Я резко выдохнула, благодарная ей за то, что она сказала это, чтобы я не чувствовала себя так неправильно, думая об этом. — Я тоже.

— Тогда давай просто посидим здесь и будем… вместе, ладно?

— Да, — согласилась я, уютно устраиваясь в большой теплой постели.

Некоторое время спустя, устроившись рядом со мной, на боку, чтобы не травмировать больную спину, она нарушила молчание. — Однажды ночью, когда я спала, Кэш пришел и взял одну из моих книг…

— О нет, — простонала я, улыбаясь при этой ужасной мысли. Ло, задиристая леди-лидер, которой она была, а также она была безнадежным романтиком. Это доказывалось тем, что она поглощала бесконечные непристойные любовные романы. Это было то, из-за чего я постоянно дразнила ее.

— Потом он начал читать одну из сексуальных сцен. Вслух.

При этих словах с моих губ сорвался смех, неуместный в данной ситуации, но неконтролируемый. Я откинула голову назад и позволила ему омыть меня, образ сексуального белокурого байкера, сидящего там и читающего грязную сцену смущенной Ло, пришел мне в голову… это было слишком хорошо. —Ты была смущена?

— Словами даже не описать.

— Он дразнил тебя?

Ее улыбка стала мягкой. — Он пытался заставить меня расслабиться, не смущаться. А потом… ну, кое-что случилось.

Я почувствовала, как моя улыбка стала немного дьявольской. — Шутишь, да? — Спросила я, приподняв бровь. — Он так же хорош, как об этом говорят на улице?

— Боже, детка… намного лучше.

Я рассмеялась. — Хорошо, что в прошлом месяце его тест на ЗППП оказался чистым.

Настала ее очередь расхохотаться. — Наверное, с этого момента нам следует перестать следить за ним так пристально.

— Эй, если ему нечего скрывать, то и не надо…

— Я думаю, что люблю его, Джейни, — перебила она, слова спотыкались друг о друга. Когда я не сразу ответила, она продолжила: — Я знаю, что это быстро. Это… слишком быстро. В этом нет никакого смысла…

Я покачал головой, заставляя ее замолчать. — Ло, когда это любовь имела хоть какой-то смысл?

— Я думаю, он тоже меня любит, — призналась она с надеждой в голосе.

— Ему же будет чертовски лучше, если это так, — тут же сказала я, и она улыбнулась. — Он не понимает, как ему с тобой повезло, он идиот. Я имею в виду… он и есть идиот…

— Эй, — вмешалась она, стараясь выглядеть обиженной, но она слишком сильно улыбалась.

— Я шучу. Он хороший человек, Ло. Ты же знаешь, я бы сказала тебе иначе, если бы не думала, что он такой.

— Джейни… Я знаю, что у него дурная репутация злобного сукиного сына, — начала она, наблюдая за моей реакцией, — но я думаю, что Волк тоже хороший человек.

Я почувствовала, как мое лицо смягчилось, и увидела предвкушение на ее лице. Но это было слишком рано. Я ничего не могла сказать ей, пока было нечего. Она и Кэш двигались быстро и яростно, такими были и их личности. Меня не удивило, что, как только они преодолели свои первоначальные зацикленности друг на друге, дела пошли быстро. У нее была целая ночь историй, чтобы рассказать мне. У меня почти ничего не было.

Поэтому я молчала и слушала, пока она говорила.

В конце концов, она устала от боли, я устала от слез, мы обе задремали, Харлей и Чоппер стояли на страже у двери.

Мы проснулись без вестей от Кэша, хотя он обещал Ло держать ее в курсе. Узел страха и паники туго скрутился у меня в животе. Почему они не поддерживают с нами связь? Неужели просто нечего было сообщить? Или все было плохо, и они не хотели говорить нам, беспокоить нас?

Ло старалась сохранять хорошее настроение. Она готовила. Она посветила меня в то, что происходило в Хейлшторме и вообще в городе с тех пор, как я уехала. В таком диком и по большей части беззаконном городе, как Побережье Навесин, неделя отсутствия означала, что многое упущено.

В ту ночь она отключилась, а я не спала и читала, пытаясь притвориться, что внутри у меня ничего не происходит.

