Я решила, что попробую помочь.

Черт с ним.

Решила, что если осторожно…

Дура я.

Потому что опыта у меня нет, а силы — через край.

— Вам стоит отдать свой амулет Хлое, — сказал Гиллеврей. — А я, лучше буду прикрывать вас.

— Нет, ты будешь защищать ее, — Эйдан покачал головой.

— Прошу прощения, ваше высочество, но в свои силы я верю больше, чем в эту побрякушку.

— Вот именно поэтому, — Эйдан ухмыльнулся. — Случись что, основной удар придется по ней. Так что защищай принцессу… вдруг она уже беременна новым наследником, пока мы не знаем. А я лучше просто отойду в сторонку.

Гиллеврей тяжело вздохнул, поскрипел зубами.

— Подальше тогда отойдите…

Он этого точно не одобрял, но деваться некуда.

Ладно. Я видела, как венатор развернул защиту, понимала, что меня в обиду не даст. Главное, чтобы не зацепило Эйдана, не дай бог что…

— Ты очень осторожно Хлоя. Чуть-чуть, — шепнул Гиллеврей.

— Угу, — согласилась я.

Я честно пыталась осторожно. Так осторожно, как только могла.

Потянулась своей магией к этим костям, думала, стоит только дотронуться. Если что-то будет, я увижу…

Но не успела.

Даже коснуться не успела. Потому что навстречу мне из этой кучи костей поднялось что-то и схватило, потянуло на себя! Не физически, не меня саму, но мою магию словно пытались выпить, отобрать. Потоки магии закрутились, словно щупальца… Я не знаю, как это словами передать. Тем более, что я не поняла ничего, у меня паника… Я разом дернулась и заорала, Гиллеврей развернул шит в полную силу, но какую-то часть эта голодная костяная куча успела выпить.

И вспышка в тот же миг! Ослепительная, жаркая. Я пыталась прикрыться, но такое я не умею совсем… Если б не Гиллеврей, не знаю, что бы со мной было.

Ничего… мне-то ничего, даже толком не обожгло. Я почувствовала жар на коже, но словно просто у открытой духовки постояла. И все…

И звук падающего тела за спиной.

— Эйдан!

Вот тут перепугалась не на шутку.

Мы с Мором кинулись к нему.

Он лежал, все еще пытаясь закрыться руками, но толку от этого… Его амулет выгорел насквозь. Рукава обгорели, свисали ошметками, расползаясь…

— Живой! — Гиллеврей быстро осмотрел его. — Дышит. Ничего, жить будет. Его оглушило… ничего, я видел такое. Только больше никакой магии здесь!

Да какая уж магия?!

Меня просто трясло.

Потом по этим бесконечным узким коридорам Гиллеврей тащил Эйдана к выходу, пригибаясь, протискиваясь с трудом. Я плелась за ними на подгибающихся ногах.

— Я сам им все объясню, — сказал мне Гиллеврей. — Это случайность, оно само выскочило оттуда и потянулось к тебе. Поняла. Эйдан подтвердит, когда придет в себя. Ты ничего не бойся.

— С ним ведь все будет хорошо?

— Будет, — Гиллеврей обернулся ко мне. — Волнуешься за него?

Волнуюсь.

* * *

Не знаю уж, что он им наплел, но мне не задали ни единого вопроса. Меня словно не замечали. Я наблюдала, как вокруг Эйдана собираются врачи… маги-целители, по большому счету, для королевской семьи все только самое лучшее… заклинания, мази, наложение рук… суета. Но по обрывкам фраз, которые я слышу — понимаю, что принц хоть и без сознания, но опасности для жизни нет.

Меня не выгоняют, я тихо сижу в уголке и смотрю. Словно призрак, словно меня и нет.

Доннал стоит у постели сына, белый как полотно, обхватив ладонью подбородок, в глазах мрак. Когда Эйдана переворачивают, чтобы осмотреть спину, его голова безвольно мотается в сторону, я вижу, как по щеке короля течет одинокая слеза. Как бы там ни было, и что бы он ни говорил, но сын ему дорог.

И мне немного стыдно, ведь, от части, все это из-за меня… Я поддалась на уговоры.

Потом все уходят, оставляя с Эйданом лишь пожилую сиделку. Мы втроем…

Я тоже могла бы уйти в свою спальню, но не могу. Не хочу оставлять его одного.

Сижу там, у окна…

Вечером Гиллеврей приносит мне ужин.

— Как ты? — тихо говорит он. — О тебе все забыли, но я принес поесть. Голодная? Давай, тебе тоже нужны силы.

