Изабелла перескочила через последнюю ступеньку лестницы, ведущей на первый этаж, и вихрем миновала общий коридор, где за поворотом чуть не столкнулась с высокой широкоплечей фигурой, судя по насвистываемой ею бодрой мелодии направлявшейся в сторону кухни.
– Эй, малявка! Ты что тут носишься с утра в одних панталонах?
Девушка отпрыгнула в сторону и, распахнув дверь, вылетела на улицу.
– Керолайн, почему твоя подруга бегает по дому в панталонах?! – загудел сзади низкий голос брата.
– Если бы в панталонах! Твоя сестра предпочитает бегать в одной сорочке! – завопила со второго этажа фрейлина.
– Что?! Ты почему за ней не проследила? – забасил Рикардо.
– Ах, я, значит, виновата?! – раздался уже еле слышный, но явно негодующий писк.
– Не я же ее из комнаты в таком виде выпустил!
– Можно подумать, я ее выпускала!
Голоса постепенно стихли и сменились умиротворяющими звуками проснувшейся природы.
Изабелла очень любила выходить в сад по утрам на недолгую прогулку в тени деревьев, пока ее подруга штудировала погреб и полки с продуктами, составляя в голове план будущего завтрака. За это время она успевала пройтись по обеим территориям, проверить замаскированный в изгороди проход для Тито и нанести обязательный визит в конюшню де ла Вега.
Сейчас же она не заметила ни многоголосного пения птиц, ни ласковых солнечных лучей, ни приятно обдувавшего тело легкого ветерка…
О, как же она скучала по нему! Как сильно ей его не хватало! Как она жаждала быстрее увидеть его, услышать его бархатный голос, утонуть в его взгляде. Пусть она погибнет в этом омуте, но она сможет почувствовать его руки на своей коже, его дыхание на своих губах, его шепот в своей груди… Сколько ей еще себя обманывать? Сколько скрываться? Ведь у нее уже совсем не осталось сил на эту ложь. На фальшивое безразличие и независимость. Она могла сколь угодно долго врать и убегать от окружающих, но от себя ей было не уйти.
Он нужен ей. До сумасшествия. До исступления. Его сильные объятия, его надежное плечо, его спокойная улыбка, его защита, его тепло и нежность. Она не могла без него. Совсем не могла…
За спиной закрылись тяжелые деревянные двери.
К этому времени служащие конюшни уже обычно заканчивали все дела и расходились до обеда, поэтому Изабелла всегда виделась с Торнадо, Тито и Арабикой наедине. Она быстро прошла к самому дальнему стойлу, приоткрыла окно и, тяжело дыша, опустилась на небольшую скамеечку, которую Керолайн каждый месяц ревностно разбирала на составные части и перетягивала очередной "умопомрачительной" тканью. На этой неделе по темно–синему бархатному озеру в разноцветных камышах плыли два белых лебедя с тонкими шелковыми шеями и похожими на облака кучерявыми крыльями из какого–то неведомого, но "баснословно дорогого" материала.
Изабелла обессиленно опустила голову и закрыла глаза. Рядом сразу же что–то едва уловимо зашуршало и уткнулось в плечо прохладной влажной точкой. Тито… Изабелла наощупь обняла мощную шею под холеной и причесанной волосок к волоску шерстью и затихла.
Сколько она не видела своего четвероногого друга? Пару часов? День или два? Месяц? Где заканчивался ее сон и начиналась реальность? Что из того, что произошло за последнее время, было настоящим? Сейчас ей кажется, что она бодрствует, но вдруг это тоже сон? Вдруг она проснется, а там все совсем по–другому? А вдруг сейчас идет бал, а она спит прямо на своем месте? Из ее груди вырвался напряженный смешок. Или вдруг она до сих в обмороке после прихода сеньора Энрике? Может, она лежит в зале на диване и никак не может очнуться? А там все волнуются… А может, сеньора Монтеррея и не было? Внутри все похолодело. И поездки в Исток. И встречи с Монте. А вдруг эти полгода, на которые Зорро уехал, только начались? И сейчас идет лишь первая ночь без него? И значит, несколько месяцев ее мучений еще впереди…
Где–то на периферии слуха раздалось легкое поскуливание. Изабелла дернулась и открыла глаза. Сбоку от нее возвышалась неподвижная голова Тито, скосившего взгляд в ее сторону и виновато переминавшегося с одной лапы на другую. Девушка посмотрела на руки и, неожиданно ойкнув, раскинула их в разные стороны. Она так сильно погрузилась в тяжелые и волнующие мысли, что схватила своего помощника за шерсть на загривке и со всей силы сжала ее между пальцев.
– Прости–прости, я не специально, – поспешно зашептала она, гладя верное животное по голове, которую он наконец смог к ней повернуть. – Я не хотела.
