Однажды вечером, через неделю после того, как Алессандро обнаружил ту злополучную записку, он вернулся домой чуть раньше обычного. И застал ее дома. Полный радостной надежды, он улыбнулся ей и счастливым голосом произнес:

– Ты вернулась…

– Нет, я просто зашла по пути.

– И что теперь?

– Я ухожу.

– Как это – уходишь?

– Так – ухожу. Послушай, Алекс, так будет лучше, поверь мне.

– А как же наш дом, наши вещи, фотографии наших путешествий?

– Я все это оставляю тебе.

– Я имел в виду – как ты могла все это забыть!

– Я не забыла, зачем так говоришь?

– Потому что ты уходишь.

– Да, ухожу, но я ничего не забыла.

Алессандро встает. Обнимает ее и прижимает к себе, даже не пытаясь поцеловать: это было бы слишком.

– Прошу тебя, Алекс… – Елена закрывает глаза и высвобождается из его объятий. Вздохнув, она говорит: – Прошу тебя, Алекс… пусти меня.

– Но куда ты уходишь?

Уже в дверях Елена бросает на него последний взгляд.

– У тебя есть другой мужчина?

Елена, покачав головой, горько усмехается:

– Ты, как всегда, ничего не понял, Алекс… – и закрывает за собой дверь.

– Надо просто немного подождать, слышишь? Останься, черт возьми, не уходи! – Слишком поздно. За дверью – мертвая тишина. – Блин! Ты заслужила мое жестокое презрение! – кричит он ей вслед. И сам не понимает, что это за фраза такая. Жестокое презрение. Да уж. Это вырвалось само собой, просто чтобы выкрикнуть что-то ей вслед, что-то обидное, какую-нибудь эффектную фразу, с каким-то подтекстом. Которого на самом деле нет.

Еще один поворот. Нет, эта машина просто класс, ничего не скажешь. Алессандро ставит диск. Поворачивает ручку громкости. Ничего не поделаешь: когда в нашей жизни чего-то не хватает, надо эту пустоту чем-нибудь заполнить. Хотя, когда уходит любовь, заполнить ее нечем.

В тот же час, в том же городе, только чуть дальше.

– Отойди, дай посмотреть, как он на мне сидит!

– Да не смеши ты меня! Ты похожа на Чарли Чаплина!

Олли, в синем отцовском костюме размеров на пять больше, прохаживается взад-вперед по ковру в комнате матери.

– Да ладно! Он на мне сидит лучше, чем на отце!

– Перестань! У него всего лишь небольшой животик…

– Небольшой?! Да он на моржа из мультика похож! Вот, смотри, какие брюки, – и Олли, взявшись за пояс, далеко оттягивает его на талии. – Да это же мешок Санта-Клауса!

– Здорово! Доставай нам оттуда подарки! – и Ондэ быстро окружают ее, делая вид, что пытаются что-то там обнаружить.

– Да хватит вам, щекотно же! Вы плохо вели себя в этом году, поэтому вам полагаются только головешки! Разве что Дилетта заслужила карамельку, она хотя бы старается!..

– Олли!

– Уф, да что же ты надо мной все время насмехаешься – это потому что я не пляшу под твою дудку? Хотя бы один нормальный человек остался!

И они, хохоча, все вместе падают на кровать.

– А знаете, что все началось именно здесь?

– В смысле?

– В смысле что у вас есть такая подруга, как я!

– То есть?

– Однажды чудным летним вечером, чуть больше восемнадцати лет назад, мои родители решили, что в их жизни чего-то такого не хватает, ну, какой-то встряски, и тогда они – хоп! Прыгнули на эту кровать и пустились во все тяжкие!

– Очень красивые выражения выбираешь, Олли, рассказывая о любви!

– Фи! Какая еще любовь? Называй вещи своими именами! Секс! Здоровый секс!

Дилетта, в обнимку с подушкой, сидит на кровати.

– Комнатка что надо, и кровать очень удобная… Вон, смотри, какие у тебя предки молодые и красивые на той свадебной фотографии!

Эрика сжимает Ники горло, делая вид, что хочет ее задушить.

– Согласна ли ты, Ники, взять в законные супруги отсутствующего здесь Фабио?

Ники шутливо ее отталкивает:

– Нет!

– А кстати, девчонки, как у вас ЭТО было в первый раз?