Я только качаю головой, что-то аппетита совсем нет.

— Не вини себя, — говорит Гиллеврей. — Ты ни в чем не виновата, у тебя не было выбора. С ним все будет хорошо, его оглушило магией, но это проходит, нужно лишь день-два полежать. Так бывает. Не переживай. Может, хоть поумнеет… хотя вряд ли…

Грустно улыбается мне.

К ночи у Эйдана поднимается жар. Он мечется из стороны в сторону, что-то бормочет, но я не могу понять слов. Кажется, он зовет кого-то, едва не плача, просит прощения… Я не понимаю. Сначала он шепчет так тихо, что не понять. Потом все громче, настойчивее. Мы с сиделкой осторожно обтираем его холодной водой.

Но это не прекращается.

— Нив! — зовет Эйдан. — Нив, где ты! Нив… Нив, прости меня… я не хотел… Нив…

Без перерыва. У него горячий лоб и горячие руки.

Я беру его за руку, глажу осторожно… левую, правая вся в повязках, там ожоги…

— Тише, тише, — пытаюсь успокоить я. — Все хорошо. Все хорошо, Эйдан.

Он чуть затихает, потом начинает снова.

— Нив… я не хотел… прости меня… я… мне не стоило… я не знал… я не смог… Нив…

Мне хочется плакать, потому что я не понимаю, чем могу помочь, и время тянется бесконечно. Что же там произошло у него, что до сих пор не дает покоя? Это из-за нее он не смотрит на меня?

В какой-то момент, потянулась, убрать мокрые волосы с его лба, дотронулась… поняла, что Эйдан на меня смотрит.

Почти осознанно, и улыбается.

— Нив, — благоговейным шепотом говорит он, голос хриплый. — Ты здесь? Со мной? Это ведь ты, да?

Я растерянно смотрю на сиделку, она кивает мне.

Сейчас лучше согласиться, ему все равно ничего не объяснить, он бредит.

— Да, — говорю я, голос подводит, едва не срывается. — Я здесь, все хорошо.

— Это ведь ты?

— Я. Тебе нужно поспать, Эйдан.

— Прости меня, я ведь не хотел, Нив. Я не думал, что так выйдет.

Он говорит это с такой тоской и такой надеждой, что у меня разрывается сердце.

— Я знаю. Все хорошо, — я тихонько глажу его лоб, беру за руку. — Я с тобой. Тебе нужно поспать, закрывай глаза.

И мне немного страшно, когда он так смотрит и так говорит со мной. Я не понимаю что делать.

Но он послушно закрывает глаза.

— Я так скучаю по тебе, — говорит еще.

— Я с тобой, — вот тут голос подводит окончательно, я почти всхлипываю. Не понимаю…

— Я люблю тебя, — говорит он и улыбается.

И затихает.

Сначала мне даже страшно от этой тишины, я сижу, держу его за руку, ловлю каждый вздох. Боюсь, что он перестанет дышать, что уйдет к ней… мне почему-то кажется, что эта Нив умерла. Я сижу и не отпускаю его…

Но он дышит спокойно и ровно. Может быть, решил, что она теперь с ним, успокоился… не знаю.

Потом сама ложусь рядом. Я ведь его жена, я имею право. Слушаю, смотрю, как поднимается и опускается его грудь в такт дыханию.

И почти незаметно засыпаю сама.

Глава 6. О тайнах прошлого и о настоящем

Я проснулась от странного движения подо мной. Не поняла… в первую секунду даже испугалась. Но все просто, я заснула на кровати Эйдана, и не рядом, а почти поперек, как сидела, так и легла, прямо на него, вырубилась, поверх одеяла. Тяжелая ночь.

Вздрогнула. Поняла, что все еще держу его за руку… вернее, уже нет, он руку отпустил.

Смотрит на меня.

Так испуганно смотрит.

— Хлоя? — в его голосе разочарование пополам с облегчением.

— Как ты? — спросила я.

По крайней мере, в себя он пришел.

— Мне показалось… — начал было, но не смог, окинул взглядом комнату, словно искал кого-то. — Что случилось?

— Там какие-то щупальца из ямы с костями в подземельях высунулись и схватили меня, а потом вспышка. И тебя накрыло тоже.

Он чуть нахмурился.

— Да, это я помню…

Облизал губы.

— Мы привезли тебя сюда, — сказала я. — Тебе было очень плохо, ты не приходил в себя. Ночью у тебя был сильный жар.