— Где тебя схватили? — спросил Дэвид. Сабрина нахмурилась.
— Не помню…
— В замке? — допытывался Дэвид.
— Я… — Мимолетный взгляд в сторону Слоана вновь привел ее в себя. Она обратилась к Шоне: — Вспомнила! Мне показалось, я слышу детский плач. Я двинулась на звук к часовне, а затем вышла на кладбище. Там-то меня и схватили.
— И больше ты ничего не помнишь? — мягко спросил Дэвид.
Сабрина покачала головой.
— Разве что несколько обрывков разговоров, но не уверена, что слышала их наяву.
— Что ты слышала? — вступила в разговор Шона.
Сабрина недоуменно приподняла бровь.
— Они говорили нечто вроде — смерть придет за невинными, невинные насытят землю. И еще…
— Что еще? — подхватила Шона.
— Мне показалось, они говорили: я не то, что им нужно, но и я могу подойти. Они охотились за тобой, Шона. До сих пор ты избегала смерти. Все это звучит нелепо, но кто-то из них сказал, что ты изменила предначертания судьбы и вскоре за тобой придут из потустороннего мира.
— Какая чепуха! — воскликнул Слоан.
— Но я точно слышала это! — запальчиво возразила Сабрина.
— Я не говорил, что не верю тебе, — с нетерпеливым вздохом объяснил Слоан. — Просто причиной всех этих событий, похоже, стал нелепый и опасный вздор!
— Согласен, — пробормотал Дэвид.
В дверь постучали. Ястреб осторожно приоткрыл ее. На пороге стояла Эдвина. Она торопливо вошла в комнату, неся украшенную вышивкой сумку со своими целебными мазями и травами.
— Сабрина, детка! Слава Богу, ты жива!
Она заняла место Шоны рядом с Сабриной, коснулась ладонью ее лба и вгляделась в глаза.
— Со мной все хорошо. Незачем так беспокоиться.
— О каждом человеке следует заботиться, — заверила ее Эдвина.
— У нее ободраны запястья и щиколотки — там, где ее связали, — напомнил Дэвид, вновь заговорив с ирландским акцентом.
— У меня есть мазь, которая залечит раны за одну ночь, — заверила Эдвина.
На пороге комнаты появились Гоуэйн и Алистер. Гоуэйн вошел вслед за Эдвиной и молча положил руку ей на плечо жестом ободрения.
— Пожалуйста, дайте мне для нее стакан воды, — попросила Эдвина, и Гоуэйн выполнил просьбу. Эдвина добавила в воду капель из сосуда, извлеченного из сумки, и протянула напиток Сабрине. — Он подкрепит твои силы. Здесь лимонная цедра, ромашка и всякие травы. Они смягчат боль. А вот это, — она протянула пациентке запечатанный горшочек, — мазь для твоих щиколоток и запястий. — Эдвина встала и улыбнулась девушке. — Ты очень сильная. — Склонившись над ней, она произнесла так тихо, что ее услышала только стоящая рядом Шона: — Твой смуглый малыш жив, беспокоиться незачем.
Сабрина смотрела на нее не моргая, а Эдвина повернулась к остальным.
— Она вскоре поправится и без моих забот, а потому я оставлю вас. — Она повернулась. — Гоуэйн, не угостите меня шерри?
— С величайшим удовольствием! — воскликнул Гоуэйн. — Брат Дамиан, не хотите ли присоединиться к нам?
Казалось, приглашение или его неожиданность изумили Дэвида.
— С удовольствием, но немного погодя. Благодарю за приглашение.
— И я не прочь выпить, да побольше, — заметил Алистер. Он прокашлялся. — Ястреб, твой приятель, мистер Мак-Грегор, ждет внизу. Я узнаю, согласится ли он выпить со мной.
Гоуэйн, Алистер и Эдвина покинули комнату. Дэвид закрыл за ними дверь.
— Теперь, когда Сабрине ничто не угрожает и пока мы не можем разузнать о похищении, нам остается уладить еще одно дело — с Шоной, — объявил Дэвид.
В его голосе вновь засквозила еле сдерживаемая ярость, которую Шона ощущала всю ночь. Ее охватил страх, но Шона по-прежнему не понимала, что стало причиной такого недовольства.
Даже брат Дэвида испытал неловкость при звуках его голоса.
— Может, вам стоит поговорить наедине…
— Нет, Ястреб, нам предстоит обсудить семейное дело, и мне понадобится твоя помощь — и зрение, — чтобы убедиться, что я не сошел с ума.
