— Скоро уже седьмой час… — устало произнесла Арсеньева, опустившись на диван в кабинете бизнесмена.

— Саш, мы делаем всё, что в наших силах.

— Какая же дурацкая ситуация… — горько усмехнулась она. — Я ничего не могу сделать для спасения собственного сына! Только сидеть и ждать, гадая, жив он или нет. Ну почему так? Почему с ним? Я ужасная мать…

— Прекрати. — мужчина сел рядом и накрыл своей большой ладонью две её, сложенные на коленях. — Ты прекрасная мать, которая очень любит своего ребёнка. Он, может, один из самых счастливых мальчишек на Земле, хоть и не осознаёт этого. Просто потому, что у него есть такая мама.

— Вика, наверное, в чём-то права… Отец Егору не помешал бы. Может и ситуаций таких не случалось… Она, всё время хочет мне кого-то найти… — с особой интонацией измученного человека, произнесла Саша.

— Зачем же кого-то искать, когда вот он, я, сижу прямо перед тобой и жутко хочу тебя обнять?!

— Лёша, ну ты опять? Прекращай. Меня вполне устраивает то, как мы с тобой общаемся сейчас. Не порти, пожалуйста, этой дружеской идиллии. И вообще, это только викино желание. Я то знаю, что мне никто не нужен.

— Ну хорошо, хорошо, я подожду. А сейчас, ты, главное, веру не теряй. Мы найдём его. — она кивнула и попробовала улыбнуться слегка дрожащими губами.

— Но, всё же, надо что-то делать. Может ещё раз обойдём дворы?

— Сашенька, я с тобой обойду хоть сто дворов, но подумай сама: мы уже их осматривали, полиция проверяла… И потом, даже если Егор там был, он же не стоит на месте и не ждёт, пока мы его найдём. За это время он мог оказаться на другом конце Москвы.

— Ты прав. — уныло признала девушка.

— Ну, поэтому, будем пока здесь ожидать каких-то новостей от Лёни. — сказал Алексей.

— Расскажи мне о своих племянниках. — внезапно попросила она.

— Они очень славные и смешные. — улыбнулся бизнесмен. — Первым родился Роберт, ему сейчас 10. А через три года Нинэль, ей, как ты понимаешь 7. Брат уехал четыре года назад, теперь мы видимся редко, в основном по скайпу. А жаль, мне очень нравилось с ними играть и наблюдать как они растут. Роберт, такой, знаешь, сорви голова. Парень за свой десяток столько всякого наворотил, что Глеб с женой просто за голову хватались. Мне вечно приходится выступать его адвокатом и защищать перед родителями. Ему и так, бедному, влетает… Так что я такой, святой дядя у него. — усмехнулся он. — А Нинэль, наоборот, спокойная, рассудительная, молчаливая. Может часами думать о чём-то там своём. Тургеневская барышня, не иначе. Очень много читает. Я, порой, даже удивляюсь, как так в одной семье и два настолько разных ребёнка.

— А они ладят между собой?

— С Нинэль невозможно не поладить. Она с детства была образцовой сестрой. Роберт любит её и защищает. Вот что, что, а за сестру он горой! Она тоже всегда отзывается о нём с такой нежностью, присущей только девчонкам. И это хорошо, мне кажется. Хуже было бы, если б они воевали. А так, всегда знаешь, что в этом сумасшедшем мире есть человек, который тебя в обиду не даст.

— Да, это здорово, наверное. А ты с братом в детстве ладил?

— Ну как сказать… Поначалу не особо. Ревновал его, да и вообще… Неважно. Были причины его недолюбливать. Но всё это было по-детски, несерьёзно. И тут уже надо благодарить деда. Он увидел мою эту неприязнь к брату, вызвал на мужской разговор и объяснил, что мы у друг друга самые близкие люди, одна кровь. Я это тогда хорошо запомнил. Так дед не дал детской обиде разростись до внушительных размеров. Тогда, в детском возрасте, конечно, было не особо интересно играть с Глебом. Разница в 5 лет, казалась большой. А потом уже, по мере взросления, лет эдак в 25 я понял, что он-идеальный вариант друга.

— А сам Глеб к тебе как относился? — спросила Александра.

