Мучения старика, неожиданно для меня, продлись достаточно долго. Видимо лекарства, которыми его напичкало с моего переносного медицинского комплекса, продолжали бороться за его жизнь? Но я сделал своё дело. И мои старания тоже. Как бы старик не рвался, и не пытался освободиться из моего захвата, вся эта боль, обида, и злость, которые сейчас меня душили, перекинулись на него. Я буквально слезу пустил, когда этот старик всё-таки замер, уставившись остекленевшим взглядом, в котором пылала ненависть и злоба, уже не скрываемые его обычной шелухой равнодушия и показной приветливости ко мне, в стену за моей спиной. Может быть он попытался бы как-нибудь посмотреть мне прямо в глаза? Может быть… Но теперь и это было не суть важно.
Аккуратно взяв чашку, на которой оставались мои отпечатки пальцев, я промыл её, и тщательно вытер. Поставив, как меня когда-то учил Пётр, в середину имеющейся в доме чистой посуды. Потом, немного подумав, я её всё-таки передвинул. Если внук Петровича учился по той же системе, то он наверняка также будет искать подозрительную посуду в середине стойки. Или с краю. Я же её убрал ближе к началу. Теперь он не найдёт свежевымытую посуду. Как вывод, после того как я уберу все свои следы, доказать тот факт, что именно я помог Петровичу умереть, будет просто невозможно.
Закончив все свои дела в доме старика, я аккуратно выскользнул через имеющийся здесь второй выход. Так как и сам прекрасно понимал, что мне надо теперь засветиться где-нибудь на улице. Якобы я только иду к Петровичу.
Аккуратно проскользнув через переулки, я подошёл к магазину возле которого, как всегда, стояла та самая Тамара. И, как всегда, она была явно недовольна моим появлением. Вот кого надо всегда брать в свидетели. Что-что, а эта стерва так разоралась, увидев меня, что на это сразу обратило внимание человек пятнадцать, находящихся поблизости. Благодаря чему, я теперь со спокойной душой мог заявить о том, что у Петровича меня сегодня ещё не было. Я ведь как раз двигался со стороны третьего сектора? В сторону глубинки Трущоб. Как раз то, что мне и надо.
Не много задержавшись возле магазина, и старательно поругавшись с Тамарой, я добился нужного результата, и убедился в том, что меня запомнили. После чего двинулся дальше. Всё также, поливаемый в спину ненавистью и помоями от этой разожравшейся на бедах простых жителей красотки, которая всё никак не могла мне простить тот факт, что я старательно снабжал своим мясом не только Петровича, но и некоторых других людей. И делал всё это по стандартным ценам. Ведь Петрович никогда не действовал один? Он всегда находил себе помощников. Его помощники предпочитали либо деньги, либо, в голодное время, чистое мясо. Так что можно было понять интерес местных жителей ко мне, который старательно подогревался с моей стороны самым различным способом.
Переругавшись с Тамарой, я намерено устроил эту провокацию. А потом двинулся дальше. Но на навстречу мне уже пронесся один из мальчишек, который был известен тем, что бегал на посылках у Трущобных крыс! Всё только из-за того, что он был маленький, шустрый, и практически незаметный. Его скользнувший по мне озабоченный взгляд сказал многое. Судя по всему, тело Петровича уже нашли? И теперь все Трущобные крысы будут думать о том, кто же будет руководить ими, и присматривать за Трущобами? Я, конечно, и сам прекрасно понимаю, что без присмотра эти территории оставлять нельзя. До тех пор, пока хоть кто-то думает, что есть кому за ними присматривать, здесь будет хоть какое-то подобие порядка. Однако, я на данный момент в этом не уверен. Поэтому, проходя мимо, я попутно шепнул этому бегуну о том, что расслабляться ещё рано. Видели бы вы его панический взгляд? Он словно прямо в глаза Петровичу взглянул? Я не имею в виду старика, который умер. Я имею в виду того эфемерного Петровича, который для всех этих людей был чем-то вроде пугала. И поэтому можно было понять, что в данной ситуации он явно разнесёт слух именно так, как мне надо. И не просто расскажет о том, что Петрович умер. Он попутно ещё расскажет кому надо о том, что что контроль над Трущобами никуда не делся! Что его об этом открыто предупредили! А вот кто именно, он говорить никому не будет. Всё только по той причине, что и сам прекрасно понимает то, чем ему грозит излишняя болтливость? Кроме того, сам этот мальчишка сейчас наверняка в первую очередь будет думать о том, что он в данной ситуации становится чем-то вроде прямого агента Петровича? Связного, так сказать. И это даст ему шанс на лучшую жизнь! Ладно. Пусть так и думает. Для меня сейчас и это не суть важно.
