Перевод с хинди и английского языка В. Дмитриевой

© Перевод, статьи и фото В. А. Дмитриевой, 2021

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2022

Настоящее четвертое издание русского перевода «Основ кашмирского шиваизма» посвящается светлой памяти Баладжиннатха Пандита (Б. Н. Пандита) – выдающегося знатока кашмирского шиваизма и носителя практически исчезнувшей ныне традиции кашмирских пандитов, сочетавшей блестящие академические знания с непрерывной йогической практикой.

Этим уникальным сочетанием определялась и принятая в среде кашмирских брахманов особая интерпретация текстов, описывающих опыт йогинов многих поколений в виде мистических формул или же в форме философских трактатов. Философия в Индии никогда не была сухой схоластикой, не мыслилась в отрыве от жизни, суть которой понималась как практика непрерывного осознанного усилия самопознания. Поэтому дошедшие до нас освобождающие тексты требуют ключа гораздо более изысканного, чем самое глубокое знание санскрита, поскольку создавались они прежде всего как руководство к действию для практикующих разных уровней[1]. Таким бесценным ключом и владели кашмирские пандиты, прославившиеся в Индии и за ее пределами высоким интеллектом и утонченностью знаний, передаваемых древней йогической традицией.

Кроме русского перевода книги Б. Н. Пандита «Основы кашмирского шиваизма», в настоящее издание вошли также переводы статей Пандита и статьи переводчика, посвященные индийским темам, в том числе выдающимся святым Кашмира – Лаллешвари, Шри Рамджи и Бхагавану Гопинатхджи.

Монистическая школа кашмирского шиваизма берет свое начало в Шива-агамах или тантрах, которые, как принято считать, имеют, как и веды, божественное происхождение и по форме представляют собой беседу Шивы, или одного из его проявлений (например, Бхайравы), и Дэви, или Шакти. Эта школа известна также как парадвайта (абсолютная, наивысшая), или пратьякшадвайта (прямая, непосредственная) недвойственность. Кашмирский шиваизм, безусловно, признает авторитет вед, но скорее в социально-бытовом аспекте, в то время как предпочитает методы, предписанные агамами, для скорейшего духовного роста и достижения высшей цели человеческой жизни – мокши. В этой традиции считается, что тантрические методы наиболее плодотворны в условиях нашей эпохи – Кали-юги.

Школа абсолютного теистического монизма с развившейся позднее необычайно богатой философской литературой сложилась в долине Кашмира к VIII веку н. э. Она основывалась на уже широко распространенном в Кашмире своде тантрических сочинений – ранее упомянутых агамах – и повседневных тантрических практиках кашмирцев. Кашмирские йогины осмыслили заново содержание бесед небожителей, представленных в агамах, и открыли в них универсальные законы мироздания и особенности человеческой личности, жизни и свободы.

Необходимо заметить, что Кашмир уникален по своей природной красоте, которая лишь подчеркивается сменой четырех времен года – необычным для Индии явлением. Посещающие Кашмир путешественники неизменно описывали его как «земной рай». В своей книге „Kashmir as it was“ Фрэнсис Янгхасбанд приводит слова Бернье, первого европейца, увидевшего этот край, который говорит, что «красота Кашмира превзошла все, что только могло представить себе самое пылкое воображение»[3]. Высокие горы обеспечивали надежную защиту от вражеских вторжений, удобная система ирригации создавала все необходимые условия для жизни, освобождая от чрезмерных насущных забот, а утонченная красота природы настраивала на поэтический и созерцательный лад. Оставаясь одновременно йогинами и домовладельцами, адепты кашмирского шиваизма открыли методы садханы, не требующие суровой, монастырской дисциплины. Возможно, исключительно позитивный взгляд кашмирского шиваизма на устройство вселенной, отсутствие в нем аскетического самоистязания и доступность его практик для всех, вне зависимости от касты, пола и социальной принадлежности, возникли во многом благодаря уникальным природным особенностям этого края. Кашмир представлял собой Индию в миниатюре: в нем сосуществовали, обогащая и вдохновляя друг друга, представители самых различных религиозных течений. Развиваясь на протяжении веков в контактах и спорах с другими философскими школами и творчески освоив многое из уже существующих систем, кашмирский шиваизм разработал свою собственную уникальную онтологию и методику йогических практик. Известно, что один из величайших мастеров кашмирского шиваизма – Абхинавагупта (X–XI вв.) – обращался к мудрости учителей различных вероисповеданий, сравнивая себя с пчелой, собирающий нектар многих цветов.

