— Если ты будешь готовить, то я буду стирать.

— Хм, ладно, но что-то мне подсказывает, что ты в более выгодном положении.

Я в куда более выгодном положении. Заниматься стиркой легко. Знай себе складывай и убирай одежду, а всю работу выполняет машина. Это гораздо легче готовки.

Когда мы с Гарретом спускаемся в кабинет мистера Кенсингтона, он разговаривает с кем-то по телефону. Дождавшись окончания разговора, мы проходим и садимся.

— Итак, вот как будут развиваться события на этой неделе. — Пирс излагает нам подробный план. Я объявлю всем в Мурхерсте, что на весенних каникулах порвала с Гарретом, который, в свою очередь, будет настолько расстроен из-за нашего разрыва, что возьмет отцовский самолет и улетит на Бермуды. Там он снимет на пляже дом, напьется, подцепит нескольких девиц и разгромит съемное жилье.

Мистер Кенсингтон показывает нам несколько готовых поддельных фото, которые получились настолько реалистичными, что я готова ударить Гаррета, как будто он действительно мне изменил.

Когда весь остальной мир увидит эти фотографии, никто не подумает, что Гаррет изменил мне, ведь люди обо мне ничего не знают. Все решат, что он изменил Аве, и именно поэтому будут обсуждать эту историю и распространять ее в сети.

Пирс достает ноутбук и демонстрирует запись интервью с подставным домовладельцем, который якобы сдавал Гаррету жилье на Бермудах. Хозяин дома описывает, какой урон Гаррет нанес его собственности, не говоря уже о мусоре, который оставил на пляже — презервативы, косяки с марихуаной, разбитые бутылки.

— Сколько же дерьма я успел натворить всего за несколько дней, — комментирует Гаррет. — Ты уверен, что люди в это поверят?

— Они не знают тебя, так что поверят, — отвечает Пирс. — У тебя и так имидж золотого мальчика из привилегированной семьи, а таких публика не очень-то жалует. Но по причинам, известным нам с пятницы, люди могут закрыть на это глаза. Они считают тебя другим. И сейчас наша задача — показать им, что это не так, что ты всего лишь эгоистичный, избалованный богатей, который делает все, что ему заблагорассудится, не беспокоясь о разрушениях, производимых в процессе.

— Да, но те, кто меня знает, решат, что это полный бред.

— Вот тут-то нам и пригодится история с Джейд. Близким тебе людям известно твое прошлое, поэтому им покажется вполне логичным, что из-за разрыва с Джейд ты вернулся к прежнему образу жизни. Твои близкие еще не забыли, каким ты был раньше.

— Я никогда не был настолько ужасным, — уверяет меня Гаррет.

Выражение лица Пирса говорит об обратном.

— А что мы будем делать после того, как эта история выйдет? — спрашивает Гаррет.

— Она уже вышла, и в сети уже вовсю идет обсуждение. Теперь нам просто нужно продолжать в том же духе. Гаррет, в конце каждой недели ты должен будешь прятаться, чтобы все в Мурхерсте купились на эти истории о твоих диких выходках в выходные. Я приобрел тебе маленький домик в лесу, неподалеку отсюда. Это очень уединенное место. В пятницу вечером ты будешь отправляться туда, а возвращаться в конце воскресенья или утром в понедельник. Все это время ты должен будешь находиться в этом доме. Нельзя, чтобы тебя кто-нибудь заметил.

— А Джейд может ко мне приезжать?

— Нет. Это исключено. Слишком рискованно. А тебе, Джейд, нужно тусоваться со своими подружками. Делай все, что делают девушки после расставания. Я с тобой согласен, что Харпер может не поверить в историю с расставанием, поэтому вот, что ты ей скажешь.

И Пирс в подробностях излагает мне версию, которую я должна рассказать не только Харпер, но и Фрэнку и Райану, потому что они тоже вряд ли поверят в наш с Гарретом разрыв.

— На данный момент это все, — заканчивает Пирс. — Кстати, Джейд, ты можешь забрать свою машину. Если кто-нибудь поинтересуется, откуда она у тебя, просто скажи, что я подарил ее тебе в качестве поощрения за хорошую учебу. В прошлом я уже делал своим стипендиатам подарки за успехи на первом курсе. Конечно, не такие дорогостоящие. Но учитывая, что ты встречалась с моим сыном, это не должно вызвать никаких подозрений.

