— И в случае чего она размажет тебя по стене?

— Скорее, мой самый большой страх — что она рассмеётся прямо мне в лицо, если у меня не встанет.

— Мне кажется, ты себя накручиваешь. Забудь обо всём, делай так, как считаешь нужным. Будь нежен. Зачем строить из себя того, кем ты не являешься? К чему эти маски и притворство? Ограничивать себя — последнее дело. Она же полюбила тебя таким, каким ты есть, а не придуманный тобою образ. Не смей быть не собой.

— Тебе легко говорить.

— Ты слишком много думаешь. Ты сейчас ведёшь себя как типичная телка — их нельзя оставлять в одиночестве надолго, они начинают постоянно накручивать себя, думать о всякой чуши и в итоге портят жизнь как себе, так и окружающим. Плыви по течению, а я помогу тебе. По крайней мере не оставлю тебя в одиночестве всё это время, чтобы ты себе ни напридумывал.

Узумаки облегчённо выдохнул, а по окну застучали капли начинающегося дождя. На часах уже было около двух ночи, и Саске согнал альфу с кровати, чтобы её расстелить.

— Может, мне выпить перед этим делом?

— Категорически нет, — Учиха кинул плед на рядом стоящий стул. — Сделаешь только хуже: либо не встанет, либо встанет, но кончить ты не сможешь.

— А у тебя такое было уже что ли? — хихикнул Наруто.

— Не дай бог.

— А откуда ты тогда это знаешь? — начал напирать друг.

— По рассказам знакомых.

— Каких? — Узумаки подошёл вплотную к Саске и заулыбался во все тридцать два зуба.

— Ты чего доебался до меня? Наруто, дуй к себе в комнату, пора спать, — увильнул от ответа Саске и лёг в кровать.

— Саске… — протянул Наруто и скрестил руки на груди. — Может, забьём на лекции и пойдём развлечёмся?

Парень немного расслабился и успокоился. Ему было плевать на завтрашние пары, он хотел развеяться.

— Если не хочешь спать ты, вовсе не значит, что другие этого не хотят, — буркнул Учиха и натянул одеяло до подбородка.

— Ну пойдём! Ты же сказал, что не оставишь меня одного!

— Наруто, я всё сказал.

Наруто, чей пыл резко остудили, пробурчал что-то невнятное себе под нос и хотел уже выйти из комнаты, как вдруг он услышал тихий смешок.

— Чего ты ржёшь?

— Ты так долго настраивался, чтобы сказать мне об этом, — Саске улыбнулся краем губ, — ты бы видел сейчас своё лицо.

Альфа повернулся на другой бок и хотел уже засыпать, как вдруг…

— Всё, замолчи, давай спать! — Наруто забрался под одеяло и нескромно развалился на другой стороне кровати Учихи.

— Я тебе не подружка, и у нас не пижамная вечеринка, вали к себе в комнату! — Саске начал тянуть одеяло на себя и пихать ногой друга, чтобы тот упал на пол с его кровати.

— Нет!

— В смысле «нет»? Совсем охренел? Иди к себе в комнату!

— Не пойду!

— Наруто, не нарывайся!

— Саске, завались!

— Придурок! — зарычал на всю комнату Учиха.

— Заткнулись оба! — влетел к ним в спальню Итачи.

Парни в момент притихли, а старший брат Саске почти сразу же покинул комнату и хлопнул за собой дверью.

— Так ты мне дашь совет или как? — раздался громкий шёпот из спальни брата.

Итачи спускался по лестнице, и после услышанного на его лице появилась едва заметная улыбка.

— Наруто, иди, блять, спать! — так же тихо ответил другу альфа.

— Ты мне дашь или нет?! — Наруто уже кричал шёпотом.

— Я сейчас тебя укушу!

— Помощи от тебя нихуя не дождёшься! — после этих слов послышался топот босых ног, проследовавших по коридору в гостевую спальню.

«Что эти сосунки себе позволяют?..» — Итачи стоял уже на кухне напротив окна. Он распустил хвост своих волос и провёл рукой по длинным гладким чернильным прядям.

***

В этот раз путешествие двоюродного брата Наруто затянулась надолго, и Узумаки был несказанно рад, когда Яхико и Конан вернулись спустя три недели после отъезда.

