Здесь уже пора проиллюстрировать свои мысли конкретными примерами. Никто не станет отрицать тот факт, что все те многочисленные отклонения в поведении человека (и даже целых социальных групп), которые еще полвека назад всеми специалистами (врачами, психологами, социологами и многими прочими представителями отнюдь не ангажированной науки) вполне законно признавались извращениями, неврозами и отклонениями от здорового образа жизни и от самого понятия нормы – в наши дни не просто подверглись реабилитации, но стали тщательно охраняться законом, регламентироваться как обязательная часть повседневной жизни и даже пропагандироваться! Еще совсем недавно никто не поверил бы, что бравировать своей гомосексуальной ориентацией станет возможным, а тем более модным. Никто не мог представить такой гипертрофированной эротизации сферы потребления, которая в итоге породила многочисленные секс-шопы, мощную индустрию развлечений и соответствующих услуг, преобразовав культурные критерии, перевернув представления о допустимом и проникнув во все сферы нашей жизни. Эксплуатацией инстинкта размножения дело не ограничилось – подобное воздействие ощутили на себе все без исключения дефицитарные потребности, ниже будут приведены примеры из остальных сфер потребления.Этот процесс шел на всех фронтах, и чтобы пресечь любые попытки критического осмысления происходящего и поставить табу на самой попытке осуждения подобного потреблядства, были созданы слова-обереги: гомофобия, нетерпимость, ограниченность и т.п. (они ограждали от посягательств не только эротическую сферу, но все виды сверхактуализированных потребностей). После несложной пропаганды средствами масс-медиа эти слова принялись и прочно укоренились в обществе потребления. Теперь одним простым клеймом легко затыкается рот тому, кто еще пытается апеллировать к самостоятельному мышлению, кто не находится в стаде мэйнстрима, но призывает к адекватному осмыслению – себя, своих поступков, своих целей, своей культуры и ситуации в обществе. "Он гомофоб – не слушайте его, побейте его камнями!"

Аналогичная ситуация и с потребностью в пище. Едва только еда стала доступной в таком объеме, который позволил забыть о страхе голодной смерти (и даже длительной депривации, как таковой) – как сразу же гастрономические мастера стали рекламировать доселе невиданные яства, блюда и самые экзотические приправы. Если раньше мысль отведать жареных насекомых, вяленых червей или мяса гнилой акулы вызывала у цивилизованного (и сытого!) человека, воспитанного в духе западной культуры, вполне естественное отвращение, то теперь он не только хвастается фактом поглощения подобного блюда, но и обязательно интересуется возможностью добавить в свой регулярный рацион "чего-нибудь еще не жратое" (С) А. Б. Стругацкие. Совершенно аналогичная ситуация в сфере развлечений – простые аттракционы уже давно не приносят должного удовольствия никому, кроме самых маленьких детей, зато огромную популярность набирают те, которые работают "на грани фола" – на пределах возможностей организма, на лимите его функциональной целостности и безопасности.

Суша быстра исчерпала возможности дарить зрительные впечатления и на помощь пришел дайвинг – откройте себе новый мир в другой стихии! По сути дела для потребителя совершенно ничего не изменилось – он получает точно такую же пищу (красочные картинки в модной стилистике ознакомления), что и сто лет назад, когда престижными были любые путешествия по суше. И именно эта освоенность, эта разработанность родного канала восприятия (будь то зрительные впечатления, еда или секс) – именно эти качества важнее всего для потребителя, который хочет, чтобы технический прогресс – с одной стороны давал ему все необходимое (в понимании необходимого как перечня любимых дефицитарных нужд), а с другой стороны – уберегал его от пресыщения полученным.

Наука не отставала от этого процесса – расцвели услуги фармацевтики, медицины и всей индустрии, ориентированной на поддержание гомеостаза человека, сформированного базовыми уровнями иерархии. Нужно быть крайне наивным человеком, чтобы полагать, будто Виагра, Сиалис и т.п. изобретены именно для мужчин, страдающих от эректильной дисфункции. Виагра – это символ всей эпохи, когда человек стал искусственно расширять "по горизонтали" (в метафоре вертикальной иерархии) потребности, оказавшиеся тесными после удовлетворения обусловленного природой уровня. Институт "виагры" распространяется не только на сексуальную сферу – для поклонников чревоугодия есть своя "виагра" –всем известный и высоко востребованный Мезим (кстати, отпускающийся без рецепта)... Как видим, потребительское общество находится под надежной опекой лучших своих ученых и талантливых изобретателей.

Фетиш бытовых удобств (вообще – всего, что входит в понятие жилища и составляет его интерьер), заразивший все западное общество, рассматривать не буду в целях экономии объема текста. В этой сфере потребления описываемая ситуация настолько очевидна и общеизвестна, что старания что-либо добавить лишь вызовут эффект труизма (и без того свойственный данному материалу).

Несколько выше я упоминал об отклонениях от здорового образа жизни и естественной нормы. Стоит добавить, что изменения в акцентуациях потребностей неизбежно должны были затронуть и лингвистическую сферу. Например, понятие "нормы", вполне объективное и естественное для описания паттернов поведения, культурного уровня, спектра потребностей и увлечений человека, в наши дни подвергается форсированной компрометации и вытеснению из дискурса допустимых суждений об индивидууме (и обществе в целом). В этом нет ничего удивительного. Это, конечно же, не зловещие действия "мировой закулисы", но и не случайный процесс. Старое доброе понятие "нормы" в современной культуре является противоречащим самой парадигме общества безудержного потребления, пытающегося реализовать себя на ставшем тесным участке примитивных дефицитарных потребностей. Отныне быть нормальным и одновременно быть удовлетворенным от жизни стало принципиально невозможным не только по парадигме потребления, но и по языковым конструкциям. Теперь эти две тезы находятся в оппозитном отношении, и нетрудно угадать – какую из них выбирает каждый член общества в качестве базиса своих паттернов реагирования и основы своих мотивационных векторов.

Нетрудно понять, что все эти ухищрения способны были лишь заретушировать возникшие проблемы и несколько отдалить пик неизбежного кризиса. Ведь человеческая природа осталась все той же – с теми же ограничениями, с теми же физическими пределами, унаследованными от миллионолетней эволюции млекопитающих существ. Человек массовый всегда знал лишь один клич: "Panem et circenses!" ("Хлеба и зрелищ!") – и в случаях удовлетворения своего заказа вся его фантазия сводилась лишь к добавлению слов "Еще больше! [того самого]". Человек хорошо знает только этот канал получения удовольствия, он любит его, он лелеет его, культура воспевает все, что связано с этим каналом, поэтизирует и облагораживает самые физиологичные его элементы – и поэтому индивид ни за что не расстанется с этой хоженной тропой. "Еще хочу!" (как вздыхала одна девица).

Как результат – совершенно предсказуемые явления: активизируется культ еды, люди неистово выискивают "чего-нибудь новенького", делятся рецептами экзотических блюд и т.п. Сексуальное поведение получает мощный толчок к разнообразию форм, способов и партнеров – ради обогащения и усиления вариаций доселе весьма банального процесса (развивая предыдущую мысль писателей: "чего-нибудь еще не совокупленное"). Мощный толчок получает туризм и связанная с ним сфера коммуникаций – народ толпами бродит по свету, преследуя две цели: оставить в собственной памяти факт своего пребывания в очередном общеизвестном месте и поделиться свидетельством сего факта с окружающими... Иными словами: дать пищу сперва своим глазам, затем собственному языку (потребность в общении с себе подобными также из категории дефицитарных примитивов).