Ива хотела было возразить, что она вовсе не чувствовала себя нездоровой, но, увидев, как мама выжидательно скрестила руки, передумала. Она вздохнула и уныло процитировала:

– Не использовать свою магию.

– Именно.

Вообще-то это было хорошее правило, поскольку даже лёгкое недомогание могло вызвать серьёзные промахи. Двоюродная сестра Ивы Петулант Мосс, у которой имелся талант к довольно неприятным наговорам и сглазу, как-то раз сильно заболела заикательной оспой, но, к собственному несчастью, пренебрегла мерами безопасности и случайно превратила в свинью саму себя вместо своего соседа – к его безудержному восторгу. Ходили слухи, что она живёт где-то далеко на севере и у неё до сих пор довольно пушистые пятнистые ушки…

– Так что никакой магии, Ива. Понятно? Пока мы тебя не подлечим, – заключила Ливень.

Ива согласилась и тем же утром переехала на чердак. Но продержалась всего полдня.

Строго говоря, её вины в том, что она так быстро нарушила запрет, и не было… Насколько она понимала, беспокойство и страх за Нолина Самтаймза просто перевесили тревогу относительно её магии. Когда на ринг вышла неустойчивая магия против пропавшего друга – пропавший друг взял и выиграл. Ну или выиграл бы, если бы скользкое колдовство не смело в процессе весь чердак – и её сестру заодно…

К счастью, и тот, и другая вернулись на место через несколько секунд. Но нотация продлилась существенно дольше.

Теперь Ива сидела за кухонным столом, а её мать мерила шагами кухню, качая головой и бормоча себе под нос что-то вроде:

– Я просто не понимаю, что с тобой делать. Уже отправила твоему отцу весточку, чтобы он поскорее вернулся: так мы сможем разобраться с тобой всей семьёй. Что, если бы твоя сестра пропала насовсем? Ты же не умеешь контролировать это и, несмотря на риск для всех нас, продолжаешь использовать магию…

– Но, мам, – перебила её Ива, почувствовав укол совести за то, что отца выдернули с работы «разбираться» с ней. – Мне пришлось использовать магию! Я должна найти Нолина Самтаймза, – и она вновь попыталась объяснить: – Он мой друг, и ему нужна помощь, он прислал письмо…

– Которое так кстати исчезло, – отрезала мама. Она прищурилась и фыркнула.

К несчастью, всё так и было. Некоторые вещи на чердаке так и не возвратились: фиолетовая шляпа бабушки Флосси, несколько микстур, которые мама заставляла пить, а также письмо. Теперь Иве никто не поверит.

Мать покачала головой и устало потёрла пальцами переносицу:

– Я бы и хотела поверить тебе, Ива, правда… Но деревья не ходят и не разговаривают! Ума не приложу, что, ради великого Старфелла, вынудило тебя такое вообразить. А кроме того – и это сильно меня беспокоит – не понимаю, с чего ты взяла, будто где-то познакомилась со сказителем забытого…

– Мам, но так и было! – защищалась Ива.

– Нет, Ива, не было! Такая встреча не из тех, что происходят то и дело. Ублиеры встречаются крайне редко, и большинство из них… ну… быстро умирают из-за своего дара, который всё время доставляет им неприятности.

Ива захлопала глазами:

– Я ЗНАЮ! Именно поэтому я нужна ему – и как можно скорее!

Глядя на дочь широко распахнутыми глазами, полными тревоги, мама покачала головой:

– Ох, Ива, кажется, ты совсем разболелась. Наверно, лихорадка или что-то в этом роде, и проблемы с магией из-за этого же… А теперь ты ещё и бредишь.

Но Ива не была больна. Она чувствовала себя отлично. Мало ли простуд приключалось с ней раньше, и ни она из них не причиняла магии никакого вреда. Без сомнения, причиной разболтавшегося волшебства было что-то другое. Где-то в глубине сознания всплыл один зимний вечер и голос бабушки Флосси: «Люди, которые отважились зайти в Висперию, никогда не возвращаются такими же, как были. Слыхала я байки про то, как всё меняется: пламя вместо волос, копыта на ногах, заместо пальцев листья… Тронутые лесом – так их зовут. Им ничего не остаётся, кроме как остаться жить в лесу, вдали от всех знакомых, где они и дичают».

