<p>
Пришел день, когда угрюмый пожилой военный врач, осмотрев его, долго писал что-то, ставил печать и наконец сказал:</p>
<p>
-Все, парень, считай здоров. Пора тебе отправляться домой и постарайся не снимать штаны на людях, а то еще подумают, что ты не из храбрых. - посмеялся добрый дядя доктор, но Карлу это показалось очень несмешным, и тут он вспомнил чему его учили в тренировочном лагере: "Ненавидеть всех".</p>
<p>
Тогда-то и настиг Карла новый удар. Комендант госпиталя посмотрел справку, выданную врачом, и сказал:</p>
<p>
Поздравляю с выздоровлением. А вот с отъездом придется подождать. У нас тут народу не хватает. Охраны никакой. Так что ненадолго выздоровевших задерживаем. Ты не бойся, это, ха, ненадолго. Очередной выздоровеет и на твое место, а ты домой.</p>
<p>
Он внимательно и сочувственно выслушал бурные протесты Карла и, когда тот выдохся, сказал:</p>
<p>
-Все бля? Больше ничего сказать? Ну и прекрасно. Ты еще тихий, вежливый, другие в истерике задыхаться начинают. Ты же контрактник, тебе хорошее вознаграждение за службу капает на счет. Ну? У нас тут спокойно, без происшествий, не то что там, от куда тебя приволокли. Ну все бля, теперь иди служи. Оружие получишь в шестом бараке. И не стесняйся, как захочется ругаться, приходи... я привык. А то что-то скучновато здесь, я же тебе говорю, совсем без происшествий. Но охрану все равно положено...</p>
<p>
Карл поплелся в шестой барак, получил автомат и стал "служить, служивать, добра наживать", как в сказке бля.</p>
<p>
Служба была легкой. Раз в два дня он заступал на пост. Шел к складу, к штабу, в порт, садился в тенек и, отложив автомат, сладко спал. Остальное время бездельничал.</p>
<p>
И в этой дыре он проболтался еще без малого полгода.</p>
<p>
Но постепенно поток раненых иссяк. Выздоровевших отправляли домой, и, да ну не может быть, пришел день, когда, как всегда, в жуткой спешке весь госпиталь, да и вообще всю эту временную базу стали эвакуировать.</p>
<p>
Кто-то грузился на серые длинные военные транспортные корабли, которые, покачавшись возносились в небо, и мерно исчезали за горизонтом.</p>
<p>
Кто-то грузился на вертолеты и после пересадки на другом большом острове безопасности пересаживался на транспортные гиперлеты.</p>
<p>
Карлу давно уже все это стало безразлично. Ну завтра улетит, ну через неделю какая разница, если задуматься, то лететь, то ему было некуда...</p>
<p>
Он знал все последние новости, всемирная и межпланетная информационная сеть работала без помех. Карл прекрасно знал, что дурацкая война, да какая война, какой-то нелепый, никому не нужный конфликт, даже не конфликт, а карательная операция, закончилась, непрошеным гостям пришлось убраться. И ему в том числе. Ну и значит пора возвращаться домой, только где он, его дом.</p>
<p>
Первые восторги от приветствия и возвращения ветеранов, героев военной кампании на далекой чужой и агрессивной планете быстро прошли, и все эти отучившиеся работать, но научившиеся убивать и вести себя аморально и нагло по отношению к другим людям и женщинам, отчищены войны, стали всех раздражать. Количество "рабочих мест", как изящно выражались СМИ, сокращалось, безработных и так хватало.</p>
<p>
Словом, ждать теперь на родине восторженного приема не приходилось. Хорошо, если Риккардо окажется верным другом, тогда на первых порах он найдет у него пристанище. А у кого же еще? Родителей, жены и детей у Карла не было, а старший брат, это старший брат, Карл сам не хотел лезть в его семью. Жаль, а может, как раз наоборот, хорошо. К благополучному брату он ни за что не поедет, они и не общались, и не переписывались совсем, да и ну его в задницу.</p>
<p>
Немного тревожило то, что от Риккардо не было никаких вестей. Карл писал ему, пытался связаться по мобильнику или интернету, но ответа так и не получил. А ведь прошел уже без малого год...</p>
<p>
Вертолет, проболтавшись часа два над морем, опустился на голую бетонную платформу большого острова. Им выдали сухой паек, напоили водой и загнали в гигантский транспортник, выкрашенный во все оттенки зеленого цвета.</p>
<p>
Карл покрутился, стараясь поудобнее усесться в безалаберно установленном кресле, застегнул ремни и почти мгновенно заснул.</p>
<p>
Так прошёл весь путь он спал и видел сны, как он возвратился в родные края...</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
"Стиль нового гражданина"</p>
<p>
Карл спал и не видел синие небо и лазурные заливы, не видел безбрежную океанскую ширь и бесконечную даль Аравийских пустынь, ослепительно белые города и искрящиеся разноцветными огоньками мегаполисы.</p>
<p>
Не видел чарующих красок восхода, когда небо начинает светлеть, золотиться, потом желтеть и розоветь, следом красные полосы расходятся по горизонту и сначала медленно и неуверенно, а потом напористо и настойчиво, с неудержимостью и от натуги извергающее потоки горящего воздуха, солнце всходит из-за дальних пределов, рвется в вышину и наконец заливает золотым светом все вокруг. И ночи Карл тоже не видел, и заката, и черного неба с огромными, кажущимися такими близкими, звездами... Полет длился ещё долго, а он все спал, иногда тревожно просыпался, но понимая, что все без изменений снова проваливался в свои ленивые сны.</p>
<p>
Порой его расталкивали на обед или завтрак, или ужин, Карл потерял ощущение времени, но все съедал и снова закрывал свои глаза.</p>
<p>
Сквозь сон слышались песни, громкий смех, шум, крики. Многие из ребят не только ели, но и пили, а кто-то успел уже и нажраться. Удивительно что баб с той планеты с собой не прихватили, а то мало-ли чего может произойти по пьяной волне.</p>
