила я, хмуро наблюдая, как он поглощает еду, – просто мне сложно находить общий язык с людьми.

– Ха-ха, ты сказала, что чего-то не можешь? Повторишь на камеру?

– Ты что, издеваешься?

В ответ Аспен покачал головой так, будто я безнадежна, и бросил сердитый взгляд на мобильный телефон, вздрогнувший на краешке стола.

– Гм… – он на секунду отвлекся, чтобы цапнуть еще ложку салата. – Вот уж… Альма пишет, что ее кинул какой-то парень.

– О, – только и сказала я. Обсуждать своего консультанта мне было неприятно, да еще и с ее младшим братом. Аспен понимающе хмыкнул, кинув на меня взгляд:

– Ага. Она тебя достает? Можешь не отвечать, солдат, – добавил он с иронией. – Мы с Альмой, конечно, поддерживаем отношения, но порой она очень напоминает мне Патрицию. – Тут он задумчиво потыкал вилкой кусок мяса, будто представляя на его месте лицо матери. – Альме от нее досталась чертовски сильная навязчивость…

Я поерзала на стуле, быстро соображая, что сказать. Аспен и вправду хочет обо всем этом поговорить? Или просто не сдержался и сболтнул лишнего? Или думает, что я все еще злюсь, и пытается ослабить напряжение между нами?

Чувствуя себя не в своей тарелке, я все же произнесла, тщательно взвешивая каждое слово:

– Да, иногда она настойчива, но по большей степени мягкая.

Мы встретились взглядами, и, могу поспорить, он меня вычислил. Понял, что я стараюсь поговорить о чем-то… нормальном. Но он охотно подыграл мне, и целый час мы провели за обсуждением сущей ерунды. В основном болтал Аспен, но потом разговорилась и я и даже рассказала о том, как пыталась однажды ездить на мотоцикле. Аспен хохотал как безумный и заразил смехом меня. Войдя в раж, я добавила:

– А еще я однажды уснула прямо в лесу.

– Серьезно?

– Да. Я просто бегала как обычно, а затем упала и проспала три часа или около того… Там еще белка была, смотрела на меня, пока я спала…

Аспен тихо рассмеялся, и этот искренний, мягкий смех тронул какие-то струны в моей душе, те, на которых могли сыграть только близкие люди. Я почувствовала радость, что Аспен рядом и внезапно напомнил мне о том, что я все еще жива, что я существую.

Это ощущение было острым и болезненным и быстро закончилось. Внезапно пришло осознание: не имеет значения, как сильно Аспен будет убеждать себя в том, что сумел изменить мое будущее, оно неизменно наступит.

Едва я разгадаю мамину загадку, в конце пути мы встретимся с убийцей лицом к лицу. Пока что я в безопасности, пока что на шаг впереди, ведь обо мне он ничего не знает, в то время как я знаю кое-что: я знаю, что мама его вычислила, ответ где-то там, среди всех тех папок в Тайной квартире. Когда я закончу с документами, я тоже буду знать его имя.

Я почему-то стояла на противоположной стороне дороги от своего дома, разглядывала черепичную покатую крышу мансарды, белоснежные стены, лужайку с разросшейся травой. Сорняки хотелось немедленно выполоть, но мама говорила, что ей нравится небольшой беспорядок.

За моей спиной опускалось солнце. Прищурившись, я с тревогой посмотрела на соседние дома, подняла глаза к небу. Сейчас случится что-то плохое.

Замешкавшись, я все же направилась к дому. Мимо не проехало ни одной машины, ни одна собака с соседних дворов не разразилась лаем, казалось, мир погрузился в безмятежный сон.

В тот момент, когда я шагнула на тротуар, мир пошатнулся – назад на дорогу меня отшвырнул яростный взрыв. Из меня вышибло дух, я застыла. Лежа на асфальте, я смотрела, как небо светлеет и темнеет. В следующее мгновение я уже увидела картинку со стороны: девушка, похожая на меня как две капли воды, выпрямилась и села. Дезориентированная в пространстве, она огляделась. Я кричала ей, чтобы она шла внутрь, спасла маму, не сидела на месте. У нее по щеке стекла струйка крови и капнула с подбородка на одежду.