А вот у защитных кристаллов механофила никакой регенерации не было. Что намного логичнее поведения босса локации. Признаюсь, от удара молота шандарахнуло так, что уши заложило, а у Каншера с Блеезеером и вовсе кровь из них пошла. Как там взрывной волной самого Гом Гомыча не разорвало, одной системе, пожалуй, и известно. Но технофил даже ни одной царапины не получил, весь урон пришелся по гигантскому роботу и защитному куполу. Началось все с того, что кристаллы от удара молотом треснули, а через секунду взорвались, высвободив просто прорву электричества. Молнии толщиной, наверное, с мою руку, перекинулись на ближайший металл — туловище, собранное из крабоходов и, что естественно, на конечности. В результате воздействия такого мощного электрошокера эти перепароварки моментально вскипели на максимум и бахнули одна за другой, превращая помещение в жарко натопленный и переполненный паром хамам. Каким образом у этой конструкции уцелели два кристалла и две с половиной нижней конечности? Видимо, игроподобные условности — одна треть жизни после удара грома должна ведь остаться. Только вот половина конечности, болтающаяся между двумя другими уцелевшими, теперь не давала сосредоточиться на процессе, ибо напоминала большой стальной хуй.

Уцелевшие крабоходы, осаждавшие нас в момент катастрофы и потому не пострадавшие от буйства электричества, словно по команде, ринулись к своему создателю. Хотя, почему это — словно? Они ж на радиоуправлении.

— Раздавлю! — теперь уже совершенно без смеха, с перекошенным от ярости и почему-то закопченым лицом, проверещал Гом Гомыч, топая робоногами. — Уничтожу! Сделаю лепешки и повешу на стену!!!

— Спаси меня Тьма. — ответил ему Каншер, призывая на помощь старшую ноксиду.

И без того уже мрачный и темный зал, тускло освещенный одной оставленной лампочкой, стал еще темнее и мрачнее, а ровно посередине между нами и Гом Гомычем сгустилось черное туманное облако. Колыхнувшись два раза, облако сформировалось в вытянутую двухметровую каплю, после чего обратилось в человекообразную сутулую фигуру, с непропорционально огромной, в два раза больше, чем положено, головой без шеи. Ну, или шея была толщиной с туловище, хрен его знает. Ног у фигуры не было — она словно была в каком-то балахоне, или сарафане в пол. Зато были руки — до самой земли, худые и с кистями размером с собственную голову, с худыми, длинными, узловатыми и когтистыми пальцами.

Ноксида повернулась к нам и, хоть у нее и не было глаз, да и в целом черт лица, я натурально ощутил ее взгляд. Как бы описать эти ощущения… Представьте свой холодильник, набитый вкусняхами. Представили? А теперь прикиньте, что одна из этих вкуснях вас позвала. Вы с любопытством открываете пищехранилище и понимаете, что это колбаса из оливье позвала вас, чтобы вы расправились с одиноким пельменем. Вот, я ощутил себя картошкой из этого наглого блюда. Похер, кто ты — если призванный хищник решит закусить салатом, то в расход пойдут и яйца, и горошек, и прочие компоненты. Не будет он одну колбасу выковыривать.

Каншер тоже это понимал, настолько усилив свою и без того болезненную бледность, что это даже в темноте было заметно. Подняв дрожащую руку, он указал на босса. Темный элементаль задумчиво наклонил голову, молча глядя на призвавшего, после чего повернулся в сторону жертвы и мягко направился к механику. Настолько мягко, словно катился на дорогом гироскутере — шагов, да и просто движений ног вообще заметно не было. Хотя, растянувшийся за ноксидой черный шлейф быстро изменил ассоциации на слизняка, или улитку.

Собравший тем временем из крабоходов третью ногу Гом Гомыч смело шагнул в нашу сторону. Заметив новое препятствие, он с подозрением прищурился, после чего опустил на темного духа одну из лап. Видимо, сущность была полностью нематериальная — когда крайняя тушка крабохода, входившая в состав манипулятора, оказалась аж вбита в каменный пол, из нее показалась голова ноксиды. Мне даже показалось, что элементаль сказал «ты охуел?», хотя на самом деле в зале повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь шипением пара, вырывавшегося из частей гигантского робота. Технофил начал было вырывать застрявшую в камне конечность, но ноксида стремительно вынырнула из нее, запрыгнула на поверхность манипулятора и со скоростью ужаленного в жопу таракана помчалась к гному.

