– Пятница! Слава Богу, пережили ещё одну неделю!

Пожилой итальянец поправил шарф, взмахнул седой шевелюрой и достал из портфеля замшевый футляр с очками.

– Без них я вижу оттенки, но не вижу детали! А я, как вы поняли из моих лекций, человек любопытный…

Надев очки, Мишель Фееричи обратился к сидящей напротив студентке.

– Мариночка, отметьте, пожалуйста, отсутствующих…

Резкая головная боль пронзила виски. Зажмурившись, я споткнулась о дверной порог и врезалась в груду стульев, сложенных друг на друга за ненадобностью. Деревянная пирамида рухнула.

– Явление Христа народу… – староста бросила на меня осуждающий взгляд и открыла журнал.

– Кутузова! – преподаватель весело улыбнулся. – Оставьте! Этим займутся наши мужчины, да, молодые люди? – с некоторой долей азарта он посмотрел на братьев-близнецов, которые были тоньше, чем их натуры, и разразился громким смехом.

– А вы, Кутузова, расскажите, что послужило причиной вашего опоздания.

– У меня вчера был день рождения, профессор. Я проспала. Извините.

– Молодость! Как много в этом слове жизни! Надеюсь, вы хорошо повеселились?

Перед глазами яркими вспышками промелькнули ночной клуб, тучные женщины в перьях и стриптизер… Пьяные танцы. Разноцветные коктейли. Такси. Утро поставило меня на лопатки и уложило в кровать. Проснувшись ближе к полудню, я приняла холодный душ, оделась и, выкурив натощак сигарету, приехала в институт.

– Да, профессор, – я поспешила сесть.

– Ты как? – шепнула Лиза.

– В порядке. Сходим в столовую после пары?

С Лизой мы спелись на первом курсе. Жили на концах одной ветки. Я – на севере Калужско-Рижской, Лиза – на юге. Пусть мы не отличались усердием к учебе, а за нами тянулся шлейф академических задолженностей, наш тандем вызывал у преподавателей исключительно положительные эмоции.

– Мы тебе раз двадцать звонили, если не больше.

– Алексей Назаров… – профессор облокотился на трибуну. – Вы, конечно же, слышали эту фамилию…

– Кто это? – тихо спросила я. – Что-то знакомое.

– Сын режиссера Константина Назарова, – отозвалась Кира. – Пошел по стопам отца. 30 лет. Не женат. Встречается с какой-то актрисой. Говорят, Алексей Назаров посещал лекции нашего Фееричи, и тот произвёл на него неизгладимое впечатление…

Кира увлекалась кинематографом и мечтала снять собственный фильм. В ее кофейном стаканчике из Старбакса плескался Бакарди, а в водянистых глазах плавали звездные корабли.

– Фееричи может, – Лиза подняла указательный палец вверх. – Один из титанов нашего института!

– Как же хочется спать… – я прилегла на парту.

– Тебе не мешало бы наладить режим, – Зухра поставила рядом со мной бутылку воды. – И не забудьте с Лизой продлить студенческие. Деканат работает до пяти. С двух до половины третьего у них перерыв.

– Спасибо, Зу, – я потянулась за водой. – То, что нужно.

Из нашей компании Зухра была старшей. Ответственности, как и дисциплины, ей было не занимать. Она всегда готова была прийти на помощь другу и разрешить сложную ситуацию.

– Красивый, образованный, интеллигентный! – продолжал профессор.

– Девчонки, держите юбки! – усмехнулась я.

По рядам пронесся хохот однокурсниц.

– А что вы смеётесь, Кутузова? Между прочим, очень интересный молодой человек!

– Извините, профессор.

– А знаете… Вы когда-нибудь были на киностудии?

– На киностудии?

– Весной я веду очников на экскурсию, вы тоже приходите! Пусть это будет моим подарком. В честь дня рождения! Есть ещё желающие?

Лиза, Кира и Зухра подняли руки.

– Прекрасно! У вас есть мой номер телефона?

– Нет, профессор.

– Записывайте! 8 *** *** **** Пришлете мне фамилии ваших товарищей. А до весны… напишите мне эссе об одном из представителей экзистенциализма!

