- Он уедет?
Неожиданно полковник громко расхохотался.
- Да, да, все готово! Он уезжает.
- В Китай?
Серый глаз полковника Пильца радостно сверкнул.
- Конечно, в Китай, но еще не сейчас...
Малко глубоко вздохнул, пытаясь сдержать участившееся биение своего сердца. Ему показалось, что он пляшет на канате над Ниагарским водопадом. Информация, полученная от полковника, была поистине бесценной. Итак, генерал-перебежчик Линь Бяо будет возвращен Китаю. Какая "радость" для русских! Малко считал, что в таком состоянии немец был не способен на ложь. Впрочем, скоро действие гашиша прекратится. За оставшееся время надо было попытаться выяснить, как конкретно будет осуществляться возвращение Линь Бяо.
- Прекрасная идея, - поощрительно сказал он.
Полковник с важным видом согласился:
- Это моя идея. Болваны-афганцы хотели просто посадить его на самолет.
- Действительно, болваны, - поддакнул Малко.
- Форменные болваны! Ведь самолет никогда бы не долетел до Китая.
Он наклонился к Малко.
- У наших русских друзей есть "МиГ-23". Никто не может вылететь из Афганистана без их разрешения. А такого разрешения они ни за что не дадут.
Ход мыслей полковника внезапно прервался.
- Но где она?
Малко напрягся, готовый ко всему.
- Кто?
Полковник бросил на него сострадательный взгляд.
- Биргитта.
Молодая немка сидела в двух метрах от них. Пока они вели разговор, она преспокойно сняла свой свитер и стала массировать себе груди с отсутствующим и блаженным видом.
- По-моему, она здесь, - осторожно произнес Малко.
Полковник посмотрел в сторону немки и сказал:
- Наверное, она вышла. Вы не можете поискать ее? Я немного устал...
Малко заколебался. Любой отказ мог вывести полковника из состояния сна, а он еще не все разузнал.
- Иду, - сказал он.
Малко встал и вышел из комнаты. За порогом он наткнулся на двух охранников-афганцев, сидевших на корточках с каменными лицами. При его появлении они мгновенно вскочили на ноги.
Малко понял, что без полковника с виллы ему не уйти. Улыбнувшись охране, он вернулся в гостиную, подошел к Биргитте и помог ей встать. Она не сопротивлялась.
- А вот и Биргитта, - весело сказал он полковнику. - Я нашел ее.
На этот раз немец увидел девушку. Он улыбнулся и отеческим тоном произнес:
- Куда ты ходила, сумасшедшая? Ты же знаешь, как опасно ходить в одиночку...
- А я купалась, - восторженно ответила Биргитта. - Вода была очень теплая, и кругом плавали разноцветные рыбки. Жалко, что ты не пошел со мной.
Она повернулась к Малко и повторила:
- Жаль, что и ты не пошел со мной. У нас могла бы быть любовь в воде. Я очень люблю любовь в воде. Полковник Пильц чуть не лопнул от приступа смеха:
- Вот-вот, ах как хорошо, любовь в воде... с рыбками.
Он хохотал так заливисто, что Малко засомневался: не над ним ли смеется полковник. Ему так и не удалось понять, что могло так рассмешить немца. Посерьезнев, полковник сказал:
- У меня нет времени на любовь в воде, а ведь я совсем легкий.
Он встал и сделал два нелепых прыжка.
- Посмотрите, какой я легкий.
Малко торжественно подтвердил:
- Очень легкий, Курт. Если бы не эти китайцы, то мы могли бы все вместе заняться любовью в воде.
- Ах, эти китайцы!
Полковник озабоченно сморщил лоб. Малко немедленно подхватил:
- К счастью, завтра все решится.
Он сказал это наугад.
Полковник с укором посмотрел на него.
- Не завтра, а послезавтра, когда его доставят в Пешавар.
И он снова громко расхохотался. Биргитта нахмурила брови.
- Курт, одень что-нибудь. Здесь холодно.
Полковник с недоумением посмотрел на нее и сказал сам себе:
- Холодно не здесь, а там, особенно у Хайберского прохода.
- Но ведь в машине не холодно, - уточнил Малко.
Курт посмотрел на него так, как если бы услышал что-то несусветное:
- Ну кто ездит на машине по караванным тропам? Нахмурив брови, он смотрел на Малко, как строгий учитель, отчитывающий нерадивого ученика. Затем дотронулся рукой до лба и сказал:
- Голова болит.
С каждой секундой его голос становился все нормальнее. Малко мысленно подвел итог. Теперь он знал, что Линь Бяо послезавтра будет отправлен в Пешавар, причем не по шоссе. Ну что же, пусть все остальное выясняет Томас Сэндс. Хватит испытывать судьбу...
Но вот и ему, Малко, настала очередь улечься и закрыть глаза. Биргитта, сидя рядом с ним, бессвязно повторяла:
- Какое солнце! Нет, какое солнце!
Обессиленный Малко сразу же погрузился в бессознательное состояние. В то же время его мучила мысль, что, проснувшись, он ничего не вспомнит.
Верблюд бежал к горе, которая все время удалялась. Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась оранжево-розовая пустыня.
Малко, сидя верхом на животном, покачивался в такт его шагам. Вдруг он открыл глаза. Над ним склонился полковник Пильц и тряс его за плечо.
- Проснитесь.
Совсем одуревший, Малко сел. Единственный глаз Пильца по-прежнему был налит кровью, но, судя по всему, немец пришел в себя. Биргитта, уже одетая, сидела в кресле, насупившись.
- Который час? - спросил Малко.
- Пять, - ответил немец.
Малко проспал около двух часов. Он встал и пригладил рукой растрепавшиеся волосы.
- Прошу извинить меня.
Курт Пильц изобразил на лице что-то вроде улыбки.
- Ничего, ничего. Я тоже немного поспал. Этот чертов наркотик...
Биргитта подняла голову. Сквозь свои длинные ресницы она с неприязнью посмотрела на немца.
- Никакой он не чертов, - зло сказала она. - Если бы мы были настоящими друзьями, то это было бы потрясающе. Мы бы рассказали друг другу, что нам каждому приснилось.
Курт прокашлялся и внимательно посмотрел на Малко. Его изуродованная губа чуть заметно подергивалась.
- Мы все же немного поговорили друг с другом, - заметил он. - Я хорошо помню, что беседовал с нашим другом. Но точно не помню о чем. А вы?
Его здоровый глаз почти полностью закрылся. Малко почувствовал, как у него по рукам забегали мурашки. Его охватил страх. Немец собирался устроить ему ловушку. Какой смысл выведывать его мысли, если его собирались прикончить на этой расположенной в безлюдном месте вилле...