Ива сглотнула. Она ведь побывала в Висперии во время поисков пропавшего дня. Должно быть, это лес с ней что-то сделал. Она не без труда задвинула подальше мысль о том, что её волосы могут превратиться в пламя, а стопы – в копыта.

Проблема заключалась в том, что семья эти риски вообще не принимала во внимание, потому что, когда пропавший вторник нашёлся, время потекло дальше как ни в чём не бывало. Никто вообще не помнил о потерявшемся дне, никто не знал, что Ива совершила и где она была… Воспоминания сохранили лишь те, кто вместе с ней присутствовал при чтении заклинания, вернувшего день на место.

– Мама, пожалуйста, выслушай меня. Кажется, я знаю, в чём дело. Я тебе всё расскажу, и тогда ты поймёшь, что нужно делать. – Она попросила не перебивать её, чтобы рассказать всю историю до конца. Удивительно, но они согласились. Как она выяснила позже – в основном чтобы понять, как далеко зашли её бредовые видения и насколько срочно нужна помощь. – Теперь вы понимаете, – подвела Ива итог, закончив излагать всё, что случилось несколькими неделями раньше. – Скорее всего, что-то повлияло на мою магию в Висперии, что-то её запутало или вроде того. И я думаю, что в этих обстоятельствах самое лучшее – послать за Морег. Она точно знает, как это исправить и как найти Нолина Самтаймза.

Последовала долгая пауза, во время которой вся семья таращилась на неё, испытывая – как считала Ива – изумление от того факта, что она помогла спасти мир и так долго держала это в секрете, а может, даже некоторую гордость за её мужество перед лицом тяжких невзгод… Но вскоре выяснилось, что испытывали они нечто совершенно иное.

Джунипер, старшая из сестёр, направилась к Иве со странным выражением во взгляде – как будто она переживала смерть любимого питомца. Она положила младшей руку на лоб и нахмурилась.

– Это всё стресс, да? – обратилась она к матери печально. – С того самого дня, как умерла бабушка. У неё нет сил принять реальность… – Затем серьёзная мина на мгновение соскользнула с неё, и она прикрыла рот рукой. – Ой, простите. Нельзя смеяться, ведь дело важное, но… «послать за Морег»!

Камилла в ответ захихикала, а потом прошептала:

– И она назвала её только по имени – тоже мне подружки. Нет, ну вы подумайте!

Расстроенная Ива закрыла глаза. А когда открыла их, то упёрлась взглядом в серьёзное и грустное мамино лицо, и та принялась растолковывать ситуацию таким тоном, словно Ива была совсем крошкой или немного туго соображала.

– Милая моя, – произнесла она, нежно поглаживая дочь по руке. – Я полагаю, Морег Вейн… ммм… самую могущественную ведьму Старфелла едва ли заинтересуют проблемы двенадцатилетней девочки.

Это вызвало новый приступ хихиканья у Камиллы и Джунипер, но мать повернулась к ним с таким УГРОЖАЮЩИМ ВЗГЛЯДОМ, что они мигом притихли.

– Извини, мам, – сказала Джунипер.

На лице Ливень была написана крайняя тревога.

– Но меня очень беспокоит этот твой бред, Ива. Вся эта дребедень про то, как ты вместе с Морег Вейн пустилась в какие-то дикие и невообразимые приключения, когда умерла бабушка… Мне больно тебе это говорить – но такого попросту не было!

– ЧЕГО?! – выпалил Освин, усевшийся под столом возле Ивиных ног, и его шерсть начала приобретать безумный оранжевый оттенок. – Я был тама! Она мене уташшила с собой в волосатом мешке. Енто всё не выдумки, и стара мистресс Флосси тута ни при чём… вы… вы-ы… зряшновесь чирьева!

Вслед за этой отповедью наступила долгая тишина.

– Спасибо, Освин, – наконец произнесла Ива.

Они посмотрели друг на друга в полном согласии. В основном по поводу того, как мало толку от его внезапного выступления. И всё же приятно, что кто-то всё-таки встал на её сторону.