— Хорошо, — говорю я спокойно, но внутри меня все ликует. Наконец-то я сяду за руль! Наконец-то у меня будет собственная машина! Это по-прежнему кажется чем-то нереальным. — А что, если фанатки Гаррета увидят меня, когда я буду выезжать из ворот?

— Их там нет. Как только мы опубликовали историю о проделках Гаррета на Бермудах, все — и поклонники, и фотографы — уехали. — Пирс встает. — Вам пора прощаться. — Он переводит взгляд с Гаррета на меня и обратно. — Прощаться нужно быстро, сынок — то есть не поднимаясь наверх. Джейд должна ехать прямо сейчас. Когда все начнут возвращаться с каникул, ее должны видеть на территории кампуса. Ты появишься там позже вечером.

Хорошо, что в данную минуту Пирс на меня не смотрит, потому что мои щеки снова горят. Неужели он действительно думал, что мы с Гарретом поднимемся в его комнату и снова займемся сексом? Он что, думает, нам не хватило? Ладно, может, он и прав, но все равно.

Мы выходим из кабинета и закрываем за собой дверь. Достав телефон, Гаррет посылает сообщение.

— Брэд подгонит твою машину через минуту. Уверена, что сможешь сесть за руль? Я уже неделю не проверял у тебя симптомы сотрясения мозга.

— Я в порядке. В последнее время у меня нет никаких симптомов.

Гаррет подходит ближе и пристально смотрит мне в глаза.

— Кто я такой?

— Нет, только не это, — смеюсь я, но потом решаю ему подыграть и с серьезным лицом отвечаю: — Ты тот придурок, который разгромил чужой дом в компании малознакомых девиц.

— Не-а, сожалею. Ты еще не совсем оправилась, чтобы вести машину. — Гаррет снова достает телефон. — Я напишу Брэду, чтобы оставил машину в гараже.

— Подожди! Давай попробуем еще раз.

Гаррет убирает телефон в карман и обнимает меня за талию.

— Когда у меня день рождения?

— Двадцать второго августа.

Он целует меня и, не отрываясь от моих губ, задает следующий вопрос:

— Мой любимый цвет?

— Зеленый.

В награду я получаю еще один поцелуй, на этот раз более долгий.

— Виды спорта, которыми я занимался в старших классах?

Вспоминая, я зажмуриваю глаза.

— Плавание, американский футбол, баскетбол, бейсбол, футбол и лакросс. — Все верно. — Гаррет дарит мне последний затяжной поцелуй. Когда он начинает отодвигаться, я удерживаю его. Я не готова к тому, чтобы этот поцелуй завершился. С этого момента мы должны держаться друг от друга на расстоянии, пока эти люди не вынесут окончательный вердикт. Вдруг это действительно конец? Вдруг их решение не изменится?

— Джейд. — Гаррет отстраняется. — Если мы сейчас не остановимся, то проведем здесь весь остаток дня.

— Знаю. Но что, если это все, что у нас есть?

— Даже не думай об этом. Мысли позитивно. И мы все равно будем видеться. Мы живем в одном общежитии, питаемся в одной столовой.

— Но я не смогу ни разговаривать с тобой, ни прикасаться к тебе, ни…

— Да, это будет отстойно, но мы справимся.

Кивнув, я поднимаю глаза.

— Еще один поцелуй?

Мы сливаемся в последнем поцелуе, и я чувствую, что мы оба не находим в себе сил, чтобы его оборвать. Наконец Гаррет отпускает меня.

— А теперь иди и сядь за руль своей новенькой машины.

Он разворачивает меня и открывает дверь. Моя машина уже ждет во дворе, такая новая и блестящая.

— Я так рада, что наконец-то смогу сесть за руль!

Я выхожу во двор.

— Ты забыла свое пальто. Подожди здесь, я его принесу.

Когда Гаррет возвращается, я уже сижу на водительском месте, пристегнутая и готовая ехать. Я опускаю стекло, и Гаррет протягивает мне пальто.

— Видимо, я останусь без прощальных объятий.

— Ой, подожди секунду.

Отстегнув ремень безопасности, я выбираюсь из машины.

— Я люблю тебя. — Гаррет крепко сжимает меня в объятиях, а потом отпускает.

— Я тоже тебя люблю.

— Ладно, теперь езжай.