– А тут уж вам, как говорится, карты в руки, парни, пожал плечами Хао. – Сделайте видео подзамочными, чтобы ими непросто было поделиться, и люди переступят через «доллары сплетен». Ведь платят же за развлекательные журналы реальными деньгами.

«Тем, кто не умеет программировать, всегда кажется, что это легко и просто», – подумал Чунг-Нам. На самом-то деле почти невозможно уберечь любое видео от скачивания и репоста на YouTube.

– Все может сработать и без шифрования, – вмешался в разговор Ма-Чай. – До того как Apple запустила iTunes, многие говорили, что у них ничего не выйдет из-за пиратства – а вышло так, что многие готовы платить.

– Нет, я все еще не уверен, – сказал Чунг-Нам. – Если тебе нужны сплетни, почему сразу не зайти на «Попкорн»? Там все бесплатно.

– У нас охват невелик, – сказал Хао. – На «Попкорне» тридцать миллионов хитов в месяц. Будь у нас такие показатели, мы бы на одной рекламе могли бы хорошие деньги делать.

– Ага, если бы да кабы, – усмехнулся Чунг-Нам.

– Я согласен с Намом, – сказал Ма-Чай – «Попкорн» далеко впереди нас – так далеко, что нам его и за десять лет не догнать. Помните четырнадцатилетнюю девчонку, которая ложно обвинила мужика в приставаниях? Эта история получила такую широкую огласку только потому, что ее запостили на «Попкорне».

– Они успели первыми, тут уж ничего не поделаешь, – развел руками Хао. – Но это же вовсе не значит, что у GT нет возможностей для расширения активности? А вы подумайте: эта история появилась на «Попкорне», но если бы мы первыми заловили ее, к нам бы пришли и заплатили денежки, чтобы узнать настоящее имя этой девчонки.

Ма-Чай нахмурился.

– Она покончила с собой, дружище. Ты таким путем хочешь бабки зарабатывать?

– Дорогой мой невинный Ма-Чай, – ухмыльнулся Хао, – деньги есть деньги, в них нет ни хорошего, ни плохого. Если ты получаешь доход на фондовой бирже, ты отнимаешь деньги у других инвесторов. Что, эти деньги грязные? Ты ведь веришь в карму? Откуда тебе знать а может, эта девка действительно заслужила самоубийство? Любая чепуха, которую ты программируешь, может в один прекрасный день привести к трагедии. Ты возьмешь на себя ответственность за это? Самое главное – не нарушать закон и не попадаться, чтоб в суд на тебя не подали, а в остальном – чего ж не взять деньги, которые лежат на столе. Проститутки обстряпывают свои делишки с помощью форума под названием «Друзья для взрослых» на том же «Попкорне», но разве из-за этого «Попкорн» становится сутенером? В этом городе, дружище, выживает сильнейший. Грабь или ограбят тебя. В наше время добрые дела не вознаграждаются. Ничто в Гонконге не имеет значения, кроме денег и рынка.

– Но если речь идет о жизни человека, тут дело другое… – Ма-Чай растерялся. Он не знал, что еще сказать. Ты как думаешь, Чунг-Нам?

– М-м-м… вы оба отчасти правы, – дипломатично произнес Чунг-Нам. – Девчонка решила убить себя. Если надо обязательно кого-то обвинить в этом, почему не сказать, что повинно все наше общество? Но знаете что? Давайте поговорим об этом, когда с нами такое случится. Сейчас главное – закончить работу над нашей платформой.

Хао надул губы с таким видом, словно хотел сказать: «Ты трус, сидящий на двух стульях», и вернулся на свое рабочее место. Ма-Чай развернул кресло, его пальцы запорхали по клавиатуре, и по экрану снова побежали строчки программного кода.

Никто не заметил, как Чунг-Нам мрачно ухмыльнулся.

Разве они могли догадаться, что настоящий убийца девочки находился как раз перед ними?

После выхода из тюрьмы Шиу Так-Пинг стал надевать кепку всякий раз, когда выходил из дома. Низко опустив козырек, он ухитрялся почти ни с кем не встречаться взглядом.

Он жил дома уже почти месяц, но в свой магазин канцтоваров не вернулся – там оборону держала его жена. Девчонка-школьница покончила с собой за десять дней до освобождения Так-Пинга, и, ясное дело, журналисты снова начали подстерегать его. Избавиться от этих пираний можно было, только не выходя из дома.

