В катакомбах раздался скрежет железа. Ворота.

Морбед прикинул свои варианты: углубиться в катакомбы или...

Используя нижнюю нишу как опору, Морбед ухватился за трещины в камне обеими руками, позволив фонарю свободно болтаться, чтобы подняться по стене рядом с колонной. Камень покачнулся, грозя сбросить его. С возобновленными усилиями он добрался до тайной кнопки, контролирующей вращающуюся дверь. Сверху посыпался песок. Бросив быстрый взгляд через плечо, Морбед увидел крошечные огоньки глаз приближающегося демона. Ухватившись за сгорбленную статую, он стал раскачиваться, пока не сделал «колесо», принял сидячее положение и прижался к статуе. Морбед внимательно осмотрел камень, нажал на него и, подхватив фонарь, почувствовал, как диск под ним стал медленно двигаться. Демон неумолимо приближался.

* * *

В узком проходе Морбед еле смог передвигаться на четвереньках, но он был полон решимости оказаться от кошмарного зверя как можно дальше. Он сжал зубы на ручке, расположенной на верхней части фонаря. Цепь, ведущая от кольца к запястью, предоставила короткую привязь для его левой руки. Морбед поправил плащ, чтобы дать больше свободы коленям, и начал передвигаться быстрыми ерзающими движениями.

Мгновением позже последовал сотрясающий удар, вызвавший в Морбеде внезапный ужас, что кладка обрушится на него. Ему не потребовалось оборачиваться — он и так знал, что стоящая снаружи статуя теперь была уничтожена.

Продолжая карабкаться, Морбед почувствовал нечто похожее на осуждение и позор; это чувство родилось вместе с тихим разговором внутри его головы, слова которого он не мог различить.

«Не обращай внимания и сосредоточься на поиске выхода», — приказал он себе.

Вскоре его труд был вознагражден: он наткнулся на более широкий и короткий коридор, который закончился лестницей, ведущей наверх в заплесневелую шахту. Морбед начал подъем. Тело ломило, а голоса все еще плавали на краю его сознания, пока он поднимался по лестнице, которая, в конце концов, привела его к люку.

Глава 5

Выбравшись из шахты, Морбед оказался в приведенной в беспорядок комнате. Не считая небольшого свободного места у двери, вся комната была загромождена кучами одежды, мебели, артефактов, реликвий и безделушек. Осмотревшись, Морбед наметил проходящий через завалы маршрут.

Невидимый наблюдатель не оставил за собой следов. Тихий разговор на краю сознания продолжался, пока Морбед перешагивал лежащие предметы, с опаской держась за завалы по сторонам от него, которые грозили в любой момент рухнуть и похоронить его под собой. Фонарь отбрасывал тени во все стороны, пока он шел вперед.

Его внимание привлек блеск: на вершине обломков лежал костяной кинжал некроманта.

«Возьми его!», — потребовал один из внутренних голосов.

У Морбеда уже был свой клинок. Хотя... еще одно оружие не могло помешать. Он поднял кинжал и спрятал его в сапог, прежде чем продолжить свой путь через комнату.

Дойдя до центра, Морбед обошел одну из груд и оказался перед своего рода троном, сооруженным из самых разных предметов: точильного камня, котелка, тренировочного манекена, кузнечных мехов, частей брони и других предметов, опознать которые Морбед не смог. На нем, раздвинув ноги, сидел одетый в мантию человек: локтем правой руки он упирался в колено, а замотанной в ткань ладонью поддерживал подбородок. Незнакомец молча смотрел на Морбеда. Света фонаря хватало как раз, чтобы выявить спрятанное под капюшоном забинтованное лицо.

— Я вижу, ты нашел фонарь, — опустив руку, проскрипел незнакомец вялым баритоном. — Я слышал легенды о нем, переходившие из поколения в поколение. Согласно им, фонарь питается чувством вины того, кто грешит против самого себя.

Незнакомец наклонился вперед, его черные глаза с желтыми белками расширились:

— Я никогда не чувствовал даже легчайшего волнения в нем. О чем это тебе говорит?

