– Тихо, тихо! – успокаивала её сиделка. – Не надо, сядь вот так! Ну, милая моя…
– Оставьте нас, – распорядился Темников. – Дальше мы сами.
Медсестра покинула палату. Врач взял руку Ольги, посчитал пульс, потом посмотрел зрачки и с помощью стетоскопа послушал дыхание.
– Ольга сильно возбуждена, – заключил он. – Полагаю, Марк Сергеевич, она ждала Вашего появления и очень хочет общаться. Но оставить её в таком состоянии наедине с Вами я не могу, поэтому я буду здесь. А Вы, пожалуйста, ставьте поближе стул и приступайте.
– Привет, дорогая, – сказал я и поцеловал девушку в лоб. – Жаль, что пока ты не можешь говорить. Но я вижу и чувствую, как ты стараешься донести до меня информацию. Пиши и рисуй больше, я постараюсь расшифровать твои работы. У меня уже получается. За информацию о Нине Мининой спасибо, ты очень помогла.
Девушка сделал два глубоких вдоха, и всё её тело напряглось.
– Оль, расслабься, пожалуйста. В противном случае, наше свидание будет закончено. Ну, прошу тебя. Раскрытие преступления – дело, конечно, нужное, но не подвергай себя риску, ты можешь потерять сознание. Расслабься…
Ольга постепенно расслабилась, тело обмякло, дыхание стало ровным. Темников кивком головы показал, что я всё делаю правильно.
– Вот, умница, моя – сказал я и поцеловал её. – Всё время забываю передать тебе привет от Лилии Романовны. У нас в компании были проблемы, но вот совсем недавно удалось их решить. На следующей неделе слетаю в Москву, встречусь с партнёрами, кое-что уладим…
– М-мм, – вырвалось у Ольги.
– Нет, нет, Оль, всего на пару дней…
– М-мм…
– Честно, меня не будет два дня…
Из глаз девушки скатились слёзы. Доктор, видя такую реакцию своей пациентки, был заметно удивлён.
– Ну, не надо, любимая, – говорил я, приложив к её щекам салфетку. – Ты же знаешь, кроме меня некому. Зато потом всё встанет на нужные рельсы, я обучу помощника, который будет летать в командировки вместо меня, и у нас с тобой появится куча времени, чтобы быть вместе.
Мои слова, видимо, успокоили девушку.
– Предлагаю тебе продолжать писать мне послания. Кстати на счёт Синицына, я так и не понял, жив он или нет. Про Алсу также не ясно.
Правая рука Ольги сделала несколько движений.
– Что ж, Марк Сергеевич, давайте дадим нашей красавице свободу действий. Сейчас только достану карандаш и бумагу.
Как обычно, он придвинул кресло к столу, вооружил Ольгу карандашом и подложил под руку планшетку с листком бумаги.
– Похоже, это надолго, – шепнул мне на ухо доктор, обратив внимание, что я взглянул на часы. – Если торопитесь, идите.
– У меня после шести встреча, – ответил я также шёпотом.
– Идите, только тихо. По результатам позднее я позвоню Вам.
– Спасибо, доктор.
– Не за что.
Осторожно я открыл дверь и вышел из палаты.
22
Действительно, я спешил на встречу с Грачёвой. По дороге позвонил ей, чтобы напомнить о себе.
– Марк Сергеевич, приезжайте, и сразу ко мне в кабинет, – сказала следователь, и в её голосе я почувствовал властные нотки.
– В кабинет?
– Да. А что Вас удивляет?
– Сегодня же суббота!
– И что? У следователя выходные не всегда бывают.
– Но мы собирались поужинать.
– Одно другому не помешает. Всё, жду Вас.
Субботним вечером на стоянке у прокуратуры машин было немного, поэтому без труда нашёл место для парковки. Подошёл к дежурному и, предъявив паспорт, выписал пропуск, затем поднялся к Грачёвой.
– Так, Марк Сергеевич, очень хорошо, что именно сейчас Вы подъехали. Хотите понаблюдать за ходом допроса Усова?
– А у меня есть выбор?
– Выбор всегда есть. Например, можно присесть на скамейку у кабинета и там меня дожидаться.
– Тогда лучше понаблюдать допрос.
– Пойдёмте, уже наверно началось, – торопила Грачёва, закрывая свой кабинет.
Мы отправились по коридору в соседнее крыло здания. Вошли в комнату, там нас встретил человек в форме. Он учтиво поздоровался и освободил своё место следователю.
– Заключённого привезли к нам из СИЗО по просьбе его адвоката, – поясняла Наталья Игоревна. – Поступило ходатайство о пересмотре меры пресечения.
