Вот продюсер и выбил ребятам места в закрытой Академии Высших Искусств, элитнейшем учреждении города. Академия открылась не так давно, но успела заработать авторитет, специализируясь не только на творческой деятельности, но на и на общем образовании студентов. Так что наравне с актёрским мастерством, вокалом и хореографией изучались и обычные предметы на базе знаний института. Чтобы развить будущих выпускников всесторонне.

Признаться, Матвей был уверен, что они и тут доставят хлопот, однако… Однако ничего не случилось. Никакой давки, воплей и буйства. Даже автографов не просили. Их лишь радушно поприветствовали, обменявшись рукопожатиями, позадавали вполне обыденные вопросы и предложили помочь разобраться с мудрёной схемой огромного здания, включая корпусы общежития. Потому что заблудиться с непривычки на самом деле тут было как нефиг делать.

Отсутствие положенного к известным персонам внимания объяснялось крайне просто – Академия и без того была богата на знаменитостей. Ежегодно из неё выпускалось больше сотни студентов, которые с талантом и престижной корочкой без труда находили призвание во взрослом мире.

В углу почёта и сейчас можно было заметить постер с автографом знаменитой певицы Вишни Багровой (прим. авт. самостоятельную историю об этом персонаже можно почитать в романе "Умеешь хранить секреты?"), закончившей обучение несколько лет назад. Рядом висела подписанная маркером афиша с Лилией Головиной, солисткой нашумевших театральных постановок, которая сейчас покоряла Европу со своей труппой. Там же можно было заметить и постер из кинотеатра с Арианой Кошмал и Ником Ланским в главных ролях – оба местные выпускники, прославившиеся после премьеры в отечественном фильме про скандинавских богов. И это далеко не все современные звёзды, учившиеся в здешних стенах и ступавшие по этим коридорам.

Именно поэтому появление свежего мяса ни на кого не произвело впечатления. В здешнем пруду все рыбешки считали себя особенными. Наверное, это хорошо. Приятно чувствовать себя на своём месте. За прошедший год Матвей уже и забыл, какого это: когда твой затылок не сверлят взглядом. Признание, несомненно, дорогого стоит, но порой хочется просто побыть собой. Совершать глупости и не бояться, что они выйдут за пределы личного пространства и просочатся в прессу.

Жизнь в Академии, связывающая студентов особым договором о неразглашении, обещала ему это. Никто бы не захотел потерять здесь свои места, которые и так многим достались кровью и потом, так что идиотов, готовых положить на собственную карьеру ради желания насолить ближнему тут не сыскалось бы. Что обнадёживало. Так что Бондареву уже нравилось это место. Здесь было… весело.

В этом Матвей окончательно убедился, когда двумя парами английского спустя, перешагнув порог класса по театральному искусству, сразу приметил два смешных пучка и знакомые розовые очочки. Это было несложно, так как их обладательница в этот момент танцевала босиком на парте под ритмичный трек с глупым, но прилипчивым припевом.

Заразительный танец девочки-хиппи успел подхватить весь курс. Кто-то пританцовывал за компанию между рядами, другие просто подпевали, покачиваясь туда-сюда на стуле и норовя завалиться назад, но незадействованных не было. Октябрь месяц, время десять утра и такая движуха – да, ему определённо здесь понравится.

Девчонка, которую Кот обозвал Пелькой, прямо-таки зажигала. Воплощение самобытности, когда плевать на весь мир и то, насколько нелепо ты можешь выглядеть со стороны. Вот только нелепо она и не выглядела. Напротив, чисто объективно Матвей не мог не отметить, что девушка была вполне себе симпатичной: непоседливой, миловидной и естественной за счёт отсутствия тонны косметики, пирсинга и размашистых татуировок. Про "не в его вкусе" он ляпнул так, без задней мысли. Кто ж знал, что её это заденет…

– Ого, да тут вечеринка, – оценила Дина, вклинившись между Тимуром и Бондаревым и собственнически закинув локти на парней. Её мальчики. Звучит приятно. И слегка пошло.

