Я засмущалась и отвернулась, невольно вновь посмотрев на мужчину, который не отводил от меня глаз. Мужчину, у которого двигалась лишь мощная грудная клетка и изредка опускались и поднимались веки.

Стоило вновь пересечься с пылающим зеленым взглядом, как под ребрами будто зашевелилась стая зубастых мурен, выпускающих яд при каждом движении.

Я громко сглотнула и решила, что пора поговорить с Айшем начистоту. Ведь мог же он разговаривать прежде? Там, в пещере, у него проблем с речью не наблюдалось. Да и вообще казалось, что у моего спасителя проблем и вовсе не было, и тогда я пребывала в наивной уверенности, что он сможет вызволить меня из любой беды.

Сейчас же бедой практически стал он сам…

– Я думала о тебе, – проговорила, сглатывая ком в горле. С трудом шевеля языком.

Как это, оказывается, трудно – говорить, когда организм отказывается подчиняться! От страха, от переживаний, от эмоций, которые сжимают горло.

Как красиво, бывает, пишут в романах: «героиня взяла и высказала все, что думает, несмотря на бурю, бушующую в ее мятежной душе».

А что делать, если в реальности от этой бури ты не можешь связать и двух слов?

– Ты помнишь… меня? – спросила я, неожиданно испугавшись услышать ответ. Мне ведь не приходило в голову, что Айш вообще мог меня забыть. Не приходило в голову, что, может, передо мной вовсе не тот мужчина, которого я встретила пару дней назад.

Но… нет, это просто страх. Наверняка он все помнит! И вот прямо сейчас распахнет свои алые губы, которые…

Проклятье.

…так сладко касались моих ребер, и скажет, что все в порядке! Что он не мог забыть меня, потому что я не выхожу у него из головы вот уже третьи сутки. И вообще, мол, не стоит бояться его странной внешности. Все это лишь обман и морок. А затем передо мной снова появится тот же мужчина с двумя ногами и самыми потрясающими поцелуями во всей Шейсаре. И наверняка во всем Стеклянном каньоне.

Но он молчал. И дикая животная природа его существа продолжала распространять вокруг атмосферу хищной охоты. Страха и голода, от которого все скручивалось в животе узлом, а думать становилось трудно.

В виски громко ударил пульс.

Я стиснула зубы, прикусив губу изнутри, чтобы почувствовать боль. Чтобы вырваться из невидимого липкого плена его взгляда.

Как бабочке – из паутины.

А затем воскликнула, нарочно пытаясь себя разозлить:

– Ты так и будешь делать вид, что не узнаешь меня? Так и будешь молчать и не шевелиться, чтобы нагнать на меня побольше страха? – фыркнула я, повернувшись к нему всем телом и нарочно сложив руки на груди. Делая вид, что вовсе не боюсь, хотя ноги подкашивались, а руки… Именно они и должны были стать «замком», который отгородил бы меня от сверкающего пластинчатым хитином тела шаррвальского полубога.

Айш склонил голову набок, и мне показалось, что одна его бровь насмешливо приподнялась вместе с уголками красивых губ. Его горящие глаза чуть прищурились, и меня облило очередной волной жара.

Он изучал меня! Смотрел, как я буду себя вести. Как отреагирую…

Но за какой сколопендрой ему это надо? Я не зверушка в клетке, чтобы наблюдать за мной!

– Ну и ладно! – воскликнула я, чувствуя, как краснею с ног до головы. До корней волос, если это вообще возможно. – Знаешь, я тоже тебя впервые вижу, – махнула я рукой, нарочито вставая к Айшу вполоборота, будто он больше не волнует меня ни капли. – Ошиблась! – фыркнула я.

А потом, к сожалению, меня совершенно занесло от страха:

– Конечно, я ошиблась. Не думала я о тебе ни разу! Не гадала, как тебя зовут. Не надеялась снова встретить тебя в ваших дурацких пещерах. Тебя-то я первый раз вижу, потому что такую паучью задницу я бы точно запомнила!

И мир стремительно перевернулся. Лишь краем глаза я заметила в самый последний момент, как на губах Великого Айша сверкнула широкая хищная улыбка, а глаза опасно сверкнули, будто распространяя вокруг колдовской зеленовато-желтый туман.

