— С радостью, — сказала Эйра, надеясь, что правильно поняла ситуацию, и он ищет путь отступления.

— Берегите себя, леди Аллора. — Каллен склонил голову и увел Эйру прочь. Ее рука все еще не покидала сгиба его локтя с тех пор, как вошла, и то, что первоначально было неохотным прикосновением, теперь казалось спасательным кругом.

— Это же не проблема, что ты привел меня, не так ли? — Эйра собралась оглянуться через плечо.

— Не оглядывайся, — прошипел Каллен себе под нос. Она резко повернула голову вперед. — Ты доставишь ей удовольствие, давая понять, что чувствуешь себя не в своей тарелке из-за нее.

— Слухи верны, это место определенно гадючья яма, — пробормотала Эйра. Каллен проигнорировал это замечание.

Зал был разделен на три части. Главная часть, которая выходила к парадному входу, имела высокий, сводчатый потолок, поддерживаемый квадратными колоннами. Снаружи колонн расположились остальные две части, вдоль стен которых тянулись окна и развешанные картины. Мужчины и женщины проводили свое время, прогуливаясь по залу, не имея ничего лучшего, чем блистать своими красивыми нарядами, пялиться на окружающую красоту и распространять сплетни.

— Дверь, о которой я упоминал в своих инструкциях, впереди. — Каллен кивнул в сторону маленькой боковой двери, спрятанной в углу. — У тебя есть какие-либо вопросы по поводу плана?

— Нет. — Эйра покачала головой. Он был скрупулезен в своих инструкциях о том, как пройдет день.

— Хорошо. А пока, я думаю, есть кое-что, что тебе понравится.

Он подвел ее к небольшой картине, изображавшей город, разделенный рекой. Мерцающие золотые холмы спускались за ним, купаясь в солнечном свете. По обе стороны реки были два возвышения. На одном возвышении расположился величественный замок, на другом — храм.

Эйра тихо ахнула, подходя ближе. Ощущение было такое, словно кто-то проломил ей череп, и желток ее снов растекся по холсту во всем своем великолепии. Она знала это место, знала его так же хорошо, как Соларин или Опариум, хотя она посещала его только в своих снах.

— Это…

— Это Райзен — столица Меру, по крайней мере, мне так сказали. Посол Ферро преподнес картину в качестве подарка для императорской коллекции.

— Почему никто больше не смотрит на нее? — Эйра огляделась. Картина была обрамлена бархатными шторами. Две огненные лампы по обе стороны давали идеальный свет для обзора. К ней относились уважительно. Тем не менее… никого не интересовало сокровище, которое предстало перед ними.

— Она висит с тех пор, как прибыл посол Ферро. Даже был специальный званый вечер, чтобы представить ее.

— Но… она великолепна.

— Чего уже не замечаешь, когда долго смотришь.

— Я никогда не устану смотреть на нее, — настаивала Эйра. — Я могла бы смотреть на нее каждую ночь перед сном, и все равно страстно желала бы проснуться и увидеть ее первым, что я увижу.

Каллен шагнул к ней. В своем трансе она не осознала, что отошла от него, чтобы полюбоваться картиной поближе. Он остановился рядом с ней, но вместо того, чтобы зациклиться на картине, Каллен сосредоточился на ней.

— Что? — Эйра выпрямилась. Ее нос почти касался холста и масла.

— Тебе действительно она нравится, не так ли?

— Она? Меру? — Эйра заправила волосы за уши. Она не привыкла быть объектом чьего-то внимания, не в хорошем смысле этого слова. Сначала Ферро, теперь… Каким бы ни было это выражение лица Каллена. Возможно, что-то в ней изменилось за последние несколько недель с тех пор, как она осмелилась участвовать в испытаниях. — Я люблю ее больше всего на свете, за исключением моей семьи.

— Я… — Каллен замолчал, наконец-то взглянув на картину. На его лице не было восторга, как она ожидала.

— Что ты? — Эйра слегка коснулась его локтя — единственной части его тела, с которой ей было позволено соприкасаться.

— Это необыкновенно, — сказал он, наконец. Эйра заметила, что он не отстранился или вздрогнул от ее прикосновения. — Быть так чем-то увлеченным. Не заботиться о том, что думают остальные о твоей страсти.

