— Нет. Но ты должен был присматривать за мной, — говорит Зевс с укором в голосе.

— Я присматривал.

— Нет! — рычит Зевс. — Ты заботился только о себе! Я оставил Кам, чтобы дать Аресу, Ло и Мисси шанс на достойное будущее, потому что ты заставил меня поверить, что только так оно и будет!

— Никаких посторонних отвлечений, Кинкейд. Не отвечай на ее звонки, Кинкейд. Думаешь, она ждет тебя в балетной школе в Нью-Йорке? Нет, черт возьми. Она проводит свое время с этими артистичными танцорами-мужчинами. Тебе не нужно это дерьмо в голове. Ясный ум - лучший боец. Думаешь, Али или Фрейзер сидели и переживали из-за своих подружек? Нет. Они отбросили это дерьмо, вышли на ринг и сделали то, что должны были сделать. — Зевс подражает голосу Марселя.

— Ты был в моей голове все гребаное время, блядь. И я слушал тебя, потому что доверял тебе. Я думал, отбросив всю эту чушь и браваду, что ты преследуешь мои интересы. Но это была ложь. Единственное, что тебя когда-либо волновало, это цифры на чеке, который ты получал после каждого боя, который я для тебя проводил.

— Я должен был прислушаться к Кам, когда она сказала мне в самом начале, что у нее не очень хорошее предчувствие на счет тебя. Но я не послушал ее. Я не повторю эту ошибку. А теперь убирайся из моей квартиры, пока я не сделал то, от чего мы оба не сможем оправиться.

Лицо Марселя ничего не выражает. Пустота.

Он запускает руку в пиджак и достает коричневый конверт.

Он бросает его на журнальный столик перед собой.

— Твое расписание тренировок и детали боя с Димитровым. Он назначен через шесть недель. Так что тебе лучше начать тренироваться. Потому что, если ты проиграешь этот бой, Зевс, я заберу каждый твой цент и не остановлюсь, пока ты и вся твоя семья, включая ее и этого твоего ребенка, не будут спать на помойке.

Я ожидаю, что Зевс будет спорить. Скажет, что не будет участвовать в бое. В крайнем случае, скажет, чтобы он отвалил. Но он этого не делает. Он просто смотрит Марселю в глаза и один раз кивает головой в знак согласия.

Мои внутренности вспыхивают, как бензин, вылитый на костер. Мне приходится сильно прикусить язык, чтобы ничего не сказать.

Но я не буду обсуждать это с Зевсом в присутствии Марселя. Я не позволю этому засранцу получить удовольствие.

Я смотрю, стиснув зубы, как Марсель и его банда направляются к двери.

— Только одно, прежде чем ты уберешься отсюда. — Зевс поворачивает голову и смотрит на Марселя. — Это ты предоставил прессе ту дерьмовую историю о Кам?

Марсель улыбается, и мне хочется стереть самодовольное выражение с его уродливого лица.

— Что я всегда тебе говорю, Зевс? В жизни есть два правила. Первое - никогда не выдавай всю информацию. — Он похлопывает рукой по двери и выходит из нее.

Я смотрю ему вслед с открытым ртом.

— И что это все значит? — сердито говорю я, услышав характерный хлопок входной двери, и поворачиваюсь к Зевсу. — Что, черт возьми, это должно означать?

— Это значит, что он прикрыл свою задницу, скормив прессу тобой. Никто бы не поверил, что он сделал то, что сделал, если бы мы вышли и рассказали всем после того, как вышла твоя история. Это выглядело бы как слабая попытка переложить вину, чтобы очистить свое имя.

— Этот человек - настоящий дьявол.

Зевс ничего не отвечает на это. Он просто вздыхает и идет к креслу, садится, положив голову на руки.

Я сажусь на журнальный столик и беру конверт.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты на самом деле не собираешься продолжать этот бой.

Он опускает руки, глаза встречаются с моими.

— Мы это уже проходили, Кам. У меня нет выбора.

— Выбор есть всегда.

— Не в этот раз. — Он качает головой.

Я поднимаюсь на ноги.

— Я не могу поверить, что ты все еще собираешься работать с этим парнем после того, что он сделал с нами.

Зевс встает.

— Ты думаешь, мне это нравится больше, чем тебе? Нет. Но я связан контрактом. Если я откажусь от этого боя, я потеряю все, над чем работал.

— Значит, дело в деньгах?

— Да. Конечно. Ты думаешь, я делаю это ради удовольствия? Будь моя воля, я бы похоронил Марселя обратно в яме, из которой он выполз, но сейчас, пока я не проведу этот бой, это не вариант.

— Деньги - это единственное, что имеет для тебя значение? — я ненавижу себя за то, что говорю это в ту же секунду, потому что знаю, что это неправда.

Его выражение лица темнеет.

— Ты, Джиджи, Арес, Ло и Мисси - единственное, что имеет для меня значение. И чтобы дать вам жизни, которых вы заслуживаете, я должен зарабатывать деньги. И я делаю это единственным известным мне способом. Я дерусь, Кам. Это то, что я делаю. Это то, в чем я хорош. Это то, кто я есть! — он прижимает руку к груди.

— Но ты не только это! — возражаю я. — Ты отец, брат и сын для человека, который тебя не заслуживает. И ты... мой, Зевс. Мой лучший друг. Мой партнер. Любовь всей моей жизни. И мне плевать на деньги. Джиджи не волнуют деньги. Мы можем что-нибудь придумать с Ло и Мисси, которые заканчивают колледж. Арес может помочь. Я уверена, что НФЛ хорошо ему платит.

— Он уже оплачивает половину их обучения, — признается мне Зевс.

— Так в чем тогда проблема? Я уверена, что он сможет покрыть все расходы, пока они не закончат университет. А твой отец... ну, пусть он хоть раз в жизни встанет на ноги.

Зевс отворачивается от меня, его руки ложатся на затылок, пальцы соединяются вместе. Я слышу его резкий вздох.

Я подхожу к нему сзади и прижимаю руку к его спине.

— Чего ты мне не договариваешь?

Его руки опускаются с шеи, и он поворачивается ко мне лицом. От взгляда его глаз у меня подскочил пульс от беспокойства о том, что он может сказать.

— Я знаю, что тебе плевать на деньги, — говорит он тихим голосом. — Но мне нужно, чтобы будущее Джиджи было обеспечено, Голубка. Я хочу, чтобы у нее были все возможности, которые могут дать деньги. Все возможности, которых у меня никогда не было. И неважно, что сделал мой отец и как сильно он нас подвел... он мой отец. Я не могу просто оставить его на произвол судьбы.

— И?

Он ненадолго закрывает глаза, прежде чем открыть их.

— И... есть еще одна причина, по которой мне нужны деньги.

— Какая?

Он смотрит на меня в течение долгого времени, вина и стыд переливаются в его красивых глазах.