- Он, действительно, торопится, - начал я опять рассуждать вслух. - Отдал тебе шкатулку, сам готовится уезжать... Похоже все-таки, у него большие проблемы, и он просто убегает, а тебе отдал шкатулку, во-первых, поскольку ты все равно не знаешь, кому еще она может понадобиться, а во-вторых, поскольку ты совершенно не из его круга - значит, искать ее у тебя никто не будет. Там и впрямь могут быть ценные бумаги... Но я бы не стал работать в доме человека, у которого того и гляди будет обыск или налет.
- Но он ведь будет ждать! Интересно, где? - она осмотрела листок еще раз, точно пыталась найти план или указание на место.
- Подождем. Рано или поздно он сам сообразит, что что-то не так.
Наконец, под вечер забежавший мальчишка передал еще одну записку, поставившую все на свои места. Ибо в записку был завернут ключ от ларца.
Ключ я пока отложил - сладкое на третье, - и мы жадно вчитались в содержание записки.
"Приходи ко мне с черного хода сегодня в полночь. В ларце - ключ от моей спальни. Жду с нетерпением и любовью.
Линн Кормин."
- Ф-фу, - не удержался я от переполнявшего меня возмущения. - Как я ни старался представить его в лучшем свете - он все-таки оказался наихудшим из всего, что я о нем думал. Да еще и не шибко умный, - в моих устах это было одно из самых страшных оскорблений.
- А по-моему, очень красиво, - возразила Далия. - Необычно, во всяком случае. Сперва дать шкатулку, потом прислать ключ - а внутри окажется любовное послание. Словно бы он только о тебе и думал.
- А вот давай посмотрим, только ли о тебе он думал, - я открыл ларец и принялся изучать ключ, лежащий в шкатулке. - Ни послания тебе, ни хотя бы имени твоего тут нет. Так что, боюсь, не тебе первой он передает этот ларчик. А то, что подобное приглашение - действительно красивый жест, это он давно смекнул.
Не составляло большого труда для мага увидеть сложное сочетание ароматов, переплетенных на ключе из ларца. Многие руки касались его, не одну девушку брался татаг "осчастливливать" подобным способом. Я раздумывал, как показать все это Далие - но она, похоже, и сама разобралась в запахе духов, исходящих из ларца, и в том сплетении вожделений, что владели его хозяином.
- Как он уверен в своей неотразимости! - хмыкнула она брезгливо. - Боюсь, ты прав. Но что же делать? - она с сожалением посмотрела на красивый ларчик и вздохнула. - Шкатулку придется отдавать. А для этого надо его найти.
- Позволь, я сам это сделаю. Обещаю: как только достигну высшего уровня мага, сотворю для тебя такой же, даже лучше. А пока ... если ты мне доверяешь, то я сам передам его хозяину.
- Где же ты его найдешь?
- Пойду, куда указано в этой записке, - недобро усмехнулся я. Вряд ли неразумный татаг представлял себе, что такое маг в гневе.
- Подожди, - удержала она меня за руку, и я не мог не подчиниться. - Давай подождем до утра. Пусть он сам что-нибудь предпримет. Я могу надеяться на твою помощь?
- Конечно! - ответил я, пожалуй, с чрезмерной горячностью, чтобы поверить в мою беспристрастность. - В любое время дня и ночи.
- Но какое будет для него разочарование! - со смехом заметила она. Я покачал головой:
- Не думаю. Наверное, он уже нашел себе какую-нибудь девицу, пусть и не умеющую читать и писать.
Утром перед нашим домом остановилась четверка коней, запряженных в прогулочную колесницу. Ею правил невысокий белокурый человек, довольно плотного сложения, в сером наряде.
- Далия! - окликнул он каким-то заигрывающим голосом и проехал на двор.
Но вместо улыбающейся Далии его ожидал во дворе я, опирающийся на свой посох. И совсем не улыбался.
Кормин остановил повозку, и некоторое время, держа вожжи в руках, смотрел на меня непонимающе. Потом слез на землю, обошел меня со всех сторон, точно полагал, что я рассыплюсь, как мираж или призрак. Наконец, рискнул заглянуть мне в лицо и спросил растерянно:
- А где Далия?
- Все, что ты пожелаешь ей сказать, можешь смело говорить мне, - произнес я степенно. - Я ей передам.
- А... Но ведь это она просила меня приехать?
- Да. Она должна вернуть вот это, - я протянул шкатулку. - Она возвращает.
- Да вы совсем ничего не поняли! - татаг начал горячиться. - Я же ведь ей работу предлагал! Стоящее дело. Не простыни стирать, а делом заниматься. Она же грамотная девица, она будет вести мое хозяйство, у нее в подчинении будет куча слуг; да мне и дела до нее вообще нет! Мы должны были вчера встретиться, я ввел бы ее в курс дела...
- И для этого обязательно встречаться в полночь, с черного хода? - я в упор посмотрел на татага.
Он сбавил тон; видно было, что такого оборота он не ожидал. Пытаясь выяснить, видел ли я записку или только знаю о ней со слов Далии, он начал осторожно рассказывать (видимо, придумывая на ходу):
- Возможно, в вашем кругу плохо знают обычаи нашего круга. У нас ведь принято и в полночь собираться, и заполночь. Нам приходится заключать сделки с разными людьми; многие приплывают на кораблях, а корабли уходят и ночью, и утром - как только будет попутный ветер! Вот и у меня собралось очень приличное общество, с которым я веду дела; я хотел сразу ее познакомить со всеми, с кем ей впоследствии придется встречаться. Я же ведь не замухрышка какой-нибудь, у меня самого пять кораблей и несколько рядов в городе!
- О, я знаю, - поклонился я, решив пока не говорить про ключ и спальню. Он хотел свести все к деловому предложению -- что же, я был готов поиграть и в такую игру. - Род Корминов - один из древнейших купеческих родов Клагана, и, безусловно, служить у него почетно, - произнес я, вспомнив вывеску. - В таком случае, давайте обсудим договор, который вы собираетесь заключить с Далией.