Но очень скоро СМИ потеряли к нему интерес, и теперь Так-Пингу приходилось ловить на себе только полные отвращения взгляды соседей. Порой он выбирался из дома, чтобы пообедать, но никогда не делал этого в часы пик. Он обходил стороной свое любимое кафе в поместье Нижний Вонг Тай Син и шел дальше, к ресторану Good Fortune на Тай Шинг-стрит. В прежние времена, шагая по улицам, он глазел по сторонам, обращая внимание на женщин в откровенных нарядах. Теперь же смотрел только под ноги.

– Тофу, рис с жареной свининой и горя чий чай с молоком, – сказал Так-Пинг официантке и быстро посмотрел по сторонам – нет ли знакомых.

Случившееся с ним показало истинную природу людей. Совсем недавно люди улыбались ему, шутливо торговались с ним в магазине, а теперь, встречаясь на улице, отводили взгляд или, что еще хуже, кричали вслед оскорбления. Магазин потерял половину покупателей, арендная плата выросла, с деньгами стало туго. Каждый день, возвращаясь из магазина домой, жена обливала его таким потоком жалоб, что ему казалось, скоро у него на ушах вырастут мозоли.

Он обвел взглядом лица и порадовался тому, что не увидел ни одного своего знакомого. Заметив на соседнем столике фотоаппарат, подумал было, что его подловил какой-то папарацци, но, видимо, ошибся. Фотоаппарат был старомодный – двухобъективный зеркальный. Ни один журналист не стал бы пользоваться такой древностью.

Предмет был настолько необычен, что Так-Пинг не мог от него глаз отвести даже когда официант принес ему чай.

– Прошу прощения, – неожиданно произнес хозяин фотоаппарата.

– Ч-ч… что?

– Не могли бы вы передать мне сахар?

Он указал на сахарницу на столике Так-Пинга.

Так-Пинг выполнил его просьбу, продолжая глазеть на камеру.

– Спасибо. – Мужчина взял сахарницу и добавил две ложечки сахара в свой кофе. – Занимаетесь фотографией? – Да. А это Rolleiflex ч 3,5F?

– Нет, 2,8 F.

Так-Пинг сильно удивился. Rollei – известная германская фирма, и камера 3,5F была довольно распространенной моделью, ее можно было приобрести за несколько тыся чгонконгских долларов. А вот модель 2,8F встречалась гораздо реже, и если она была в хорошем состоянии, за нее надо было выложить неслабую пятизначную сумму.

– Вы пользовались объективом с двумя линзами? спросил мужчина.

Так-Пинг покачал головой.

– Слишком дорого. Могу позволить себе только Seagull 4В.

Это был шанхайский бренд, камера стоила всего несколько сотен.

– О, это чепуха. – Мужчина улыбнулся. – Эти камеры выглядят неплохо, но снимки получаются безжизненными. – В прошлом году один мой друг продавал подержанный Rolleicord всего за полторы тыся чи. Я чуть было не купил, – сказал Так-Пинг.

– Совсем неплохая цена. Почему не купили?

– Жена не позволила. – Так-Пинг скорчил гримасу. Даже когда я пленку покупаю, она ворчит.

– Пленку? А вы разве не на цифровую зеркалку снимаете?

– Нет. У меня сейчас только Minolta X-700 и пара дополнительных линз.

– О, это не так плохо, – кивнул мужчина. – Но теперь все снимают на цифру. А я – и на цифру, и на пленку.

– Цифровики с одной линзой слишком дорогие.

– В Интернете можно найти довольно дешево подержанные, – сказал мужчина. – Хотите, ссылку дам на сайт?

Так-Пинг покачал головой.

– Не надо. Я ничего не понимаю в этих сайтах, да и во всем остальном. К тому же я слышал, чтобы на цифру снимать, надо мощный компьютер иметь. У меня таких денег нет.

– Это если только вы будете серьезно редактировать снимки. У вас дома разве нет компьютера?

– Есть, но мы им почти не пользуемся. Нам его предоставили несколько лет назад вместе с кабельным Интернетом. Я его включаю, чтобы в шахматы поиграть и слайд-шоу посмотреть. Так что, правда, мощный компьютер не нужен?

– Чтобы сохранять и просматривать фотографии, любая старая модель компьютера годится, – сказал мужчина. Когда купите камеру – надо будет поставить пару программ. У вас есть кто-нибудь, кто разбирается в компьютерах?