— Пожалуй, и мне следует присоединиться к Алистеру и Джеймсу… — начал Слоан.
— Слоан, ты знал моего отца как никто другой, — возразил Дэвид. — Как я уже сказал, это семейное дело. Сиу считают верных друзей братьями. Разумеется, Скайлар, ты тоже должна остаться.
— А я, — пробормотала Сабрина, — в любом случае не смогу вас покинуть.
— Что, черт возьми, здесь… — начала Шона.
— И вправду, миледи, — гневно перебил Дэвид. — Не будете ли вы так любезны уделить мне минуту своего терпения?
Все присутствующие изумленно воззрились на него. Дэвид вышел в коридор.
— Ястреб, что с ним стряслось? — встревоженно спросила Шона.
— Не знаю, Шона, честное слово, — отозвался Ястреб.
Дэвид вернулся прежде, чем они успели продолжить разговор. Он нес на руках спящего Дэниэла. Глаза Дэвида, устремленные на Шону, были холодны, как зеленый лед. Что бы он ни собирался сказать, Шона вдруг порадовалась присутствию остальных. Она никогда еще не видела Дэвида таким, даже в ночь, когда он вернулся.
— А теперь, миледи, повторите, что вы рассказали мне все известное вам о ночи, когда случился пожар.
— Это новое обвинение? — возмущенно спросила Шона. — Клянусь тебе, ничего больше…
Ее голос вдруг дрогнул и прервался, когда Дэвид, не обращая внимания на нее, протянул руку и отвел смоляные кудри на затылке спящего малыша.
— Ястреб, Слоан, будьте так добры взглянуть сюда, — ледяным тоном попросил он.
Двое мужчин прошли мимо Шоны, нагнулись над Дэнни, и вдруг оба изумленно уставились на Дэвида.
— Будьте вы прокляты! — воскликнула Шона. Она многое вынесла, некогда она считала себя сильной женщиной. Но убийцы в плащах, похищение и спасение Сабрины, ненависть Дэвида — это уж слишком. — Будьте вы прокляты! — повторила она зло. — Что, черт побери, происходит?
— Этот мальчик… — начал Ястреб.
— Смотри, — мягко обратился к ней Слоан, указывая на линию волос на затылке мальчика, образовавшую небольшой, но отчетливо различимый выступ в форме полумесяца.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — пробормотала Шона. — Я никогда не видела такой метки. Если это метка Дагласов, то… у Дэвида такой нет.
Ястреб подхватил на затылке свои густые черные волосы и слегка повернулся, чтобы она увидела полумесяц.
Скайлар Даглас ахнула — настолько удивленная, что выпалила не задумываясь:
— Ястреб, ты же говорил мне, что никогда не спал с Шоной!
— О Боже! — простонала Шона.
— Благодарю тебя за доверие, жена! — возмущенно воскликнул Ястреб.
— Это мой ребенок, — заявил Дэвид. — У меня самого такой метки нет, но у отца она была и часто появлялась в роду Дагласов. — Потрясенно глядя на Дэнни, Шона вдруг почувствовала на себе обжигающий взгляд зеленых глаз Дэвида. — Леди Мак-Гиннис больше ничего не известно о той ночи, однако она родила ребенка и отдала самой омерзительной паре в Крэг-Роке, чтобы они воспитали Дэнни вместе со своими детьми!
Действительно, в эту ночь ей пришлось вынести слишком многое. Шона смутно заметила, какой ненавистью налились глаза Дэвида, но больше ничего не успела узнать. В беспамятстве она рухнула на пол.
Видения вновь преследовали ее во сне. Сначала она бежала. Бежала сквозь густой, поднимающийся от земли туман. За ней гнались фигуры в плащах. Затем они исчезли, и сон стал еще тягостнее, заставляя обливаться кровью ее сердце.
Она очутилась в комнатушке, которую снимала в таверне эпохи Тюдоров в Глазго. Она покинула Крэг-Рок, чтобы остаться наедине с собой, решить, как жить дальше, когда появится ребенок. Первую схватку она почувствовала на рассвете, но решила, что ошиблась — ребенок должен был появиться на свет только через месяц. Несколько часов подряд она мучилась в одиночестве. Затем, неизвестно откуда, в комнате оказалась повитуха.
Схватки продолжались много времени подряд. Боль была невыносимой, она молилась только, чтобы ребенок выжил. Отвлекая себя от боли, она продолжала вести мысленные битвы. Что теперь делать? Ей не хотелось возвращаться домой, потому что Дэвид сгорел в конюшне.
