В одно время с внешними переговорами, Коваленский хлопотал и о мире внутреннем. Он получил письменное доверие от царя и царевичей быть посредником в их несогласиях; но здесь хлопоты его не увенчались полным успехом. Первым средством, предпринятым резидентом Грузии, для обезоружения царевичей, было благовидное заарестование старухи царицы, будто бы для воздавания ей должных почестей в столице царства. Но царица ясно видела свою неволю; ей не могло нравиться ея положение, а потому искала средство избавиться от него. Того же хотели и царевичи, чтобы развязать себе руки. Опасное положение Грузии казалось лучшим средством помирить враждовавших братьев; уверенный в этом, Коваленский старался пробудить в них любовь к отечеству и этим священным долгом каждаго патриота склонить их забыть вражду. С этою целью, он пригласилих от имени царя явиться в Тифлис на общий совет. Царевичи согласились на это, но не веря в свою безопасность, собрали 3 т. рать и с нею подступили к городу. Они требовали сначала свободу матери, а потом уже соглашались помириться с царем и то только при посредничестве высшаго духовенства. Желание царевичей не исполнилось и, после попытки увезти мать силой, они отступили от Тифлиса.
Присутствие Александра в стане Аббас-Мирзы ободрило персидское войско. Царевич получил большой вес в военном совете Баба-хана и энергически содействовал ходу событий. Но предположения его не имели желаемаго успеха. Выше сказано, что план вторжения в Грузию не удался и поход персиян в 1800 году кончился разорением владений эриванскаго хана и разграблением Эчмиадзинскаго монастыря.
Потерпев неудачу при г. Эривани и не видя помощи от союзников, Аббас-Мирза обратился к последнему средству – возмущению в самой Грузии. Для этого он разослал фирманы, где грузинскому народу обещалось избавление от врагов и возведение на престол царевича Александра. Но и это предприятие не увенчалось успехом. Военныя неудачи в делах с Хоем и Эриванью возбудили недоверие к силам персиан; партия же царевичей, не видя гарантии в своем предприятии, решилась лучше не отвечать на воззвание Аббас-Мирзы, тем более, что в это время начинали поситься слухи о скором прибытии в Грузию новаго отряда русских войск. Сплетение всех этих обстоятельств заставило персиан оставить свое предприятие и возвратиться в Тавриз.
Царевич Александр не остался доволен исходом похода Аббас-Мирзы, а потому выпросил у шаха до 6 т. войска и с ними отправился на соединение с Омар-ханом лезгинским. После долгих переговоров, происходивших в Шуше, царевич убедил хана двинуться в Грузию, а сам взялся возбудить восстание в народе.
В ожидании угрожавшей опасности Георгий XIII просил русскаго царя еще раз о помощи. Император Павел I-й поручил исполнение этой просьбы генералу Кноррингу, который видимо медлил высылкою войск, так что первый эшелон, состоявший из полка генерал-майора Гулякова, прибыл в Тифлис только в августе 1800 года.
В последних числах октября грузинское ополчение царевичей Баграта и Иоанна числом до 10 т., вместе с трехтысячным русским корпусом, двинулось навстречу Омар-хану и совершенно разбило его 7 ноября 1800 года на р. Иоре.
Победа союзнаго грузино-русскаго отряда на берегах Иоры имела сильное влияние на расположение умов в Закавказье. Русское войско, в первый раз вышедшее в открытое сражение с врагами Грузии, и бывшее главною причиною успеха, внушило страх и уважение, дошедшие до того, что вслед за победой, многие закавказские владельцы изъявили свое желание быть под высоким покровительством русскаго монарха. Иорское сражение тем более знаменито для истории Кавказа, что оно предшествовало факту, который мог бы вовлечь Грузию в большия бедствия, если бы сила русскаго войска не приобрела большую популярность. Факт, о котором говорится здесь, есть смерть последняго грузинскаго царя, постигшая его 28 декабря 1800 года.
Через несколько дней после смерти Георгия ХIII возвратились из Петербурга послы, секретно посланные царем просить подданство России, и грузинский народ без всяких волнений принял присягу на верность.
Не так были спокойны царевичи: они подняли оружие, но, не будучи достаточно сильны, чтобы вести неравную борьбу, частью эмигрировали в Персию и Имеретию, частью же согласились переселиться в Петербург.