Заметив мрачно стоявшего возле домика старика внука Петровича, я решительно подошёл к нему, и просто кивнул. Слова тут были не нужны.
– Он тебя ждал. – Задумчиво проговорил паренёк, с большим трудом сдерживая слёзы. – Очень ждал. Говорил, что ты можешь ему помочь. Вроде, ты травник хороший…
– Травник-то может быть я и хороший… – Также задумчиво выдохнул я, старательно сдерживая скрежет зубов, чтобы не выдать своего истинного настроения, так как мальчишке совсем не надо было знать все истинные подоплеки моих действий. Просто я объяснил ему, что возраст никогда не остановишь. Он рано или поздно тебя настигнет. Как ты не старайся, какие травы только не употребляй. Тут уж ничего не поделаешь. Жизнь очень коварная штука. И, судя по всему, паренёк меня прекрасно понял? Так он только устало кивнул головой, видимо и сам уже прекрасно понимая, что в данной ситуации выбора как такового всё равно нет. Я оставил ему немного денег, и посоветовал держаться особняком. Ни с кем не сходиться. Типичным примером для него был лично я. В крайнем случае он может прийти ко мне. Однако, сейчас я понимал главное. Этот мальчишка ко мне никогда не пойдёт за помощью. Он так был воспитан. И не мог поступить иначе. Я же в данном случае всего лишь выполнил свою обязанность. Поддержав его и пообещав помощь. Я понимаю, что он за ней всё равно не придёт. Но в данном случае для меня было важно только то, что я выразил свои соболезнования. И пришёл, как и обещал. Несмотря ни на что пришёл. Да и не было в этом никакой лишней нужды. Я это прекрасно понимаю. Только вот говорить об этом ему я не стал.
– Ты его тайник проверил? – Стараясь не шевелить губами лишний раз, я шепнул парню на ухо то, что его должно было на данный момент интересовать. – Если что, тетрадь он успел передать мне. Когда последний раз приходил. Ты же не думаешь, что он бросился ко мне в гости только из-за того, что захотел со мной встретиться?
Кривая усмешка паренька говорила о том, что он также и не думал об этом. И моя подсказка попала в благодатную почву. Теперь эту тетрадку он искать явно не будет. Да и зачем это надо делать, если он итак знает о том, где именно она находится. Зато в тайнике должны быть деньги, которые Петрович получил за последний заказ? Вот пусть и получит эти деньги мальчишка, как компенсацию за все последние события и нервотрёпки. Тем более за то, что ему теперь надо новую жизнь налаживать? Я понимаю, что его никто трогать не будет в ближайшее время. Так как в данном случае никто не знает главного… Кто за ним стоит? Для меня же важно другое. В данном случае я в первую очередь имею возможность своеобразным образом его поддержать. И это сейчас очень важный вопрос. Настолько важный, что я пошёл на подобную глупость. Хотя, кто-нибудь мог бы мне сказать, что этот мальчишка наверняка знал обо всех интригах старика? И поэтому жалеть его нет никакого смысла? Я так не считаю. А хотите знать, почему? Да всё просто. Дело в том, что одна из последних мыслей Петровича касалась как раз моей матери. Смерть её была слишком мучительной и долгой. Скорее всего, ей тоже помогли умереть? Но кто? Петрович? Нет… У него в мыслях такой информации не было. Тогда кто? Я мучился в неведении. Так как не понимал главного. Та мысль, которую я уловил, говорила о том, что к смерти моей матери мог быть причастен… Пётр? Но почему? Какой ему в этом был резон? В голове старика была мысль о том, что он таким образом подбирал себе ученика? Но зачем так? Зачем было убивать мою мать? Если я ему приглянулся, как ученик… Глупо… Очень глупо… Но проклинать Петра я не стал. Он меня многому научил. Кстати, именно его наука сейчас и сработала. Потому что я, наблюдая краем глаза за стариком, заметил его лёгкое, практически незаметное движение, когда тот старательно забрасывал мне яд в чай. Поэтому можно было понять, что обижаться на него уже было бы слишком поздно. Ведь именно благодаря его знаниям, я и сумел дойти до корабля – колонизатора?
