— Ты мне веришь? — спросил Намджун.

Он не сделал Хенджину ничего плохого, не взял силой в первую ночь, не прикасался и предоставил полную свободу на своей территории.

— Никто не узнает лишнего и не причинит тебе вреда, обещаю.

Но почему Ким Намджун был так добр? Разве Хёнджин сделал хоть что-то, чтобы заслужить его расположение?

— Воркуете, голубки? — Чимин заглянул на кухню, присвистнув. — А я боялся, что выдуете всё пиво без меня.

Намджун не сразу выпустил из объятий. Хёнджин смущённо опустил взгляд и, прихватив с собой бутылку, вылетел в другую комнату.

Плохое предчувствие не обмануло. Когда время на часах перевалило за двенадцать, Чимин обьявил, что остаётся на ночь.

— Вы же не против? — мурлыкнул он, наигранно зевая и прикрывая рот ладонью. — Я так устал, что даже до дома не доберусь.

Сначала Хёнджин не понял, почему они должны быть против, а потом до него дошло. Он уставился на Намджуна, соображая, как быть. Намджун улыбнулся, только во взгляде читалось отнюдь не веселье. Чимин выкатил перед ними козырь, сыграв на опережение, но Намджун не собирался сдаваться.

— Конечно, — ответил он, поднимаясь на ноги.

— А можно не закрывать двери? — не унимался Чимин. — А то когда выпью, боюсь ночевать на новой территории.

— Может все же отправишься к себе? Мы проводим, — предложил Намджун.

Правила этой игры были неясны, и Хёнджин предпочёл не вмешиваться. Пусть старшие решают сами, как будет лучше.

— Но я так устал, — пожаловался Чимин.

— Хорошо, — согласился Намджун. — Только не пожалей о своей просьбе.

Он предложил Чимину ту спальню, в которой не было вещей Хёнджина, и когда Чимин отправился в туалет, Намджун быстро объяснил, где будет ночевать сегодня Хёнджин. Точнее — с кем.

— Я не мог сказать, что мы друзья — нам не положено, — да и с друзьями я гуляю в других местах, — Намджун деликатно обогнул тему бана. — Но Чимин никому не скажет, с кем я в отношениях.

— А как же спор?

— Разве в условиях прозвучало, что надо знать имя?

Не зря Намджуна считали мастером слова. С тем, как лихо он умел играть фразами, можно было идти не только в музыку, но и в адвокатское дело.

Хёнджин неловко улыбнулся, мотнув головой. Намджун улыбнулся в ответ.

Он дал Хёнджину огромную футболку и шорты (в спальню, где лежали вещи Хёнджина, было принято решение не заходить, чтобы не возникло дополнительных вопросов — туда отправили на ночевку Мони). Намджун вернулся после душа в широких штанах и майке, совершенно не прикрывающей мощную грудь и широкие плечи. Когда лямка съезжала в бок, ткань сползала вниз или Намджун наклонялся, в прорезях виднелись ореолы сосков.

Вроде, ничего такого, но щеки полыхнули.

— Спокойной ночи, — торжественно объявил Чимин.

— До завтра, — ответил за двоих Намджун.

Хёнджин не сразу лёг. Рядом с Намджуном было достаточно места, чтобы не мешать друг другу, но… они будут спать вместе. Вообще, если бы Намджун требовал от Хёнджина то, за что платил, это была бы не первая ночь в одной кровати.

Разве Хёнджин имел право находиться здесь?

— Я могу лечь на пол, — шепотом предложил он.

— Что? — Намджун взял за плечо и потянул на спину, уложив рядом с собой. — Зачем?

Хёнджин завозился под одеялом. Непонятно, в комнате было холодно или жарко. Он так разволновался, что лоб покрылся испариной.

Через неплотно задёрнутые шторы пробивался тусклый свет огней ночного города. Намджун привстал на локте, рассматривая Хёнджина. Тонкая лямка съехала к локтю, а майка соскользнула с плеча, обнажив крепкую грудь.

Хёнджин поднял руку, чтобы поправить, но не сразу отдернул ладонь. Кожа у Намджуна была гладкой, пышущей жаром. Под пальцами ощущались крепкие мышцы.

Что я делаю, подумал Хёнджин.

Но они ведь встречались — не по-настоящему. То есть встречались последние месяцы, проводя вместе много времени.

Хёнджин потянулся вперёд и замер, испугавшись собственной наглости.

И что теперь?