Из этих немногих слов о судьбах Грузии, не трудно заметить, что процесс присоединения грузинскаго народа к подданным русскаго императора стоил ему больших лишений и почти крайняго разорения – тем более чувствительнаго, что он не принимал в деле разумнаго участия. Царевичи для однаго удовлетворения самолюбия и из ненависти друг к другу проливали кровь беднаго народа, который, кроме того, нес тяжелыя повинности, жертвуя для безполезных ссор своих бар последним достоянием. По обнародовании манифеста о принятии Грузии в подданство России, началось движение войск в Закавказье; первый эшелон состоял из Кавказскаго гренадерскаго полка.
С этих пор в Грузии введен новый порядок вещей. Русское законодательство получило гражданство в делах уголовных, не вытесняя силу законов царя Вахтанга в делах гражданских. Вместе с этим вся страна составила Грузинскую губернию с подразделением на пять уездов – три в Карталинии: Горийский, Лорийский и Душетский и два в Кахетии – Сигнахский и Телавский. Во всех уездах по камеральному описанию насчитывалось до 556[23] деревень.
Для разбора малоценных тяжб учреждены гражданские суды, по одному в Карталинии и Кахетии, которые разбирали дела ценою до 50 р. серебром.
Еще в 1800 году Кавказский гренадерский полк делал приготовления к походу в Грузию, но обстоятельства дозволили ему начать движения только в феврале следующаго 1801 года. 12-го февраля прибыл к полку 5-го артиллерийскаго полка поручик Макшеев с 5-ю орудиями и затем 17 февраля двинулся в поход баталион подполковника Симоновича. В конце марта он достиг границ Грузии.
Дорога, по которой приходилась продолжать путь, пролегала по ущелью Терека и Арагвы. Человеку, не видевшему природу этой страны, трудно вообразить себе затруднения, которыя представляли Кавказския горы путешественнику. Начиная от Владикавказа и до самаго своего истока, Терек протекает между двумя отвесными цепями гор, которыя иногда так суживают русло реки, что делают его немного больше хорошаго человеческаго прыжка. При чудовищной силе воды, которая несет громадные валуны, Терек с величайшею быстротою увивается по своему ложу, подмывая скалистыя его стены и, часто, не оставляя тропинки пешеходу.
Теперь рукою человека эти гигантския стены, так сказать, уже несколько раздвинуты; но голос народа говорит, что за несколько времени до прихода русскаго войска, один из влиятельных особ в горах должен был на руках переносить молодую жену-черкешенку по едва проходимой тропинке в том месте, где теперь Дарьял.
Тропинка эта составляла единственную дорогу для сообщения Кавказа с Закавказьем, по ущелью Терека.
Вот как описывает эту дорогу сам Кнорринг в рапорте к вице-президенту Военной Коллегии Ламбу[24]: «Река Терек невообразимо быстрая, просекая собой Кавказския горы и соделывая тем к походу в Грузию один сей путь, идет по тесной дефилеи, между двух утесов гор… На границе Грузии на 35-ти верстах надо проходить 18-ть мостов[25] а сии не иначе построены быть могут как на деревянных с однаго берега на другой перекладах, ибо утверждать их другим образом невозможно, от порывистаго стремления воды влекущей страшныя груды камней и от ежегоднаго переменения берегов. В иных же местах, где Терек подходит к утесу, не дает возможности следовать по берегу; должно так сказать ползти по прорытой в утесе горы столько узкой дороге, что едва может проходить повозка».
Представляем читателям судить о затруднениях встреченных русскими войсками при проходе по этой дороге.
Недостаток материалов не дозволяет проследить шаг за шагом движение баталиона подполковника Симоновича от границ Грузии до д. Казбека, куда он прибыл 5-го марта: «Марш мой, – рапортует Симонович Лазареву из Казбека, – по теперешнему зимнему времени, неисправности мостов и неспособности дороги, весьма затрудителен; а по выпавшему в горах снегу неизвестно будет ли еще средство переправить на ту сторону обоз; а как вслед за мной идет г. генерал-майор, сего полка шеф и кавалер Тучков 2-й с баталионом и 4 орудиями полевой артиллерии, а за ним и другия войска, то покорнейше прошу Ваше Превосходительство снестись с царем Давыдом[26] о скорейшем исправлении мостов».
