— Может, прекратишь так вздыхать? Бесит, — Тэхён толкает Чонгука пяткой, на что младший предсказуемо обижается.

— Она обещала сдать меня Юнги-хёну!

— И радуйся, что не сдала, — безжалостно отвечает хён. — Как вообще можно было войти в женский туалет и врезаться в стену?

— Очень просто — замечтавшись, — бурчит макнэ и наконец залезает к другу на диван, косясь в сторону кухни, где Мина вместе с Хосоком колдуют над чем-то. Тот факт, что с Хосоком, настораживает немного, всё же хён любит есть, а не готовить, но Чонгуку кажется, что это связано с кем-то из исторического факультета. — Ну скажи, что ей идет черный.

— Даже спорить не буду, — Тэ со вздохом откладывает книгу, понимая, что мелкий не отстанет. — Ей невообразимо круто в черном.

С кухни слышится веселая возня, и через несколько минут Мина выглядывает из-за двери.

— Сокджин здесь? — макнявки отрицательно качают головами и тут же прикрывают уши: Мина набирает в легкие воздух и кричит на всю квартиру: — Сокджин, включи телефон и позвони Миён, а то она меня задолбала! А, онни просила передать, что ты труп, если снова забудешь включить телефон после репетиции.

Где-то в глубине квартиры слышен грохот и смущенное Сокджина «Спасибо, Мина-я!», а парни в гостиной с ужасом смотрят на девочку.

— Ты знакома с этой злобной мегерой? — Хосок с уважением отходит от ведьмочки на несколько шагов, а та лишь пожимает плечами, встряхивая копну рыжих волос.

— Онни хорошая, — Тэхён захлебывается соком после этих слов, — мы с ней вполне нормально общаемся, она мне даже несколько хороших магазинов показала. Знаешь, а кожаные вещи — это так удобно.

— Я ж говорю — злобная мегера, — Хоуп горько вздыхает и с сочувствием треплет Чонгука по плечу.

***

На следующий день Мина красит губы черной помадой, и Чонгук прямо рядом с ней бьется головой о стену.

========== 39. А потом пришел трындец… ==========

Ладно, иногда просто нужно обойтись без слов.

Как? На самом деле, очень просто.

Кошкам они же, как можно заметить, совсем не нужны.

***

— Я не знаю, — Чонгук большими глазами смотрит на собравшихся хёнов и бессильно опускает руки. — Честно, ни малейшего понятия…

— Не переживай, — Сокджин, как самый старший, берет на себя привилегию успокоить пусеньку. — Ну, так бывает. Не всегда можно сразу определиться.

— Хён, понимаешь, ты сейчас у вполне состоявшегося айдола спрашиваешь, кем он хочет быть, когда вырастет. Естественно, его закоротило, — Юнги насмешливо отзывается со своего места за столом, и на его слова все парни тихонько, в кулачок фыркают, только громко ржущий Хосок дает Мину пять.

— Высшее образование Чонгуку всё равно нужно! — Сокджин возмущенно смотрит на группу в поиске поддержки в лице хоть кого-то…

— Полностью с тобой согласна, — прохладная ладонь легонько хлопает его по предплечью. — Известность известностью, но сомневаюсь, что ты сможешь за её счет жить всю жизнь. Много айдолов держат свой бизнес, потому что дохода тупо не хватает.

— Спасибо, Мина-я, — Сокджин приветственно обнимает застывшую от этого жеста девочку и смотрит на смущенных парней. — Поняли, о чем я?

— Да, хён, — хором и одноголосо. Самый-самый хён улыбается и думает, что их тренер вокала умилился бы этому. Чонгук ласково оглаживает взглядом упакованную в чёрную кожанку и джинсы Мина, которая быстрым движением стягивает огненные пряди в хвост и улыбается Чонгуку:

— Именно поэтому мы с тобой усилим нагрузки: ты будешь подучивать пропущенное, я — вспоминать пройденное. Экзамены на носу, мы должны хорошо постараться, тебе лучше будет поступить в этом году, а то к следующему все знания выветрятся.

— У нас запись сейчас, — Намджун по-братски трет девочку своей широкой ладонью по макушке и получает в ответ лукавую улыбку. — Разве что после нее.

— Да нет проблем, я тогда пока Люци выгуляю, — ведьминский взгляд нежно проходится по теням под глазами Чонгука, и Мина быстро отвлекается на кота.