Все разом поворачиваются к Олли. Переглядываются. Дилетта сразу становится серьезной, Олли улыбается:

– Ой, можно подумать, я у вас спросила, не убивали ли вы кого-нибудь! Ну ладно, тогда я сама начну, чтобы вы расслабились. Олли с самого детства была не в меру развита. Уже в детском саду она прямо в губы поцеловала своего одногруппника Иларио – а у того все лицо было покрыто прыщами, как вулканами…

– Ну и гадость, Олли!

– Да что такого-то? Мне он нравился, мы с ним с горки ездили наперегонки. Потом, в начальных классах, у меня был Рубио…

– Рубио? Где ты таких находишь?

– Это что, имя такое?

– Да, имя! И неплохое, кстати. Так вот. Этот Рубио был просто класс. Наша история длилась два месяца, от звонка до звонка.

– Понятно, Олли. Ты просила рассказать про первый раз, а сама детскими историями нас развлекаешь. – Это вмешалась Ники, забираясь с ногами на кровать.

– Ну да. Просто я хотела показать вам, что такие вещи проявляются уже в раннем детстве! А теперь хотите что-то покруче? Готовы услышать историю из «Playboy»? Мой первый раз случился три года назад.

– В пятнадцать лет?

– Ты что, потеряла невинность в пятнадцать лет? – Дилетта смотрит на нее, раскрыв рот от удивления.

– Ну да, а что мне оставалось? Есть вещи, которые приятнее потерять, чем найти! Короче, однажды после школы я… Этот Паоло, он был старше на два года. Такой мачо, невозможно устоять. Он украл у отца машину, чтобы прокатить меня.

– Ах да, Паоло! Ты нам не говорила, что у тебя первый раз был с ним!

– Так он в семнадцать лет уже водил машину?

– Ну, в общем, он уже умел водить. Короче, это была суперская Alfa 75, красная, с бежевыми кожаными сиденьями.

– Ух ты, шик какой!

– Ну. Но круче всего был он сам. Я ему ужасно нравилась. Мы поехали на Аппиеву дорогу и там как-то припарковались. Короче, там все и случилось. Он даже сказал, что у меня здорово получается, а я ведь вообще ничего не знала… то есть я, конечно, смотрела однажды порнуху с двоюродным братом, когда мы ездили на море, но одно дело смотреть, а другое – делать.

– Но ведь в машине – это не в кайф, Олли, блин, ведь это же первый раз. Тебе разве не хотелось, ну не знаю, – музыки, волшебной ночи, комнаты со свечами…

– Ага, как у покойника! Эрика, это просто секс! И неважно, где ты им занимаешься!

– С ума сойти. – Дилетта по-прежнему сжимает в объятиях подушку. – То есть я, например, никогда бы… это же твой первый раз! Ты всю жизнь его будешь помнить!

– Ну да, если твой первый парень ничего не умел, ты все забудешь, забудешь раз и навсегда… А если будет такой, как Паоло, ты его навсегда запомнишь! Я почувствовала себя с ним самой красивой на свете!

– А потом?

– Потом? Через три месяца все закончилось. Ты что, не помнишь? После него у меня был Лоренцо, понятное дело, Великолепный… Ну, тот, что плавал на каноэ.

– Да с тобой со счета собьешься…

– В общем, я вам рассказала. А как у вас было? Начинай, Эрика.

– У меня все было более классически, и, конечно, с Джо!

– Классически – в смысле в позе миссионера?

– Олли, да нет же, в смысле, что Джо снял недорогую комнатку в пансионе «Antica Roma», на Яникульском холме… Помнишь, Ники, мы туда еще потом поселили тех двух англичанок, что приезжали по обмену, а твой брат не захотел принимать их дома?

Неожиданно дверь в комнату открывается. На пороге стоит мама Олли.

– Мама, ну что ты! Выйди немедленно! Ты разве не видишь – у нас собрание?

– У меня в комнате?

– Но тебя же не было дома, извини, когда тебя нет, это такое же свободное пространство, как и все остальные, правда же?

– На моей кровати?

– Ну да, она такая удобная, и, когда я сижу на ней, думаю о тебе и папе и чувствую себя в безопасности… – Лицо Олли принимает самое умильное выражение, на какое она способна. По правде говоря, оно еще и нахальное.

– Ну да… потом расставь все по местам и складки на покрывале разгладь. В следующий раз собрания устраивайте в подполье, как революционеры. Девочки, до свидания. – И мама Олли выходит с недовольным видом.