За этим последовал кашель, и тело незнакомца согнулось в судороге.

Морбед незаметно потянулся к кинжалу.

— Даже не, —кохх! кохх!—, думай. Пусть я и не самый могущественный чародей, но я без труда справлюсь с тобой и твоим ножичком.

Морбед остановился.

— Только ты уцелел? — продолжил незнакомец. — Твоим друзьям не так повезло.

Чувство вины вновь захлестнуло Морбеда. Его лицо стало жестче, он старался удержать бдительность и готовность воспользоваться любой возможностью для улучшения ситуации.

— Похоже, что твой питомец сорвался с поводка, — ответил он. — Сколько пройдет времени, прежде чем ты окажешься погребенным под этими стенами?

Его мучитель глумливо засмеялся сдавленным фырканьем, перешедшим в очередной приступ кашля, после которого он сплюнул зеленый сгусток мокроты, часть которой осталась свисать с губ.

— Родившись во тьме и зная только разрушение... он будет делать то, для чего был создан. Кроме того, — он махнул замотанной рукой. — Эти стены обрушатся не в первый раз.

Закрытая капюшоном голова прислонилась к точильному камню, служащему спинкой трона.

«Продолжай говорить с ним», — раздался женский голос в разуме Морбеда.

— Кто построил крепость? — спросил вор.

Незнакомец выпрямился. Он ткнул в Морбеда пальцем, ноготь которого был похож на коготь.

— Не построил. Перестроил. После! После изгнания моих предков, — в голосе незнакомца появилась сталь. — Крепость переносили камень за камнем, балку за балкой. Более двух сотен лет она стояла на этом острове, но было время, щенок, когда дом Булхан правил Мрачными топями.

— Мне не приходилось слышать о таком месте.

Голос незнакомца стал громче:

— Неудивительно! Нет... нет, тебе оно известно как Вестмарш! — ядовито ответил незнакомец. — Названным так в честь чужака, захватчика и узурпатора.

Морбед вспомнил известную ему историю. Вестмарш назвали в честь долгого похода Раккиса, который принес религию Закарума в дикие земли дальнего запада. Король Юстиниан полагал, что гробницу Раккиса ограбили.

— Раккис? — не подумав спросил Морбед.

Незнакомец резко подался вперед, сжимая руками подлокотники трона:

— Не смей произносить его имя здесь! — крикнул он и тут же зашелся в кашле.

Сделав глубокий вдох, забинтованный человек немного успокоился.

— Дом Булхан правил этими землями, и правление это было куплено кровью, — сказал он уже более мягким голосом. — Все мои предки были поражены... болезнью.

Фигура подняла руки и откинула капюшон, открыв замотанную бинтами голову, на макушке которой вспучился округлый выступ. Кожа между бинтами была темной и обветренной. По подбородку стекала зеленая слизь.

— Ни одному лекарю не удалось исцелить ее. Говорят, давным-давно мои предки были нищими, отверженными. Но среди них нашелся один, кто, несмотря на свои ограничения, оказался способен собрать мужчин и женщин благодаря мудрым словам и некой способности — магическому дару доселе не виданному, но о котором говорилось в легендах. То, что он не мог получить добротой, он брал силой. Мой предок был первым правителем Мрачных топей. Именно благодаря ему появился дом Булхан.

Незнакомец осмотрелся, облизывая пересохшие губы.

— Мы процветали в течение многих поколений. Говорят, магические силы в нашей крови иссякли с течением времени. И затем...

Он сжал кулак и с силой опустил его на подлокотник.

— Пришел он с его великими идеями, сладкими речами и последователями. Он обратил сердца и умы против дома Булхан, и законный правитель земель оказался свергнут. Но вместо казни узурпатор соизволил проявить благородство — изгнать моего предка и преданных ему!

Сидящий на троне подался вперед, тембр в его голосе усилился:

— Он изгнал нас на этот остров, разрушил дом Булхан, обесценив наше имя и деяния, снес стены и отправил моего предка сюда, чтобы тот оказался навеки забытым!