Чувствуя себя немного виноватой, я отписала Лео сообщение, еще раз поблагодарив за сережки, но ответа от него не получила.

Его я тоже в этом винить не могла. Потому как сама же внизу и оставила. Но и моей вины в том, что и он, и Брэнсон по какой-то идиотской причине решили за мной приударить, тоже не было. Как и в том, что оба они были идиотски очаровательны и привлекательны, хотя и каждый по-своему. И мне точно не следовало раскаиваться в том, мозг отказывался надлежащим образом функционировать в присутствии как того, так и другого.

К счастью, когда я спустилась на первый этаж, меня ждало мое семейство, а не Брэнсон. Ждало, правда, только чтобы распрощаться.

Я проводила их взглядом и посмотрела по сторонам в поисках Брэнсона. Но так и не нашла. Может, ошиблась, и он все же ушел, не попрощавшись. Но даже если и так, я тоже против ничего не имела.

Немного расслабившись, я стала бродить по книжному магазину, то и дело останавливаясь поболтать с покупателями. В большинстве своем публика, по всей видимости, пришла из желания не что-то купить, а просто отметиться на торжественном открытии «Милого корги». Я знала, что в некоторой степени их манила комната, в которой убили Агату Гарбл, и это было просто чудесно. Книги начнут продаваться потом. И даже если нет, я все равно смогу поддерживать магазин на плаву, сколько захочу, благодаря довольно щедрым отступным, которые в виде благодеяния выплатил мне за предательство бывший партнер по издательскому бизнесу. Это при условии, что не заживу на широкую ногу, в том числе не буду слишком часто ужинать в ресторанчике «Паста Тимьян».

Увидев свою лавчонку глазами тех, кто лицезрел ее в первый раз, я влюбилась в нее еще больше. Ничего не стану в ней менять. Освещение выглядело идеальным, мебель каким-то образом ухитрялась удерживаться на грани между тонкой работой и вычурностью, а окружение в целом дышало истинным уютом. По мере того как я все ближе приближалась к моей любимой секции – крохотной комнатенке в глубине помещения слева, которую я отвела для детективного жанра, – любовь к этому книжному магазину в моей душе только нарастала. Так уж случилось, что в ней же оказался и самый большой камин из речного камня. Но сейчас он представлял собой нечто большее, чем банальные красные угольки. Там на богато украшенном старинном диванчике сидел Брэнсон и при свете выдержанной в викторианском стиле лампы смотрел какую-то книгу.

Облегчение, оттого что он не ушел, не попрощавшись, я скрыть не могла – меня выдало волнение. Но когда заговорила, обрадовалась, что голос не дрожит:

– Что читаешь?

Он поднял глаза, улыбнулся и показал обложку. «Новые подвиги Шерлока Холмса».

– Если я признаюсь, что на дух не переношу детективы, ты меня возненавидишь?

Его заявление застигло меня врасплох, я растерянно моргнула:

– Как тебе сказать… в общем, да. – Я выдавила из себя смешок. – Ну ладно, «возненавидела бы» – это, наверное, слишком, но… как вообще можно не любить криминальные романы? И уж тем более офицеру полиции.

Он пожал плечами:

– Мне и на работе такого добра хватает. Так зачем об этом еще и читать? Расследовать целыми днями дела, а потом, возвратившись домой, углубляться в то, как то же самое делают другие? – Он потряс книгой в воздухе. – Да и потом, тебе не кажется, что Шерлок Холмс не лишен надменности?

– Дай-ка мне ее обратно. Ты не заслужил к ней даже прикасаться.

Я выхватила книгу у него из пальцев. И хотя смогла опять выдавить из себя смешок, какая-то частичка моей души все равно почувствовала себя оскорбленной. А если уж быть честной до конца, то мое мнение о Брэнсоне Векслере после этого немного качнулось в худшую сторону. Мой отец, лучший полицейский из всех, кого мне только доводилось встречать в жизни, поглощал детективы буквально вагонами. И больше всего любил как раз цикл о Шерлоке Холмсе.

– Ты конечно же уже понял, что оказался в секции детективной литературы. Я даже не уверена, что у тебя есть право сидеть на этом диване и греться у огня.

