Официантка разложила перед ними столовые приборы и вскоре принесла заказ.

– Приятного аппетита! – пожелала она своим клиентам и удалилась.

– О, чудо! – усмехнулся Алексей. – У тебя даже официантки поддаются дрессировки.

– Ничего странного, – ответила Ирина, открыв горшочек и вдохнув приятный аромат блюда, – Просто, владелица этого заведения, тоже наша клиентка, – рассмеялась Ирина, помахав в камеру наблюдения в зале.

– Каюсь. Я недооценил размах твоих связей.

– Последнее время мы просто не справляемся с наплывом посетителей. Думаю пристроить еще одно крыло под пару кабинетов.

– Я еще слышал от твоего отца, что ты собралась строить отель для животных?

– Есть такое дело. Так, что, как видишь не до Франции мне.

– Понимаю. Но может, все, же подумаешь?

– У меня встречное предложение. Ты юридически подкованный человек. Предлагаю проявить твои способности на моем поприще. Будешь моим исполнительным директором. А то меня так достала эта бумажная волокита.

– Ты хитрая.

– А то, – рассмеялась Ирина, – ешь, давай. Еда стынет. И прекрати так на меня смотреть. Дыру прожжешь.

– Не смотри, не улыбайся. Хоть дышать то можно?

– Это, пожалуйста, сколько угодно.

Позволив Алексею оплатить счет, Ира направилась к выходу.

– Мы вечером увидимся? – подхватил парень свою подругу под руку.

– Ну, если только ты приедешь к отцу на конезавод.

– Приеду.

– Тогда до вечера.

Алексей наклонился и коснулся губами ее щеки.

– Ты снова за свое?! – прижав к горящей щеке ладонь, возмутилась Ирина.

– Ну, ты и недотрога. Будь проще и люди к тебе потянуться.

– Ко мне итак очереди, – отшутилась Ирина и исчезла, завернув за угол.

Глава 4

Стимул

Пообедав, Всеволод и Борис поднялись в кабинет. Просмотрев с десяток кассет с записью забегов, они остановили свой выбор на молодом жеребце по кличке Буян. Единственный минус чистокровного верхового – был его спесивый норов. После последнего забега, когда Буян у самой финишной черты скинул с себя седока, никто из жокеев не соглашался с ним работать.

– Ты уверен, что больше некого выставить?

– Сев, ты меня удивляешь. Ты же сам только, что все видел.

– Да, не густо. Стоит призадуматься о молодняке.

– Думаю. Но пока нам это не по карманам.

Разговор был прерван диким ржанием и криками работников. Любопытство вытянуло компаньонов на балкон: четверо работников с конюшни пытались оттащить двух разъяренных жеребцов. Гнедой, со смолянисто-черной гривой Буян, встав на дыбы, впился в шею рыжего рысака. Рыжий взметнулся от боли. Встав на задние ноги, нанес передними несколько сильных ударов в грудь соперника.

Мощная струя воды из пожарного гидранта с силой ударила по мускулистым телам. Драчуны разбежались в разные стороны, позволив работягам развести их по конюшням.

Борис и Всеволод переглянулись.

– Буян говоришь, – иронично произнес Борис, – теперь в кратчайшее время нужно решить вопрос с жокеем.

– У меня есть один на примете, – ответил Всеволод.

– Кто?…

Алексей сидел на кухне родительской квартиры и задумчиво потягивал пиво. В коридоре скрипнула входная дверь, и послышался голос Всеволода:

– Есть кто живой?!

– Да, пап. Я на кухне! – отозвался Алексей.

Всеволод показался в дверном проеме.

– Пивко потягиваешь? Не рановато ли для пивка?

– Я же отдыхаю. Забыл?

– Мог бы и делом заняться, – заглянул Всеволод в холодильник. Достав скороварку с овощным рагу, поставил его разогреваться.

– А тебе есть, что мне предложить? – заинтересовался Леша.

– Есть, – ответил Всеволод, сев напротив сына. – Помниться, ты мне пел про Парелли. Есть реальная возможность продемонстрировать, чему тебя обучили. На замену Коронку мы выбрали Буяна. Конь молодой, резкий. На бегах одного бедолагу так опрокинул, думали, костей не соберет. Теперь все жокеи отказываются с ним работать.

– А почему выбрали именно Буяна? Других коней, что ли не нашлось?