Неудивительно, что в таком центре религий, наук и искусств, в прекрасной долине, окруженной снежными горами, могла родиться философия, открывшая и утвердившая изначальную гармонию вселенной и совершенную ее тождественность Абсолютному Сознанию. Внутреннему взору кашмирских йогинов открылось устройство мира, и в основе мироздания они увидели всепронизывающую божественную красоту Абсолютного, вечно созидающего Сознания.

Кашмирские шиваиты не считают окружающий нас мир иллюзорным или погрязшим во зле и страданиях. Проявленный мир, индивидуальное «я» и Высшая Реальность для них одно целое. Индивидуальное «я» – неотъемлемая часть Абсолютного Сознания, пронизывающего мир, создающего, сохраняющего и разрушающего его. Более того, это обособленное «я» может слиться с Высшим Сознанием, а точнее, вспомнить, узнать свое изначальное единство с Абсолютом. Одна из основных доктрин кашмирского шиваизма – доктрина узнавания (пратьябхиджня). Мир с его постоянной изменчивостью, радостью, болью, упованиями представляется величественной игрой Шивы, выступающего сценаристом, режиссером, актером и зрителем одновременно. Шиву можно сравнить и с художником, пишущим безначальную и бесконечную картину, сюжет которой, творец, его кисть и краски – одно. Когда нисхождение божественной благодати и собственные устремления приводят к осознанию единства «я» с вселенским Я, исчезают разъединение, одиночество и страдание. Весь бесконечно разнообразный мир становится источником блаженства, и его превращения и проявления воспринимаются как свободная игра Абсолютного Сознания, которым наше индивидуальное сознание изначально и сокровенно является.

Кашмир, самый северный штат Индии, был и остается особым, довольно замкнутым миром, изолированность которого только усилили военные действия, не прекращающиеся там с 1989 года из-за давнего спора между Индией и Пакистаном. Антииндуистские настроения и волна насилия против кашмирских пандитов, хранителей древней традиции, вынудили их покинуть долину Кашмира и переселиться в более безопасные места, такие как соседний Джамму и Дели. Из трех тысяч семей пандитов, живших в районе Барбар-Шах Шринагара, осталось лишь три. Дома пандитов или захватывали, или вместе с библиотеками разграбляли и сжигали, так пропали бесследно многие бесценные рукописи. Крупицы знания сохранились в некоторых кашмирских семьях, благополучно переселившихся из долины. Согласно легенде, Абхинавагупта, предвидя печальную участь Кашмира, ушел вместе с учениками в XI веке в пещеру неподалеку от Шринагара, из которой больше не выходил. По словам Б. Н. Пандита, еще совсем недавно, до событий 1989 года, в Шринагаре и его окрестностях можно было встретить удивительных садху и йогинов, встреча с которыми сегодня – дело особой неземной удачи и накопленных устремлений вверх. Надо заметить, что даже во времена Абхинавагупты, во времена своего расцвета (X–XI вв.), трика практически не выходила за пределы Кашмира и, возможно, отчасти потому, что адептов ее прежде всего интересовало раскрытие природы Я, а не собственная популярность. Сколько безымянных йогинов, не писавших книг и не имеющих ашрамов и толп последователей, но всецело поглощенных поиском подлинной свободы духа, могло скрываться и скрывалось в неприступных кашмирских и тибетских горах!