‒ Да. Нет. Я не знаю.

Старик кивает глубокомысленно, как будто я сказала что-то очень разумное.

‒ Худшая в мире боль. Незнание.

‒ Я не знаю, кто я.

Зачем я признаюсь в этом бездомному пьянчужке? Но, признавшись, чувствую облегчение.

‒ Ага, я тоже. А я никогда и не был кем-то. Я пьяница, не потому что бездомный, понимаешь. Я бездомный, потому что пью, ‒ он покачивается, смотрит вверх, как будто ищет что-то в чистом безоблачном небе. ‒ Или может быть все наоборот. Я уже не помню.

‒ Я тоже не помню. Не помню, кем была, и потеряла все, кем являюсь сейчас. ‒ Я не собираюсь вытирать слезы.

‒ Не нужно знать, кем ты была или кто ты есть. Нужно только знать, кем ты хочешь быть.

На удивление, это помогает. Я гляжу на мужчину, впитывая его утверждение. Нужно только знать, кем я хочу быть. Рейчел говорила что-то очень похожее, и Логан тоже.

Однако вопрос остается. Кем я хочу быть?

Я не знаю.

Не знаю.

В какой-то миг мужчина сбегает, бесконечно лакая из бутылки.

Я вижу, как ты подходишь. Божество, спустившееся на землю смертных. Темно-синий костюм, сшитый на заказ, естественно. Белая рубашка. Без галстука, две пуговицы расстегнуты, в вырезе видна обнаженная грудь. Темные волосы зачесаны назад, непринужденно и искусно. Глаза, как черная дыра, поглощают весь свет и материю, поглощают, притягивают, ищут, все засасывают внутрь. Засасывают меня. Затягивают меня. Ты садишься рядом, откидываешься назад, опираясь локтями на ступеньку позади.

‒ Пошли домой, Икс.

‒ Домой? ‒ я произношу слово как вопрос, выплевывая его как самую горькую желчь. ‒ Это куда?

‒ Да ради бога, Икс...

‒ Я сижу в твоей чудовищной квартире и жду. Знаешь, чего жду? Тебя. Сижу там и жду тебя. Жду, когда ты покажешься, трахнешь меня и после будешь меня игнорировать.

Взгляды вокруг устремлены на меня. Я их не замечаю. Ты, однако, не смотришь на меня. Ты осматриваешь толпу, смотришь на прохожих, на поток машин желто-черных, и бело-голубых, и красных, куда угодно, кроме меня.

‒ Я недовольна, Калеб. Статус-кво поставлен под сомнение. Кто я, кем была, кем буду, все под вопросом. Ты хоть знаешь, каково это?

‒ Лучше, чем ты думаешь.

‒ Я больше не хочу быть такой, Калеб.

‒ Тогда кем...

‒ Пока не знаю. Я больше ни в чем не уверена. Не уверена, что доверяю Логану, но и тебе я больше не верю. Я не знаю, во что верить, ‒ надменно произношу я.

Я смотрю на тебя, и, наконец, ты смотришь мне в глаза.

‒ Ты больше не можешь держать меня, словно пленницу, окутывая своими чарами. Все изменилось.

‒ И что же тебя изменило?

Я пожимаю плечами.

‒ Логан, ‒ вот она, такая простая правда.

Всего несколько часов с ним, и все изменилось. Я не уверена, благодарна ли я за это, или нет.

‒ Он ‒ бывший зек, ‒ говоришь ты.

Я киваю.

‒ Я знаю. Он сказал мне. ‒ Я облизываю губы.

‒ Он сказал мне, что это как-то связанно с тобой. Или, по крайней мере, это было между строк. Он не сказал, как именно. Это не важно. Мне без разницы.

‒ И что же ты намерена делать?

‒ Не знаю.

‒ Просто возвращайся со мной. Я помогу тебе во всем разобраться. Я дам тебе личное пространство.

‒ Я не уверена, смогу ли теперь оставаться с тобой наедине. Не после того, что произошло между вами с Рейчел.

Вздох. Долгое молчание. Еще один вздох.

‒ Возвращайся, ‒ твои глаза встречаются с моими. Я замечаю в них слабый проблеск эмоций, крохотная, едва заметная искра.

‒ Пожалуйста.

Куда еще мне идти? Некуда. У меня никого нет. Рейчел мне теперь противна. Я не могу смотреть на нее, не видя при этом тебя рядом с ней, как ты трахаешь ее, шлепаешь, и при этом смотришь мне в глаза.

Я хочу пойти к Логану. Я хочу зарыть голову в песок. Я желаю, чтобы его руки обнимали меня. Я хочу чувствовать на себе его взгляд, его прикосновения, губы. Я так сильно желаю всего этого. Я хочу его правду. Легкость всего, чем он является. Но что, если он тоже врет? Что, если я стану зависима от него так же, как я зависима от тебя?

Ты наркотик. И я подсела на тебя.

Я читала книгу о наркоманах и зависимостях. Даже когда зависимые знают, что наркотик их убивает, они не в силах остановиться. Они возвращаются к нему снова и снова, вопреки осознанию платы за это.

Я возвращаюсь с тобой, зная, что не могу доверять. Что ты врешь, скрываешь от меня правду. Что ты манипулируешь мной, заставляя остаться. Я иду с тобой, потому что я зависимая.

ГЛАВА 7

Ты прижимаешь меня к двери лифта, сильно вжимаясь в мои бедра, твои руки блуждают по моему телу, одной тянешься вверх, чтобы схватить за волосы, а второй срываешь мою одежду. Твои губы плотно прижаты к моему рту, но это не поцелуй, это демонстрация власти. Из-за твоего рта я теряю возможность дышать. Руки крадут волю.

От близости твоего тела у меня голова идет кругом. Ты настолько близко, что я не могу ни поспорить с тобой, ни отстраниться, ни начать сомневаться. Я словно узница. Ты настолько точно знаешь мое тело и то, как оно на тебя реагирует. Ты знаешь все рычаги давления и мастерски управляешь ими. Я беспомощна.

Ты подобен злому духу.

Каким-то образом ты освободился от одежды. Не помню, чтобы видела или чувствовала, как ты раздеваешься, но я чувствую твое обнаженное тело. Ты не нежен, ты не медлишь. Ты обрушиваешься на мой рот до тех пор, пока я с силой не выворачиваю голову, чтобы сделать вдох, потому что могу задохнуться.

И вот твои руки с силой давят мне на плечи, я вынуждена встать на колени. Твоя рука запуталась в моих волосах, и ты запрокидываешь мою голову назад. Мое сердце бешено колотится в груди, я в шоке, губы приоткрыты. Это был не тот Калеб, которого я знаю, не тот мужчина, который владел моим телом каждую ночь, каждый день с тех самых пор... сколько я себя помню.

Твой член подобен вертикальному стволу, он прямо у моего лица, такой огромный, со вздутыми венами и громадной головкой. Он так же совершенен, как и ты сам. Хотя мне особо не с чем сравнивать, я безупречно знаю лишь твое тело.

‒ Открой рот, ‒ командуешь ты.