Руководитель долго готовился к маршруту, не один раз мысленно прошел его, наметил тактические варианты, составил график движения, а тут объявляется человек и предлагает что-то свое, чаще всего несуразное, но на первый взгляд вполне логичное. Например, предлагает остановится на ночлег вот на этой удобной площадке, а не тянуться на ледник, где и холодрыга приличная, и палатки будет ветром трепать. А народ нашагался за день, устал и поддерживает умника. И никто не думает, что утром до перевала надо будет идти часа два, и что спускаться придется при солнышке, когда камни оттают и начнут валиться на головы. И что следующая стоянка планируется за снежными полями, которые тоже раскиснут на жаре, а это не только промокшая обувь, тут, проваливаясь, и ноги вывернуть недолго. Удовольствие от позднего выхода на перевал группа почувствует потом, но даже если никто не травмируется, все будут косо посматривать на руководителя: что же он натворил такое!
Когда я однажды увел ребят с прекрасной стоянки у горного озера под самые ледники, да еще приказал вернуться за дровами, притащенными к озеру снизу, да еше заставил у каждой палатки соорудить ветрозащитную стенку из камней, ребята тоже недовольно бурчали. А к ночи, едва успели поужинать разметала костер снежная буря, и не поставь мы стенки у палаток, остались бы от них только теплые воспоминания. И на перевал мы успели подняться по морозцу, благо вышли на маршрут в шесть утра.
Конечно, руководитель не должен быть самодуром и диктатором, но советовать ему можно только при очевидных промахах. Вот заглядываю на спуск с перевала, а там обрыв метров на десять, о котором не подозревал. Значит, надо разматывать веревки - прокатимся немножко. А командир группы подходит ко мне и тихонечко говорит:
- Вэ-Я, за камнем расщелина с хорошей тропой.
- Да ну?!
- Точно.
Захожу за камень - и вправду тропа. За такие подсказки, конечно, спасибо, но чаще новички брякают, что в голову придет, и только отвлекают руководителя от работы на маршруте.
Стоим мы на леднике, обозреваем хребет. Я разворачиваю карту и негромко, ни к кому не обращаясь, вопрошаю себя: "Так где это, который наш перевал?" А мальчишка тут же показывает на ближайшую седловину: "Вот он!" Сейчас парень - мастер спорта по альпинизму, а тогда - стручок зеленый, первый раз в горах.
- Почему "Вот он" ? - спрашиваю.
- А где же еще?
Я прикрикнул на мальчишку - не вмешивайся не в свое дело!
- Представь, - говорю, - что послушался бы тебя. С этого перевала спуск на две веревки, а с нами полно новичков! Мы бы там целый день провозились. А ты бы сразу в сторонку: я только свое мнение выссказал...
В первых наших горах от советчиков отбоя не было:
- Вэ-Я, здесь проход лучше!
- Вэ-Я, давайте по борту ледника пойдем!
- Давайте по снежнику скатимся!
Иногда я поддавался таким советам: действительно, проход лучше. Но этот проход выводил на трудные скалы или под стенки с летящими камнями. А О ТОМ, что у борта ледник подтаивает, и образуются трещины - рантклюфты - часто забитые снегом, ребятам почему-то забывали. Наконец я попросил ребят держать свое мнение при себе до поры, пока не спрошу его. Тех же, кто не проникся моей просьбой, грубо обрывал.
Постепенно советы руководителю на маршруте прекратились, хотя несколько раз прислушаться к ребятам было бы полезно.
Стоим мы на памирском перевале. Достаю карту и фотографии из отчетов тех, кто ходил уже в этих местах:
- Вон, - говорю, - на том хребте наш следующий перевал.
А командир группы сверяет карту с местностью и поправляет меня:
- Вроде наш перевал правее.
- С чего ты взял?
- Да вот карта...
Смотрю: действительно, вроде бы правее. Но на фотографии - стрелочка и название перевала, как раз того, что в левой части хребта. Один к одному.
- Мало ли что на самодельной карте нарисовать можно! - уверенно
говорю я. - А фотография с этого места сделана, так что ошибка исключена.
Никто не спорит, тем более, что подъем к хребту все равно один. Дойдем на следующий день и на развилке разберемся. Спустились к реке, походили вдоль берега, определяя место для утренней веревочной переправы и разошлись по палаткам. Ребята уснули, а я все просчитываю, на какой же перевал будем подниматься. А вдруг на фотографии ошибка? Нет, таких случаев не припомню. На картах ошибки бывали, да и при калькировании наши топографы могли что-то напутать. В общем, как не крутил, а по всему выходило, что надо подниматься на левый перевал.
Подошли к хребту засветло. Ставим лагерь, осматриваемся. Справа крутой, укрытый снегом ледник, разорванный широким бергшрундом - глубокой продольной трещиной. А слева - заваленный камнями склон. Выше мелкие камни сыпуха. Но высоко за поворотом явно угадывается понижение.
- Ну, что, знатоки, - насмешливо говорю ребятам, - кто из нас прав?
Те, кому не положено вмешиваться в разговор, молчат. Опытные туристы соглашаются, что надо идти по камням. Но командир и еще одна девушка-ветеран упрямо указывают на ледник.
- Идем на левый склон! - прекращаю я дискуссию. - До перевала не больше трех часов хода.
Утром потянулись наверх. Крупные камни прошли легко, а на сыпухе увязли. Делаешь шаг-другой и плавно съезжаешь по склону. В колонне идти нельзя - бомбишь камнями тех, кто пониже. Разворачиваемся в шеренгу, теперь каждый идет своим путем, держа за ориентир скальные выходы на повороте к перевалу. Добираемся к скалам, а они рыхлые: ухватишься - словно ящик из стола каменюгу на себя вытаскиваешь. Хорошо, если успеваешь затолкать каменюгу на место, а нет - кричи, предупреждай нижних, чтобы увертывались. Проковырялись мы на скалах около часа, вылезли наверх, глянули на ту сторону, а там отвес веревки на две. А главное - сразу видно: не туда залезли, не в нужную нам долину спуск ведет.
Теперь уже ребята насмешливо посматривают на меня.
- Ну что ж, - говорю, - и на старуху бывает проруха. Откуда мне знать, что фотография врет, а не карта.
Съехали обратно быстро, не вспотев, а вечером командир умные слова сказал:
- Вэ-Я правильно поступил, хотя и ошибся. Он руководитель, ему решать.