Вежливо разгоняя образовавшийся затык на входе в кабинет забавным колобком влетел преподаватель. Невысокий, кругленький, с встопорщенными жёсткими волосами, в которых проглядывала благородная седина и в шарфике, повязанном на шее в лучших традициях французских художников. Не хватало беретика и палитры, но последнюю преспокойно заменял недоеденный бургер.

Призывное пощёлкивание испачканными в соусе пальцами означало, что он требует внимание к своей скромной персоне. Если учесть, что звонок был минут десять назад аргумент звучал веско. Дискотека поспешно начала сворачивать лавочку. Народ кинулся врассыпную, занимая места. Нелли с видом невинной школьницы скромно спорхнула с парты, подхваченная Котом. Её парень что ли? Или верная собачка?

– С удовольствием присоединился бы к веселью, но у нас полно работы. Пылаева, будь любезна, – красноречивым взглядом исподлобья попросил он у неё убавить звук всё ещё играющей в телефоне музыки. – Твои музыкальные предпочтения я оценил.

– Ага, ща, ван сек, – та уже активно ковырялась в смартфоне, но гаджет как назло завис. Экран не желал разблокировываться, а трек всё играл. – Блин, бесполезная ты коробка с кнопочками, – пробурчала она и… со всей дури швырнула аппарат в стену. Послышался треск, после чего всё стихло.

– Радикально, – преподаватель заинтересованно пнул мыском валяющийся телефон. Всё бы ничего, но мыском тапка. Домашние открытые тапки и шарфик – кажется, в этой обители шизиков были заражены все.

– А, его всё равно на помойку. С лета новый лежит, всё жалко было распаковывать. Теперь повод есть. И наука на будущее, не проливать йогурт на динамики. Потом всё остальное капитально начинает глючить. Оу… – ей вдруг пришло в голову, что несколько последних фоток она не успела перенести в сетевое облако. – Хотя, наверное, я всё же погорячилась…

– Не забудь после занятий подобрать свой конструктор. Он не сочетается с дизайном класса, – учитель заметил новичков, зависших в проёме. – Чего топчемся, кислород выжигаем? Молодые люди, марш на места.

Свободных стульев оказалось не так много: один в первом ряду, другой по диагонали у окна, и парочка в задней части, откуда небольшую сценку возле доски в принципе сложно было разглядеть за многочисленными спинами. Места для сонь и лентяев.

Было ещё одно, конечно. То, что словно в насмешку покоилось аккурат за Нелли. Дина и Тимур, хитро переглянувшись, одновременно ломанулись вперёд, занимая самые кошерные точки. Всё было проделано так стремительно, что Матвей даже не стал рыпаться, чтобы не выглядеть глупо и с невозмутимым лицом направился к третьему ряду.

– Тут Лера сидит, – хмуро обернулась к новому соседу Пелька.

– И где она?

– Болеет.

– Её проблема. Зад поднял – место потерял.

Ютиться на последних партах он не собирался. Это не его стиль. Уж лучше разглядывать чуть неровный пробор, родинку возле замочка от украшения и пучки. К тому же тут вкусно пахло сладкой жвачкой, которая неизвестно как и когда оказалась у Пылаевой во рту.

– Потерял бы ты свой зад. И себя заодно, – пренебрежительно бросили она ему, надувая и лопая пузырь.

– Ой, не воняй.

Пелька озадачилась. До такой степени, что, сгорбившись, понюхала испачканный носок. Кеды стояли рядышком, но обуваться не хотелось.

– Не гони, они не пахнут.

– Я имел в виду закрой рот и не вякай.

Напрягшаяся Нелли монументальным изваянием развернулась к нему.

– Рамсы не попутал, мальчик? – огрызнулась она, что невольно вызвало смешок. Слишком уж не вязался голос берсерка-убийцы с образом цветастой ми-ми-ми. – Гляньте-ка, он ещё и ржёт.

– Вроде девочка, а ругаешься как быдло.

– Не твоё дело. Я как бы девочка, но вроде и нет, а вот кто-то точно зазвездился. Резинка от трусов не жмёт? Кровь в мозг нормально поступает?

– Ты какая-то агрессивная. Выпей чай с ромашкой.

– Только с тобой за компанию. К стрихнину как относишься?