И меня тут же обволокло паутиной, а земля ушла из-под ног.

В голове мелькнуло: «Это конец. И кто меня за язык тянул?..»

Когда глаза, наконец, сумели сфокусироваться на происходящем, я поняла, что буквально вишу в воздухе, прикованная к потолку какими-то белыми цепями…

Нитями паутины.

Руки развело в стороны, на запястьях зафиксировались мягкие, но прочные, как металл, петли. Лодыжки и колени были связаны подобным же образом.

Сердце едва не остановилось.

Я беспомощно оглядывалась по сторонам, чтобы понять, какого демона произошло. Голова двигалась свободно, но все остальные части тела были жестко связаны либо просто каким-то неведомым образом прилипли к огромной прочной сети, которая была нежной, как пух, но при этом легко удерживала над полом моей вес, не давая пошевелиться.

Фактически я стала той самой влипшей в паутину бабочкой, с которой совсем недавно себя сравнивала. И осознание этого простого факта едва не вышибло из головы все самообладание, разорвав нервы здравого рассудка в клочья.

А Айш стоял напротив меня. Ошеломительно близко. И теперь его лицо, прежде находящееся на недостижимой высоте из-за громадного паучьего тела, сейчас было со мной на одном уровне. Его колдовские горящие глаза смотрели на меня, а губы слегка улыбались, словно он ждал какой-то реакции. Словно… играл. Как кот играет с мышью перед тем, как съесть. Возможно, так и пауки играют с мушками перед тем, как выпить их содержимое, словно бутылку вина, – кто знает?..

Я была готова закричать. Не будет же он меня есть?

Или будет?..

Кто их знает, этих шаррвальских полубогов…

Я должна была что-то сказать, выдавить из себя хоть слово. Попросить не убивать меня, не есть, не кусать, не дегустировать на вкусовые качества. Попросить отпустить. Но я судорожно вздохнула и закрыла глаза, потому что каждая крохотная часть тела дрожала, каждую мышцу свело судорогой ужаса. Нервы натянулись, как проклятая паутина.

Я не хотела видеть, что произойдет дальше. Ведь я уже ощущала его дыхание на своей коже. И стоило закрыть глаза, как это тонкое ощущение стало еще сильнее. Еще отчетливее.

Словно Великий Айш наклонился ко мне…

Кровь начала закипать. Новая порция страха ударила по нервам, тело бросило в жар. А затем начало происходить что-то ненормальное.

Возможно, я все же сошла с ума перед неминуемой смертью, Потому что огонь страха снова отозвался в голове головокружением и новой волной эйфории.

Мне стало жарко, очень жарко.

А затем, когда я уже думала, что мне вот-вот перегрызут горло или что-то в этом роде, основания шеи коснулись раскаленные губы.

Тело прошила судорога. И это была не судорога боли, а вовсе даже наоборот. С растущим беспокойством я вдруг поняла, что напиток из сока тираана и настойки черногриба, похоже, очень даже работает.

Самое малейшее прикосновение Айша вызывало под кожей бурю огня.

Он отстранился в тот же миг, а я распахнула глаза, чувствуя, как меня начинает бить дрожь. И я не могу ее остановить. Страх смешался с огнем и стал чем-то большим. Чем-то совсем иным.

Снова Айш смотрел на меня широко распахнутыми темными изумрудами глаз. И улыбался клыкастой улыбкой, какая бывает только у нагов…

У него были клыки мирая.

Дыхание вырвалось из горла судорожной волной. Я не могла отвести взгляд от него и его губ. От глаз и клыков… чувствуя, как от этого зрелища меня продолжает кидать в лихорадку темного возбуждения.

А полубог внезапно покачал головой. Поднял руку, на каждом пальце которой сверкало по одному черному каменному кольцу. И накрыл мои глаза.

Я попыталась дернуться, чтобы отвернуться, инстинктивно отстраняясь. Но не успела. Потому что уже в следующий момент на глазах оказалась мягкая белая повязка, сквозь которую было совершенно ничего не видно.

Паутина! У меня на глазах была паутина. Но на этот раз она оказалась совершенно лишена липких свойств. Словно по желанию Айша эта странная материя могла менять свои характеристики.