Эйра тихо рассмеялась.

— Дело не в том, что мне все равно, что они думают. Дело в том, я не могу об этом не думать. Мне слишком больно, когда я это делаю. Мне легче закрыться в…

— Стенах. Так, чтобы никто не увидел настоящего. Если никто не знает, какой ты на самом деле, то никто по-настоящему не сможет причинить тебе боль.

Она собиралась сказать «во льду», но…

— Да. — Эхо его голоса в кабинете Гуляющих по ветру запульсировало в ней. — Ты знаешь об этом, не так ли? — прошептала Эйра. — Необходимость держать людей подальше любой ценой, только чтобы выжить?

Выражение шока, смешанного с паникой, промелькнуло на его лице. Это была эмоция настолько необузданная и реальная, что все наставления выпускных классов в мире не могли ее скрыть. Эйра уставилась на юношу, словно смогла рассмотреть его — часть его — в первый раз. Она думала, что ненавидит его… но что она на самом деле знала о нем?

У Каллена были свои секреты.

— Что ты знаешь? — выдохнул он.

— Я не знаю…

Их разговор резко оборвался, когда открылись золотые двери, украшенные солнцем Империи. Они находились напротив главного входа и были позолочены не просто золотом, а невидимой и осязаемой аурой королевской крови. Из тени за дверями появился принц Ромулин с Ферро. Принц со всей официальностью представил посла всему двору. Эйра была заворожена эльфом, будто он наконец-то появился из ее снов. Видеть его при прохладном свете дня после их последней встречи было неожиданно неприятно.

— Эйра, пора, — прошептал ей Каллен во время представления принца Ромулина.

Верно. Она кивнула Каллену и отошла в сторону, двигаясь позади людей, которые были так же ошеломлены присутствием Ферро, как и она.

Взмахом руки Эйра вызвала стену иллюзии в дальнем углу — всего в шаге позади ничего не замечающих придворных. Очень похожую на ту, которую она создала, чтобы протащить Элис в кладовую Бегущих по воде. Эйра встала позади своей иллюзии. Любой, кто оторвал бы взгляд от Ферро, увидел бы пустой угол и закрытую дверь, когда Эйра проскользнула в коридор.

Первая пара дверей вела к месту, где лорды и леди могли облегчиться. Дальше проход по коридору заслоняла растянутая цепь. Эйра нырнула под безобидный барьер, продолжая движение к перекрестку впереди.

Как и велел Каллен, она направилась направо. Миновав две двери, Эйра вошла в узкий проход, соединявшийся с лестницей. Он сказал, что дворяне использовали эти покои, чтобы наблюдать за людьми, тренирующимися на корте, но Эйра не могла представить себе дам в дорогих юбках, протискивающихся по этим темным коридорам, что вились между дворцовыми стенами.

Наконец коридор выплюнул ее в затхлую комнату. Узкое окно простиралось, как горизонт, разделяя линию стены напротив нее. Ее ноги остановились прямо перед окном, Эйра уставилась на слепящую линию солнечного света.

Она могла развернуться, ее не интересовало жульничество. Эйра прикусила нижнюю губу. Но если она уйдет… иначе она подведет Маркуса. Она обещала ему.

Ее мысли вернулись к разговору с Калленом. Она желает победить больше, чем кто-либо другой в Башне. Она желает этого не ради славы или престижа. Она желает этого ради знаний… поскольку что-то далеко за морем тянет ее сердце сильнее, чем приливы и отливы.

Эйра отбросила сомнения и выглянула в окно.

Тренировочные площадки были полностью преобразованы. В утрамбованной земле были вырыты глубокие канавы, образовавшие небольшие озера и впадины. Между ними расположились деревянные и каменные сооружения — некоторые выглядели так, словно их построили мастера, но у большинства был «слишком совершенный» вид, который давала только магия.

Она несколько раз окинула взглядом поле, стараясь запомнить как можно больше. В глубине ее сознания раздавалось призрачное тиканье часов — непрестанно напоминавшее ей, что она должна спешить. Каллен ясно дал понять, что то, что он приведет даму ко двору, будет отмечено, следовательно, ее отсутствие, в конечном счете, так же заметят.