Юнги тихо хмыкает со своего места, но неожиданно получает тычок в бок от Тэхёна. Взгляд младшего неожиданно тяжелый и предупредительный.

— Не лезь в это. Сами разберутся.

Шуга чувствует себя несправедливо обвиненным.

***

После записи мелкий первый прыгает в такси, захватив Чимина и Хосока, и спешит к своей огненноволосой ведьмочке, которая сейчас упражняется в искусстве рисования. Юнги подумал, что Тарантино бы её фантазии позавидовал, но потом случайно увидел, как Мина рисует спящего макнэ.

Если по правде, то он совсем не сердился на Хосока, когда тот отстранился от группы.

Он ему завидовал.

Отношения у Чонгука и Мина ощутимо потеплели, возможно, в этом даже была виновата весна и цветение всего живого вокруг. Сонг тоже расцвела, больше сияя улыбками и хитринкой в ведьминском мерцающем взгляде, и Юнги вполне понимал Чонгука, который вместо учебы думал о медовых волосах.

Вот только Шугу слегкотца так подзадрало, что на него все смотрят так, будто он бомба замедленного действия и может навредить той хрупкой связи, которое, кажется, наконец начала образовываться между главной парочкой их компании.

Юнги никогда и не отрицал, что ему нравилась Мина не только в качестве младшей сестрички. Да, он вполне оценивал её, как девушку, с которой можно построить отношения, вот только было это лишь один раз и в мечтах.

А потом он понял простую, казалось бы, совсем очевидную вещь.

Эта девочка настолько побита жизнью, что ей не нужен такой же раздолбанный о все руины жизненного пути Юнги. Ей нужен солнечно-цельный Чонгук, ребёнок с золотым сердцем и душой, который не испортился под давлением популярности, как другие молодые айдолы, лишь продолжал работать еще больше и усерднее, только бы услышать заветное «молодец», сказанное с улыбкой на тонких губах.

Юнги давно уже не любит Сонг Мина.

Вот только другие этого не понимают.

***

— Юнги, — Мина приветственно улыбается и протягивает Лютика. — Подержи, пожалуйста, а я ему колючку из лапы вытащу.

— Да без проблем, — кивает и крепко хватает кота, предусмотрительно обездвиживая когтистые лапы. Мина хмыкает заинтересованно, пока обрабатывает лапу, и Юнги почему-то считает себя обязанным объяснить. — Бабушка очень любит кошек, но и живут они у нее на улице, домой только ночевать и есть ходят. Сама понимаешь, то колючки, то клещи, то занозы, и я после нескольких раз искусно расцарапанного лица наловчился их держать.

— Напоминают мне эти кошки кое-кого, — Мина фыркает и наконец дает знак отпускать. Лютик с обиженным мяуканьем скрывается в комнате Чонгука, а Юнги с весельем смотрит на девушку.

— Да, и мне тоже.

Они заливаются смехом, пока рядом не проходит укоризненно смотрящий Хосок.

Юнги тут же теряет всё веселье.

***

Если так пойдет и дальше, Юнги вообще жить на улице начнет.

Он уже в шестой раз за две недели (то есть все те дни, когда приходит Мина) гуляет по ночным улицам.

Даже несгибаемому и невозмутимому пофигисту Юнги бывает неприятно.

Мин знакомым маршрутом доходит к детской площадке и уютно устраивается на качелях. Их ведьмочка сегодня точно останется ночевать: у них с Чонгуком завтра важная контрольная, всю ночь готовиться будут, судя по словам всезнающего Намджуна, так что у Юнги есть реальная перспектива ночевать под открытым небом.

Юнги медленно раскачивается на качелях, напевая что-то из раннего репертуара DBSK, и уже придумывает было вытянуть наушники, когда слышит истошный крик из переулка.

Да, он придурок.

Законы выживания айдолов просты и понятны любому: если слышишь драку — беги, а то тебе личико еще заденут, а ты, парень, его продаешь, вообще-то.

Юнги всегда было на подобные законы глубоко наплевать.

Он добегает к тому месту, кажется, всего за несколько секунд. Быстро оценивает ситуацию: трое громил на субтильного паренька, а дальнейшее решается в парочку мгновений.

Раз: врезать тому, кто парня к стене прижал, в челюсть.