– Зачем пересматривать меру пресечения?
– Мать Усова – инвалид первой группы, а подследственный является её единственным опекуном.
– Ясно.
– Мы будем наблюдать за процессом отсюда через специальное стекло. Установленные микрофоны, позволят услышать происходящее в соседнем кабинете. Ваш вопрос относительно гражданской жены Стехина также будет задан.
– Как интересно.
– А то!
Начало допроса пришлось ждать ещё минут десять, вероятно, была какая-то несогласованная заминка.
Но вот в кабинет завели подследственного. Там его ожидали двое мужчин в штатском. Усова усадили на стул и освободили от наручников. Через пару минут к их группе присоединился ещё один человек, вероятно, это был адвокат.
– Итак, Вадим Петрович, – обратился к Усову один из мужчин. – Мы договорились с Вашим государственным защитником, что сегодня Вы дадите исчерпывающую информацию и ответите на все интересующие нас вопросы по факту нападения на работника прокуратуры с применением огнестрельного оружия, повлёкшего за собой тяжкие последствия. Кроме того, в качестве свидетеля Вы привлечены по делу об убийстве гражданки Коневой, соответственно, здесь также есть что обсудить. По результатам нашего сегодняшнего допроса комиссия будет решать вопрос о мере пресечения. Вам всё ясно?
– Да, – ответил арестованный.
– Тогда приступим. И сначала изложите нам общую информацию по существу дела. Начинайте.
Усов принялся подробно рассказывать о том, что из-за постоянной нужды попал под влияние своего знакомого Григория Стехина, который и предложил ему за деньги выполнение ряда поручений. В частности, отслеживать перемещения следователя Натальи Грачёвой. Сложного в этом ничего не было, тем более на машине. Этот метод слежки был ему хорошо знаком, он и ранее его практиковал, работая в охранном предприятии. Следил, докладывал Стехину по телефону, тот за работу в конце дня переводил тысячу рублей на банковскую карту. Так продолжалось две недели. Но потом Григорий стал склонять своего агента к более агрессивным действиям, а именно на шантаж и угрозы в адрес Грачёвой. Усов сначала не соглашался, но за эту услугу было обещано сразу двадцать тысяч рублей, деньги для него немалые. В итоге Стехин сумел его уговорить. И, вот, в один из вечеров Усов подкараулил и напал на следователя, не осознавая последствий содеянного.
– Я клянусь, Вам! – восклицал Усов. – Нужда заставила. Без работы я уже второй год. В такси сейчас перебиваюсь. Приходится покупать для матери дорогие лекарства, пенсия у неё маленькая, на всё не хватает, вот и хотел «срубить» по лёгкому. А оно вишь, как боком-то отскочило…
– Так ладно! – резко пресёк его нытьё оперативник. – Не надо мне тут на жалость давить. Сам виноват!
– Сам, сам, – кивал Усов.
– Как со Стехиным познакомились?
– В Советское время ещё. Моя бывшая жена родом из Беларуси. Гришка, стало быть, оттуда. Соседями они были, в одном доме жили, дружили семьями. По молодости-то мы часто в Минск к её родителям ездили. Пересекались с ним, общались, курили вместе на площадке. А позднее, когда Союз разрушили, подался я на заработки на Север. И как-то в нашей конторе Гришу встретил. Ну, я рабочим, а он «мастеришкой» заделался.
– Чем занимались?
– Так золотишко «мыли».
– Ясно. Продолжайте.
– Бригада у нас подобралась – «бухарики» одни. Сколь зарабатывали, всё пропивали. Я там тоже потихоньку спиваться начал. Гриша часто меня деньгами выручал, а иногда и от начальства «отмазывал». Так-то нормальный он мужик, мне с ним легко было.
– Дальше, что?
– Дальше, было так. Начальство у нас в конторе сменилось, а новое руководство за дисциплину взялось не на шутку. Тогда, чтобы остаться в бригаде, я пить бросил. Стал деньги на машину копить. Тут к нам «купец» один из Новосибирска приехал, «тачки» японские «праворукие» предложил. С мужиками посоветовался, решил взять. Денег не хватало, ну я, как обычно у Гришки попросил. Тот сначала не хотел давать, сумма-то приличная. Но расписку ему написал и ещё проценты большие пообещал, ну он и согласился. Купец деньги взял и «тю-тю», поминай, как звали! Тут, как назло, в конторе опять власть сменилась, бандиты московские на прииск приехали, всех нас разогнали. А долг-то перед Григорием у меня остался! Его никуда же не деть. Так под это дело Гришка с меня «верёвки и вьёт».