Долгое время Яхико Сенджу был единственным ребёнком в семье. После свадьбы Джирайя и Цунаде не получалось зачать ребёнка, поэтому они с упоением ждали своего первенца, и когда Яхико появился на свет, это лишь укрепило и без того прочные семейные узы. В этом общительном и смышлёном мальчике, который рыжей шевелюрой пошёл в свою бабушку, счастливые родители души не чаяли. Спустя четыре года после рождения Яхико, юные родители поняли, что их однокомнатная квартира была слишком маленькой для них троих. Цунаде хотела родить ещё одного ребёнка, в идеале девочку, поэтому им пришлось переехать в более просторную квартиру, чтобы в ней хватило места двоим детям и гостям.

Шли годы, но чуда не происходило. Перед глазами Цунаде мелькали лишь кабинеты врачей, отрицательные анализы и огромные по своим масштабам счета. И она, как начинающий медик, не могла понять, в чём дело. Тогда ещё молодую девушку поглотило смятение, жалость к самой себе, отчаяние и безнадёжность. Ответ пришёл к ней весьма неожиданно. Мама Цунаде была опытным медиком и сообщила, что сама с трудом выносила и родила вторую дочь — Кушину.

Генетическая предрасположенность была самой ужасной причиной невозможности иметь детей. Здесь уже ничего не попишешь и не исправишь. Между Цунаде и её младшей сестрой, Кушиной, разница в возрасте составляла шестнадцать лет, и это не случайное совпадение.

Цунаде понимала, что она должна попытаться спрятать их с Джирайей мечту о большой семье в укромный уголок своего сердца и отдать всю свою любовь своему единственному сыну. Атмосфера в доме постепенно утрачивала свой уют. Джирайя, слывший юмористом с задорным характером и душой любой компании, пытался расшевелить поникшую супругу, привести её в чувства.

— Ты просто хочешь поднять мне настроение, — вяло вторила ему великая неудачница.

— Я пытаюсь открыть тебе глаза, потому что ты всё пропускаешь! — держа её перед собой за плечи, заботливо отвечал ей Джирайя. — Взгляни вокруг, какие закаты, какая зелёная трава и чистый воздух, посмотри, какие прекрасные цветы я тебе принёс! Цунаде, у нас с тобой растёт потрясающий здоровый альфа. Ради этого стоит жить!

Со временем девушка, не без участия супруга, смогла побороть депрессию и ожила. Ушли тёмные круги под глазами, её некогда поникший взгляд лучился отблеском счастья. Она словно расцвела. Столь тяжкий затяжной период прошёл, и всё забылось. Цунаде попыталась начать жизнь с чистого листа, начинала ощущать воздух по-иному, запах цветов, ласку мужа и любовь сына.

Прошли годы, маленькому Яхико исполнилось десять лет, и с рождением племянника, Наруто, душевное состояние Цунаде вновь ухудшилось. Его появление пробудило в женщине давно забытые дни, наполненные ужасом и страхом, о которых она не хотела вспоминать. Ей было больно наблюдать за тем, как её сын и племянник росли вместе, играли в песочнице и в догонялки. На месте Наруто она представляла своего второго ребёнка. Мальчики были очень похожи — общие черты лица, присущие Узумаки, взъерошенные яркие волосы, неугомонный характер. Сенджу, увлекавшаяся алкоголем только по праздникам, стала выпивать чаще. Поняв, что супруга не в состоянии отказаться от своей мечты, Джирайя предложил ей пойти на неожиданное дело. Он устал видеть свою любимую в угнетении и отчаянии.

Так перед заплаканной Цунаде предстали ворота детского дома Японии. Она не была уверена в том, что это верный шаг, она не знала, сможет ли взять ответственность за жизнь неродного им ребёнка. Сможет ли полюбить его так же, как и своего родного? Сенджу никогда об этом не думала и не подозревала, что жизнь заставит её пойти на такой серьёзный шаг. Сомнения потихоньку улетучивались, когда Джирайя подвёл её к маленькой синеволосой девочке, одногодке Яхико. Она сидела вместе с худым мальчиком, глаза которого закрывали отросшие ярко-бордовые пряди потрёпанной шевелюры. Дети сидели рядышком, тихо общались о чём-то своём, не обращая ни на кого внимания. Они оба выделялись среди других ребят своей бледной кожей и нежеланием играть с другими. По ним было заметно, что Конан и Нагато были здесь новенькими. Дети, которые недавно потеряли своих родителей. Лишённые любви, ласки и такой необходимой родительской заботы. Им недоставало того, что с избытком могла бы подарить Цунаде.