Взгляд заметался, сердце забилось с удвоенной силой. Хёнджин зажмурился от страха и приоткрыл рот, хватая воздух как рыбка, выброшенная на берег.

Его повело вперёд, и он уткнулся носом в щеку Намджуна. Они повалились на подушки, завозившись под одеялом, а потом Хёнджин нашёл наощупь чужие губы.

Намджун ответил, перехватывая инициативу. Осмелев, Хёнджин придвинулся ближе, перекинул одну ногу через бёдра, чтобы забраться сверху, и притерся, задрожав от непривычных ощущений. Намджун был крупнее, больше.

В крови кипел адреналин, подогревая животное желание.

Слишком много новых эмоций испытал Хёнджин за последние недели, такие качели плохо сказывались на нервах.

Он так испугался, что Чимин узнает об игре в имитацию, и совсем перестал бояться быть услышанными.

Руки беспорядочно шарили по груди и плечам. Намджун придерживал за талию. Он не лез под футболку, не пытался стянуть шорты, но и не останавливал.

Не хватало контакта. Хёнджин всхлипнул, вжавшись бёдрами. Стояло у обоих, но это Хёнджина вело от передозировки новых ощущений. Он задыхался, приподнимаясь и опускаясь. Сам взял Намджуна за запястья и сдвинул его ладони к заднице.

Футболка мешала, но несмотря на туман в голове, не хватало наглости или отваги ее снять.

Пожалуйста, пусть это наконец случится, подумал Хёнджин, и в этот момент дверь в комнату захлопнулась. Прервав поцелуй, Хёнджин перевёл дыхание и уставился в сторону, откуда долетел звук.

Намджун усмехнулся — в темноте блеснули белоснежные зубы.

— Я предупреждал Чимина, — он все ещё улыбался, придерживая за бёдра.

И что теперь? Отвлекшись, Хёнджин растерял уверенность. Правильно ли он поступал? Имел ли право?

Плечи снова задрожали, но не от возбуждения, а от подступающей истерики. Намджун быстро среагировал: не выпустил из объятий, прижал к себе, поглаживая по волосам.

Хёнджин вцепился в него руками и ногами, зажмурившись до цветных звёздочек.

Да что с ним происходило?! В какой момент понимать себя стало так сложно?

Он все ещё был возбуждён, как и Намджун под ним, но ни один из них не спешил продолжить ласки.

— Я не знаю, что делать, — тихо произнёс Хёнджин.

— Делай только то, что хочешь, — подбодрил Намджун.

Хёнджин приподнялся на руках, рассматривая лицо человека, лежащего под ним.

Ким Намджун, что в твоей голове, хотел спросить он, но язык не повернулся то ли из уважения к старшему, то ли от стресса в целом.

Намджун не наседал, его ладони замерли на том же месте. Он не тянул на себя, не склонял к чему-то. Просто ждал.

И тогда Хёнджин, задержав дыхание от страха, наклонился за новым поцелуем. В этот раз они целовались медленнее, развязнее, пробуя друг друга на вкус.

Хёнджин стал прекрасным танцором, он умел чувствовать ритм — это касалось не только сцены и тренировочного зала.

Вести в поцелуе почти то же самое, что в танце. По тому, как твёрдо стояло у Намджуна, было ясно, что Хёнджин все делал правильно. Он сполз ниже, ахнув от удивления — собственное возбуждение отозвалось контрастным жаром, влажные шорты липли спереди, а член оттягивал тонкую ткань.

Что делать дальше? Раздеваться?

Растерянно оглянувшись назад, Хёнджин потерся о Намджуна и закусил губу. Схватив того за запястья, он направил ладони под шорты, чтобы Намджун прикасался сзади к коже для более тесного контакта.

Пальцы тут же впились в бёдра. Намджун одним рывком перевернул его, как будто все это время ждал какого-то знака, потому и не проявлял инициативу.

Хёнджин широко развёл ноги и заёрзал под Намджуном, притянув к себе за плечи. Они снова целовались, яростно сплетаясь языками. Одежда мешала. Почему ее так много?!

— Помоги мне, — закапризничал Хёнджин.

Намджун оторвался от губ, посмотрел вниз и, догадавшись, что речь о шортах и белье, потянул их на себя. Высвободив длинные ноги, Хёнджин с запозданием смутился. Прикрывшись руками, он отвернулся. Волосы рассыпались по подушке. Их бы собрать, да только поблизости не было ничего подходящего.