– Ты бы видел, какую скорость он выдает. Вопросов бы не возникло. Так что, берешься?

– А сколько до соревнований?

– Полтора месяца.

– Ой, ну нет! Это очень мало.

– Ты еще коня не видел, а уже сдаешься? Попробуй. Не получиться, так не получиться. Хоть, ты и уверял меня, что твой метод очень продуктивный.

– Что значит – получиться, не получиться? Если я соглашусь, значит, вы будете рассчитывать на меня.

– Это да. Но и для тебя это хорошая возможность доказать, что ваш гуманный способ эффективнее классической школы. Думаю, и Ирина это оценит.

– К чему ты клонишь?

– А то я не вижу, как ты на нее смотришь?

– Мы просто друзья.

– Маме своей рассказывай. Она сказки любит. В первую же ночь своего приезда вы провели вместе, в одной спальне. А теперь ты говоришь, что вы просто друзья!

– Пап! Да откуда?! Кто тебе сказал?!

– Борис видел, как Ирина утром вышла из гостевой комнаты.

– Поверь мне, ничего между нами не было. Мы проговорили всю ночь.

– Сын, я тебе удивляюсь. Я понимаю, дружили вы, когда вам было по шестнадцать, ну двадцать двадцать лет. Вам же тридцатник, а ведете себя как дети. Скажи еще, что она тебя как женщина не привлекает?

– Пап, давай закончим этот разговор. Тебе еще в офис, или ты уже насовсем?

Всеволод встал из-за стола и выключил плиту.

– Не увиливай от разговора. Он у меня зрел со дня твоего приезда.

– Ненадолго тебя хватило, – усмехнулся Алексей, – а мне интересно, почему только спустя полтора года я узнаю о гибели ее жениха? Она нуждалась в моей поддержке, а меня не было рядом. Скажи вы мне тогда, возможно сейчас все было бы по-другому.

– Возможно, ты прав, сын. Но тогда ты только развернул в Париже свой бизнес. Ты так долго шел к своей цели. Скажи тебе тогда, ты бы все бросил и примчался сюда. Как случилось, так случилось. Ирина на тебя не в обиде. Ей тогда вообще никто не был нужен. Она переехала в город и сняла квартиру, из которой месяц носа не показывала. Ольга с Борисом сильно за нее переживали. Чтобы вытащить ее из этого состояния Ольга напомнила Иринке о ее давней мечте – открыть ветлечебницу. Ирина ухватилась за эту идею, а Борис профинансировал. Надо отдать ей должное, – усмехнулся Всеволод, через полгода она отдала долг отцу.

На кухне повисла тишина. Всеволод, набрав рагу, вернулся на место.

– Ты ее любишь?

От неожиданного вопроса Алексей поперхнулся.

– Вижу, что любишь, – утвердительно ответил Всеволод на свой же вопрос, – и чего молчишь?

– Да кто молчит?! – взорвался Алексей, отставив пиво, – Я люблю ее, и сегодня сделал первый шаг к нашему счастью.

– Очень интересно. Что, так вот, просто, в какой-то забегаловке признался в своих чувствах?

– Но нет, конечно. Для начала предложил ехать со мной во Францию.

И что же она тебе ответила?

– В качестве кого она поедет.

– А ты, что?

– В качестве того, кого пожелает.

– Какой ты еще мальчишка, – Всеволод чуть не выронил ложку от возмущения, – она же проверяла твои намерения.

– Да ничего она не проверяла. Она заявила, что если бы и поехала, то платила бы часть аренды за квартиру.

– А ты ожидал другого подхода от деловой женщины?

– Уж чего я действительно не ожидал, так это предложение занять пост исполнительного директора ее клиники.

– Умница девочка. Она оказалась мудрей всех нас. Мы с матерью голову сломали, как к дому тебя привязать, а она тебе уже и пост подыскала. А это значит, что хочет, чтобы ты остался. Прожив с твоей матерью тридцать четыре года, я научился в общении с женщинами читать между строк.

– Хочешь сказать, что и Ира испытывает ко мне какие-то чувства, только очень хорошо скрывает?

– Я думаю, что после трагедии с ее женихом, она просто боится вновь испытать чувство потери. А раз ты намерен вернуться во Францию, то и проявлять к тебе чувства не имеет смысла.