Ее сотовый зазвонил рано утром, заставив ее подпрыгнуть на кровати, проснуться в мгновение ока и вытащить телефон из заднего кармана. — Кэш? — почти отчаянно спросила она в телефон. Последовала пауза, ее лицо одновременно вытянулось и исказилось от веселья, которое я не знала, как истолковать. — Как будто это возможно. — Еще одна пауза. —В чем дело, Шотер?

Если бы она смотрела на меня, то увидела бы, как все мое тело содрогнулось.

Шотер.

Вокруг был только один человек с именем Шотер.

Я знала его по репутации наемного убийцы, лучшего снайпера, которого я когда-либо видела.

Я также помнила его по той ночи, когда взорвались бомбы.

——

Все началось ночью, когда я не могла уснуть. Я выскользнула из казармы и пересекла тихую территорию, чтобы добраться до командного центра, где я могла получить некоторое уединение. Затем я включила ноутбук и просто валяла дурака в течение нескольких часов. Я не искала ничего особенного, когда нашла форум, на котором была тема женщины по имени Алекс, у которой была информация о Лексе Ките, и она искала кого-то еще с большей информацией или способом найти его.

И я ничего не могла с собой поделать. Я открыла цепочку сообщений и прокрутила вниз. Алекс была не только блестящим хакером, но и целеустремленной. С огромным количеством информации, которой она располагала о Лексе, от истории браузера до того, где он брал кофе, до имен приемных семей, с которыми он жил, когда рос. Судя по всему, она потратила годы на сбор информации. Некоторая из них была бесполезна, просто чепуха. Но у нее были и другие сведенья. Она получила информацию об изнасилованиях от женщин, которые утверждали, что Лекс Кит напал на них. Хуже того, у нее были фотографии и видео, которые она, должно быть, украла с жесткого диска Лекса.

Когда я наткнулась на них, у меня внутри все перевернулось.

Мои фотографии.

Фотографии, которые он сделал, когда у него была я.

Восемь лет назад мне было шестнадцать. Я была молода, непобедима, бесстрашна. Я не обращала внимания на предупреждения матери о том, что по ночам я не должна гулять одна, о системе друзей (прим.пер.: «Система дружеской взаимопомощи» основывается на следующем принципе: «Поделиться проблемой — значит наполовину ее решить». Такими друзьями становятся обычно люди со сходными проблемами или нуждами. Ведь благодаря взаимной поддержке, трудности преодолеваются легче, чем по одиночке.), о тех частях города, куда не следует заходить. В конце концов, нам нужно было беспокоиться о банде с Третьей улицы.

Ирония судьбы? Я прошла мимо парней с Третьей Улицы милю или около того, сидя на крыльце и наблюдая, как их проститутки ходят взад и вперед по улице. Меня окликнули, мое юное эго восприняло домогательства как комплимент, и я дерзко улыбнулась им через плечо. Они не преследовали меня. Они ничего не делали, только подталкивали друг друга локтями и предлагали мне приглашение, которое мне даже не нужно было отклонять.

Вот что забавно в ложном чувстве безопасности… Я думала, что пройти мимо парней с Третьей Улицы было худшей частью моего пути домой. Когда я перешла из трущоб в пригородный район, мне показалось, что я в безопасности. Чего было бояться? Там были работающие уличные фонари, ухоженные дома, белые штакетники, черт возьми. Там нечего было бояться, кроме того, что кто-то вызовет полицию, потому что какая-то девочка-подросток, вся разодетая в готический бунт, была на их улицах.

Поэтому, когда машина замедлила ход и кто-то окликнул меня, я легко повернулась, ожидая, что мне нужно будет просто кому-то ответить.

Ведь придумали фразу «молодой и глупый» не просто так.

Меня даже не смутило, что на переднем сиденье машины сидят двое мужчин, а я одна и беззащитна. Эта опасность даже не ощущалась.

Поэтому, когда машина полностью остановилась, дверь распахнулась и я поняла свою ошибку, было уже слишком поздно. Меня швырнули на заднее сиденье рядом с человеком, который ехал на пассажирском сиденье, используя все, что было в моем очень маленьком, очень мягком и нетренированном теле, чтобы бороться, чтобы попытаться освободиться — ногти, кулаки, зубы, ноги. Я перепробовал все, пока кулак не ударил меня по голове, и все потемнело.