— С интересом. Он всегда очень тянулся ко мне. В детстве, меня ставили ему в пример и он не возражал. Всегда расспрашивал меня о моих «взрослых» делах, будь то проблемы в школе или мои хобби. Подражал многому. Я, например, марки собирал, как и многие советские мальчишки. Ну, вот Глеб тоже стал их коллекционировать. Кстати, эта страсть у него до сих пор. Филателист-любитель. Зарядку нас дед обоих заставлял делать, но когда Глеб не хотел, снова ставил в пример меня и результат не заставлял себя ждать: брат, как солдатик становился рядом. Он даже в тот же университет и на ту же специальность поступил, потому что я там учился! — усмехнулся Мещерский.

— Может ему так было легче, идти по проторенной дорожке.

— Может быть… — в этот момент, раздался звонок телефона. Алексей ответил, а Арсеньева в боевой готовности вскочила с дивана.

— Ну что? — нетерпеливо спросила она, когда бизнесмен закончил разговор.

— Нашёлся. Они сейчас в 115 отделении, там уже и Шестаков на месте. Поехали.

— Слава Богу! — выдохнула архитектор. — С ним всё хорошо?

— Вроде, да. Не волнуйся, главное, что нашёлся.

Когда они прибыли в отделение, то увидели, что Егор жив, здоров и вполне неплохо себя чувствует.

— Вот, принимайте, мамочка. Нашли на лавочке в парке. — отчитался дежурный.

— Мама! — мальчик спрыгнул со стула, на котором сидел и кинулся к Саше.

— Егор! — она присела на корточки и обняла его. — Как ты, родной мой? Тебя никто не обижал? Всё в порядке? Ты не пострадал?

— Всё в порядке, мам. — Егор только и успевал, что выносить миллион маминых поцелуев.

— Я так волновалась, ты себе представить не можешь… Почему ты не дождался Нину? Зачем ушёл? — со слезами радости на глазах, спросила девушка.

— Я долго ждал, она всё не приходила. А потом вышел Кирилл и мы с ним начали обсуждать тренировку. Я пошёл с ним, думал не далеко. Потом возвращался и увидел собачку. Мам, она такая хорошенькая. Я хотел её погладить, а она убегала. И потом, я понял, что заблудился. Прости меня! — объяснил сын.

— Маленький мой, никогда больше так не делай. А телефон почему не доступен?

— Какие-то взрослые мальчики, которые катались на роликах, забрали у меня его. Я тебе позвонить хотел. Ты меня не будешь ругать? Я бежал за ними, хотел отнять, но они посмеялись и уехали.

— Господи, конечно не буду! Это такие мелочи, сынок. Главное ты жив и здоров. Знаешь как я испугалась?

— Потому, что у тебя нет другого сыночка?

— Потому, что я тебя люблю! Мне другой не нужен. — Александра опять поцеловала сына и хотела было его поднять на руки, но тут подошёл ближе Мещерский.

— Егорка, что ж ты маму так пугаешь?

— Дядя Лёша, я не хотел.

— Да я уж понял, иди сюда, астронавт. — и он с лёгкостью подхватил Егора, сам взяв на руки.

Когда они сели в машину, поблагодарив Шестакова за помощь и распрощавшись с ним, Алексей спросил:

— Вас куда, домой?

— Желательно. — улыбнулась Саша, прижимая к себе сына: — Если мы ещё не надоели.

— Я люблю приключения. — усмехнулся он.

По дороге, Егор, рассказывая в подробностях о том, где он гулял и что видел, обратившись к маме сказал:

— Я такой голодный. Мам, пожаришь мне оладушки? — Арсеньева счастливо улыбнулась.

— Ну конечно, родной.

— Дядя Лёша, а ты поужинаешь с нами? — обращаясь к бизнесмену, спросил мальчик. Тот обернулся, и они с девушкой столкнулись взглядами.

— Да, Лёш, — произнесла через минуту Александра: — ты же целый день мотаешься. Ко мне то жандарма приставил, чтобы я поела, — она усмехнулась: — а сам…

— Ну, от оладушек я отказаться не могу. — с улыбкой произнёс Мещерский: — Тысячу лет уже не ел. Последний раз в детстве, бабушка жарила. — с каким-то особым теплом, вспомнил он. — А сгущёнка есть?

— В наличии. — вновь усмехнулась Саша. — У меня ещё мясной пирог есть, потому что одними оладиками точно сыт не будешь. — добавила архитектор.

Их ужин прошёл в чудесной, тёплой, семейной атмосфере. Алексей поймал себя на мысли, что давным-давно забыл о том, что такое домашний уют и вот такие ужины. В голове всплывали эпизоды из детства, когда он, ещё мальчишка, сидел вечерами за столом среди своей семьи: мамы, отца, и бабушки с дедушкой.