– Ага, стало быть, я подорвался на противопехотной мине? – Он тихо усмехнулся, а в его глазах, если не ошибаюсь, полыхнуло тепло. – Впрочем, мог бы сразу догадаться. Собака по кличке Ватсон, с ума можно сойти! Ты наверняка обожаешь романы о Шерлоке Хомсе.

– Примерно в тот момент, когда в мою жизнь вошел Ватсон, мы с Шарлоттой как раз обратились в издательство с просьбой предоставить информацию о книгах, схожих с похождениями Шерлока Холмса. Так что это судьба.

И хотя Шарлотта вместе с моим бизнес-партнерством растворилась в прошлом, Ватсон уже не раз, причем в самых разных обстоятельствах, доказал, что достоин своего имени.

– Согласен, он и правда на редкость находчив и умен. – И Брэнсон встал и опять взял у меня из рук книгу. – Ради тебя я продам ее с аукциона. И как знать, может, за ужином тебе удастся убедить меня, что читать детективы и в самом деле очаровательно.

Он улыбнулся оптимистичной улыбкой, которая тут же померкла, когда его внимание привлекло некое зрелище за моей спиной.

Я обернулась и посмотрела.

– Миртл и ее адепты.

В его голосе пробивалось больше льда, чем мне когда-либо доводилось слышать раньше.

Я не могла до конца понять, на что именно смотрю, но когда услышала слова, увидела перед собой Миртл Бентам. Хотела уже спросить, кого он имел в виду под «адептами», но потом и сама догадалась. Со мной в тот момент хоть и не было закадычного друга Ватсона, но порой мне и самой удавалось сложить вместе два и два. Миртл окружала целая толпа людей, одетых в отвратительного вида армейские куртки цвета хаки с разноцветными заплатками. Я вновь посмотрела на Брэнсона.

– Кого это ты называешь адептами? Членов основанного Миртл орнитологического клуба?

Он ответил, не глядя на меня и не сводя глаз с небольшого отряда:

– Ага. Они выполняют все ее приказы. Постоянно приводят в бешенство силы правопорядка и вечно обвиняют кого-нибудь в браконьерстве. Каждую божью неделю у них появляется новый подозреваемый, по их убеждению оставивший в дураках полицию. – Он опять перевел на меня взгляд и слегка улыбнулся: – У нее таких уже набралось двенадцать человек. Я не шучу.

Ну хорошо, даже мне и то пришлось признать, что это не лишено юмора. Да и реакция Брэнсона меня мало удивила. В известной степени в основе их с Лопесом конфликта лежала настойчивая убежденность Лео в том, что бывший владелец моего магазина был браконьером. Полицейский ни на йоту не верил заявлениям рейнджера, хотя тот был совершенно прав.

– Не возражаешь, если я оставлю это у тебя? – спросил Брэнсон, протягивая мне обратно книгу о Шерлоке Холмсе. – Не посчитаешь меня трусом, если я попрошу вывести меня через черный ход? Нет у меня настроения сегодня вечером со всем этим разбираться.

Хотя перед этим, увидев его, я испытала чувство облегчения, теперь, после разговора о детективах, совсем не возражала, чтобы он ушел. Тот факт, что я отношу человека к категории умственно неполноценных только за то, что он не ладит с моим любимым литературным жанром, вероятно, свидетельствует о самых ужасных чертах моего характера.

– Разумеется, нет. Ты же знаешь, что мы с Миртл ни в чем не сходимся во взглядах. Я очень ценю, что ты пришел на торжественное открытие магазина. Это было очень мило с твоей стороны.

– Благодарю за понимание. – На этот раз он улыбнулся мне искренней улыбкой, на миг обнял и чмокнул в щечку. – Мои поздравления, Фред. «В гостях у милого корги» действительно впечатляет. До скорого, – сказал он и ушел.

Теперь пришло время сосредоточиться на книжном магазине и потенциальных покупателях, а не на личной жизни, к которой я так или иначе никак не стремилась. Но даже если так, то в любой другой раз при виде орнитологического клуба я прореагировала бы примерно так же, как Брэнсон, свалила бы, посмотрела, как там остальные клиенты, и только потом подошла бы к Миртл. Нет, никакой заскорузлой вражды между нами не было, однако ей не понравилось, когда я стала опрашивать владельцев магазинов по поводу убийства, когда против моего отчима выдвинули обвинения. С тех пор я держалась от нее подальше.