Карлик тоже не зевал, и, когда дух тьмы забрался к нему на платформу, встретил его залпом молний со всех двух уцелевших кристаллов. На краткий миг зал озарила яркая вспышка, а над ноксидой появилась желтая шкала, видимо, обозначавшая здоровье, и эта полоска даже немного просела. Просела, но тут же начала восполняться, когда дух разинул огромную пасть, до середины туловища, и набросился на карлика. По всей видимости, ноксида питалась жизненными силами жертвы, потому что остатки очков жизни босса начали резко падать под его дикий крик и вой. И, едва полоска здоровья достигла нулевого значения, вражеский робот сначала замер совершенно неподвижно, а затем с резким шипением выходящего из машин пара рассыпался на части. Платформа, на которой находился сам замолчавший гном, с грохотом рухнула на пол, расколовшись на части. Вместе с ноксидой, но той было совершенно насрать на гравитацию — она словно была приклеена нижней частью к камню.

— Еще полминуты… — с ужасом в голосе прошептал Каншер. — Надеюсь, оно наелось…

Словно поняв, о чем идет речь, ноксида облизнулась длинным, раздвоенным, черным как ночь языком и медленно поползла в нашу сторону. Не так быстро, как могла — способности темного духа мы уже видели. Но и не так медленно, как хотелось бы. Хотелось, чтобы оно вообще в нашу сторону не двигалось. Неожиданно, между нами и ноксидой приземлился Лекс, раздув свой головной капюшон, раскинув крылья и громко зашипев на духа тьмы. Вопреки ожиданию, сожрать сущность элементаля демон не мог. Но не потому, что у противника не было души — наоборот, по сути своей дух был голой бестелесной душой. Обитатель стихии тьмы был невероятно силен, и понимание этого пришло само собой, даже без слов со стороны демона, чисто телепатически по эмоциям моего питомца. При желании эта темная херобора могла выпить все запасы жизни демона, но…

Но ноксида без страха, если он вообще мог у нее быть, посмотрела сначала на Лекса, а затем на нас. Наклонив голову на бок, словно задумавшись, ноксида рывком приблизилась к демону, приблизила голову к его, сделала движения, словно понюхав, после чего медленно его лизнула кончиком языка. В это время закончились отмеренные призывом секунды, и она развеялась темным туманом.

— Это вы че, хотите сказать, что эта черная поебень не смогла бы уничтожить Гом Гомыча без суперудара Алека? — первым нарушил я тишину. — Да ебал я в рот такие приключения!

— Дух не смог бы пробиться через защитный купол. — открыв забрало и обтерев выступивший на лице пот, ответил Карлонгвар. — Вспомни, какой урон он нанес твоему демону одним ударом. Мощные же у него кристаллы! Жаль, не прихватить их с собой.

— Да хорош уже. Это же всего-навсего первый уровень. — заметил пришедший в себя, выпустивший во всех смыслах пар, Уммур. — И заметьте, никому даже голову ни разу не оторвали. Легко идем!

— Да, если бы не ноксида, у тебя бы даже таких мыслей не возникло. — тоже утерев пробивший холодный пот, подхватил Каншер. — У старших такая вот специфика, они тоску и страх нагоняют.

— Благослови всех веселитель! — тряхнув головой, запоздало догадался бросить дебафф сатир.

— Во славу его! — хором воскликнули все немеченые богами участники похода.

Да, стоит признать полезность этой его способности — пусть желания взмахнуть кулаком и восславить Дениса не возникло, но дурные мысли все же выветрились из головы.

— Во, другое дело! — довольно мурлыкнул кошак. — А теперь айда лут разгребать!

Глава 14

Награды за прохождение босса оказались запрятаны внутрь расколовшейся при падении платформы, на которой восседал Гом Гомыч. Алек легко разворотил камни, словно те были из пенопласта сделаны, и нашему взору открылся простой деревянный ящик, который даже сундуком было назвать стыдновато. У меня в гараже инструменты в подобном лежали. А вот содержимое было куда как лучше своего хранилища!