Тито внимательно посмотрел ей в глаза. Он простил ее. Он всегда ее прощал…
Стало совсем невыносимо, но привести в порядок собственный разум нужно было незамедлительно, потому что с каждой минутой Изабелла все больше теряла ощущение устойчивости и ориентации в пространстве. Она откинула голову на стену и забегала взглядом по идеально ровным доскам потолочного перекрытия. Не за что зацепиться, не за что… Дыхание стало частым и прерывистым. Она не представляла, где найти точку отсчета. В какой момент времени все стало ненастоящим? Что ей делать? Идти в обратном направлении от сегодняшнего пробуждения и искать подсказки? Да о каких подсказках может быть речь, если все события сейчас были совершенно нематериальны и находились исключительно в ее памяти?
Девушка впилась ногтями в сжатые ладони. Не может же она потеряться во времени? Это ведь смешно. Не быть в состоянии отличить явь ото сна. Просто нужно хорошо подумать. Очень хорошо подумать. В глазах что–то неприятно защипало… И не о том, что с его отъездом ушла и земля из под ног, а о том, что можно взять за основу правильного хода мыслей. Не о том, что, лишившись его плеча, она лишилась и опоры своей жизни, а о том, как выложить канву последних событий. Не о нем. О чем угодно, только не о нем.
Изабелла так сильно сжала пальцы, что в какой–то момент чуть не вскрикнула от боли, поэтому, встряхнув головой и оторвав взгляд от небольшого темного пятна на самой дальней доске, вероятно, являвшегося спиленным и заполированным сучком, она медленно опустила глаза.
Первым делом она сразу же увидела Тито, улегшегося у ее ног, чтобы ей в любой момент было удобно дотянуться до него рукой и удостовериться, что он рядом. Девушка горько улыбнулась и запустила пальцы в густую шерсть своего охранника, взъерошив ее неравномерными блестящими волнами.
Где найти эту подсказку? Такую же очевидную, как тот спил ветки на потолке…
Тито от удовольствия замахал хвостом и, подняв морду с деревянных досок, положил ее на колени к хозяйке. Изабелла ненадолго оторвалась от водоворота мыслей и наклонилась к мохнатой голове, но в этот же момент увидела странную белую полоску на передней левой лапе. Что бы это могла быть?.. Она нагнулась к самому полу и провела рукой по обмотанному чуть ниже локтя лоскуту белой ткани. Бинт? Откуда он здесь?
И вдруг ей в голову, словно вспышка молнии, ударила картина ее встречи с Монте. Тито остался у Гранита один на один с Хуаном, бросившись на ее защиту и дав тем самым Торнадо возможность увезти ее в безопасное место. Она почувствовала, как округлились ее глаза. Вот же ее абсолютное начало! Прямо в руках.
Изабелла начала судорожно подгонять недавние события друг под друга. Если она сейчас видит материальную подсказку в виде повязки на лапе Тито, то это значит, что встреча с Монте действительно состоялась. Кроме того, реальным был и ее визит в дом к Катрин, которой там не оказалась, и последовавшая за этим поездка в Исток вместе со всем, что она там обнаружила. При этом надо отметить, что, кроме нее, это место увидели Рикардо с Керолайн, а также дон Рафаэль и Шарлотта, пусть даже только снаружи. О том же, что это был не сон, а вполне свершившийся факт, снова свидетельствовало присутствие около Истока Тито, который не только сумел выйти из битвы живым, но и привел за собой всю внушительную компанию.
На следующий день они в том же составе, за исключением четвероногого охранника, отправились на озеро, и в данном случае подтверждением тому, что этот выезд на природу не стал очередным плодом воображения, служил хоть и усердно умалчиваемый, но в итоге состоявшийся разговор о вчерашних на тот момент похождениях Изабеллы во владения Зорро, по окончании которого Линарес сообщил всем о приезде сеньора Монтеррея. А тем же вечером – в кончиках пальцев сразу же проснулось легкое холодящее покалывание, – в гасиенде де ла Вега появился сеньор Энрике. Она упала в обморок от одного его вида, в результате чего все посчитали, что ей и Керолайн необходимо отправиться на покой, и после этого дон Алехандро, отец и их гость должны были уйти в кабинет губернатора для переговоров относительно финансирования строительства порта. И на этом, похоже, можно было ставить точку. Потому что, если сегодня, как сказала Керолайн, в самом деле тринадцатое ноября, то и бал–маскарад, и приезд Зорро, и его встреча с Торнадо и Тито, и все, что произошло дальше в гасиенде де ла Вега, было ненастоящим. А это означало, что личность сеньора Монтеррея так и осталась неразгаданной.