– На выбор?

– На выбор.

***

Адриан спит на кухонном полу. Он мог спать и на кровати, но не захотел стеснять Юлю, мою подругу. Адриан переехал к ней пару месяцев назад. Они все время ругались, и он почти не выходил из кухни.

С самого рождения Адриан жил в Париже, но после смерти отца перебрался в Москву, к родственникам. Отец Адриана был французом, мать – русской.

В Москве Адриан стал успешным актером. Окончил ВГИК, снимался в сериалах на СТС, в кино, играл в театре. Еще бы, талант! Казалось, его ждет большое будущее, но что-то пошло не так…

До карантина Адриан работал на съёмочной площадке, разнорабочим. Ночевал в подсобке павильона или в гараже.

С первого дня знакомства Адриан убеждал мою подругу в том, что у него в голове опухоль. Юля позвонила своей маме, подключили бабушку-врача, оплатили Адриану МРТ… И каково же было всеобщее удивление, когда выяснилось, что никакой опухоли нет, а если у Адриана и есть проблемы со здоровьем, то не в голове, а с головой.

Обычно Юле не везло с парнями: один – наркоман, другой – уголовник, а тут… некогда известный актер. На какие только ухищрения ни шла подруга в попытках ему понравиться. Устроилась к Адриану на работу, подарила ему телефон, а как начался карантин, настояла на том, чтоб он переехал к ней.

Интерес Адриана сменился скукой и безразличием.

Юля не теряла надежды, сетуя на то, что кто-то из отвергнутых им женщин, а их у него в прошлом было предостаточно, навел на Адриана порчу, и вся его жизнь пошла под откос именно по этой причине. Юля даже ведьме писала, которую на Ютубе нашла, чтоб та ей на картах погадала. Свечи на чистку жгла, заговоры на растущую луну читала… Но сердце Адриана билось ровно, а нечистая сила была ни при чем.

***

С Юлей мы дружим со школы, живем на одной улице, в соседних домах. Район у нас небольшой, все друг друга знают. Отец Юли уехал в Нижний Тагил. Мать постоянно работала.

За распадом Советского Союза последовал «развал института семьи и брака», а с лихими 90-ми закончился и детский праздник жизни.

Мои родители развелись, когда мне не было и пяти. Счёт у них был, как в футболе, что по числу браков, что по количеству детей, 3:3. Меня ввели в игру ещё в первом тайме. После свистка соседки об изменах отца мама показала ему красную карточку, и в реку бракоразводного процесса и его последствий упал не мячик, а я – Таня.

В таких случаях на помощь молодым и неопытным родителям приходит старшее поколение, которое намного лучше знает, как и кого нужно воспитывать, ведь «в наше время такого не было».

Вот и росли мы в бетонных блоках на севере Москвы.

Последние дети разрушенной империи.

Первые дети новой страны.

***

Когда объявили о режиме всеобщей самоизоляции, жизнь в городе остановилась. В сознании всех и каждого отпечаталось слово КА-РАН-ТИН.

Жителям нашего района в берлогах не сиделось… Мы ходили друг к другу домой, гуляли по окрестностям. Был ли COVID-19 мировым заговором против человечества, или действительно смертоносным вирусом, никто до конца не понимал.

Соблюдая на всякий случай меры предосторожности, Юля с порога опрыскивала меня антисептиком, я мыла руки, проходила на кухню, и, устроившись удобно в кресле, рассказывала о последних новостях.

В очередной раз придя к подруге, я заметила, что дверь на кухню закрыта.

– Там Адриан, – прошептала Юля.

Невысокая. Худая. Платиновая блондинка.

Она собрала сожжённые от частой покраски волосы в небрежный пучок и закрепила их несколькими шпильками. В маленьких вороньих глазах отражалась болезненная застенчивость, а на остром треугольном лице читалась показная уверенность в себе. Юля была привлекательной девушкой, но относилась к себе весьма критично и нередко прибегала к услугам врача-косметолога, чтобы увеличить губы, или при помощи безоперационной ринопластики поправить нос.