Ричард Цански глубоко вдохнул сквозь зубы, и это было похоже на свист. Его лоб покрылся потом. Ему казалось, что кожа его горит, что он катается по песку берега Тарава.

- Уйдем отсюда, - резко проговорил он.

Он почти сшиб с ног санитарку, даже не заметив ее горестного взгляда. Этим иностранцам везло. Часть ее семьи сгорела под напалмовыми бомбами, сброшенными американскими самолетами на их городок, и у них не было опиума, который помог бы умереть, не страдая, но зато у нее было прекрасное письмо с извинениями, подписанное генералом Вестморелендом...

В холле майор Тулли до боли пожал им руки, чтобы выразить свою симпатию и сочувствие.

Пошел дождь, и трое мужчин вынуждены были бежать к машине, чтобы не промокнуть. Ричард Цански, ни слова не говоря, повалился на сиденье. Малко наблюдал за велосипедистами и мотоциклистами, стоически продолжавшими свой путь под тропическим ливнем. Это было невесело!

- Кого вы считаете ответственным за это убийство? - спросил Малко, когда машина направилась на мост к авеню Конг-Ли.

Ричард Цански с отсутствующим видом гладил мертвую половину своего лица. Внезапно их бросило вперед. Колеридж резко затормозил, чтобы не наехать на старуху, которая с тяжелым грузом семенила посередине улицы.

Из-за шума клаксонов Цански вынужден был повысить голос, чтобы его услышали.

- У меня есть идея. Митчел занимался операцией "Санрайз". Но я его видел вчера, и он не чувствовал опасности... Так что я не понимаю...

- "Санрайз"? Что это такое?

Нечто похожее на горькую полуулыбку тронула губы Ричарда Цански.

- Это то, для чего вы и приехали в Сайгон...

Глава 2

- Мерзавцы! Мерзавцы!

Раздался треск: тяжелая стеклянная пепельница, которой Ричард Цански неистово стучал о стол, разлетелась вдребезги. На Малко смотрел невидящий глаз патрона ЦРУ, объятого гневом.

Малко с любопытством осматривал мебель в кабинете американца. После "Тет"-наступления, каждый ящик носил определенный номер, соответствующий очередности эвакуации. Вся мебель была стальная.

- Вы должны были встретиться с полковником Митчелом у меня сегодня утром, - медленно проговорил Цански после того, как сбросил осколки разбитой пепельницы в корзину.

Внезапно в ладонях Малко появилось неприятное покалывание. Все это напомнило ему тот день в Стамбуле, куда он прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть проходящего под окном человека, с которым у него была назначена встреча.

А между тем, он чувствовал себя в безопасности здесь, в этом прохладном кабинете, защищенном от горячего и пыльного Сайгона.

- Поясните мне.

- Все эти желтые - мерзавцы! Все!

Черты лица Ричарда Цански дышали ненавистью. Смерть полковника Митчела наложилась татуировкой на его мозг, и она будет существовать всегда, как и татуировка на его волосатых руках.

- Уже несколько месяцев эти мерзавцы вмешиваются в наши дела, проворчал он. - Они берут наши доллары, наши парни теряют здесь здоровье, а когда мы даем им советы, они отвечают, что, мол, находятся у себя дома...

- У себя???

Он горько рассмеялся.

- Да нет больше Вьетнама, я это знаю, я это вижу! Нет больше ничего: ни экономики, ни администрации, никакой продукции. А они отказываются изменить расценки обмена.

- А кто эти мерзавцы?

Цански посмотрел на Малко и внезапно успокоился.

- Президент и вице-президент, - ответил он. - Они стоят друг друга. К счастью, есть один хороший парень в их правительстве. Жесткий. Тип, который не отправляется каждую неделю в Гонконг с чемоданом, набитым пиастрами, и который не плюет нам в лицо. При нем все может измениться!

Малко начал кое-что понимать. ЦРУ вело некую игру, которую оно так долго практиковало в Центральной Америке: покупка и продажа правительств всякого рода.

- Все это не очень ясно, - сказал он. - Для чего я все-таки сюда приехал?

Голубой ледяной глаз уставился в золотистые зрачки Малко, ища иронии в вопросе. Потом Ричард Цански нагнулся вперед, как будто стены имели здесь уши.

- Все очень ясно, - проговорил он. - В Сайгоне есть тип, которого зовут Ду Тук, полковник Тук. Он - генеральный директор безопасности. И он решил сбросить марионеточное правительство.

Малко тут же подумал, что номер первый ЦРУ говорит точно так, как пропагандисты Вьетконга. Странно!

- Так как он недостаточно известен, - продолжал Цански, - мы решили ему помочь, вернув из отставки генерала Тринк Ну. Это тоже хороший парень, но сам он слишком мягок, чтобы одному взять власть в свои руки. У него имеются политические контакты, есть то, чего не хватает Туку. Они составят хорошее руководство страной.

- Слепой и паралитик, - сказал Малко.

Деятельность ЦРУ уже дала достаточное количество тиранов всякого толка, не считая просто каналий и мерзавцев, от которых впоследствии приходилось избавляться любой ценой. Зыбкое привидение усопшего президента Дьема прошелестело в прохладном кабинете...

- Не говорите глупостей, - оборвал его Цански, - "Большой Ну" достаточно популярен. Весь мир знает, что он живет на свои пятнадцать тысяч пиастров пенсии.

Но Малко больше уже не хотелось шутить. Он ведь встречал многих Цански за время своих миссий. Все они были глубоко убеждены в правоте своих суждений, и спорить с ними было совершенно бесполезно. В сущности, восстановить парк в своем родовом замке сейчас было самым важным дня него, а что касается политики во Вьетнаме...

- Итак, - повторил Малко, - для чего я здесь?

- Чтобы заниматься Ну, - мрачно ответил Цански. - Все остановилось из-за него. Он согласился быть только порученцем полковника Тука, и только так. Вот уже в течение недели дело не двигается вперед. Он отказывается замочить свою репутацию, а без него нет операции "Санрайз".

- Почему же вы сами не пойдете к нему?

Американец пожал плечами.

- У меня же здесь есть официальный пост! Вы хотите, чтобы весь Сайгон говорил, что ЦРУ действует против законного правительства?

Это было истинной правдой, потому что Ричард Цански официально был членом посольства в ранге "специального помощника".

- Полковник Митчел как раз и осуществлял все контакты с генералом Ну, сказал Цански.