Литмир - Электронная Библиотека

Велисарий замолчал на мгновение, направляя лошадь по сужающейся тропинке. Через несколько секунд они миновали последний ряд деревьев у реки. Теперь на более открытой местности полководец возобновил свой рассказ.

— К тому времени, как Варанес наконец умер, спустилась ночь. Он относился к зороастрийцам, как и большинство персов, — тем, кто поклоняется огню. Он попросил меня развести для него костер, чтобы он мог умереть, глядя в лицо своего бога. Я это сделал, и с готовностью. Священник, по крайней мере большинство православных священников осудили бы меня за это. Несомненно, священнослужители объяснили бы мне, что зороастриец в любом случае вскоре получит достаточно огня в аду, поскольку будет проклят вечно. Но я не думал, что Варанеса ждет вечное проклятие. Я не думал так тогда. И не думаю сейчас.

Наблюдавшего за полководцем Менандра поразила внезапная холодность во взгляде. Обычно карие глаза Велисария смотрели тепло, за исключением сражений. Да и даже во время сражений они не были холодными. Просто… спокойными, отстраненными от всего постороннего, наблюдательными.

Однако обычное тепло вернулось через несколько секунд. Велисарий продолжал говорить задумчиво:

— Один раз я попытался объяснить Рао тонкости триединства — так, как мог, — он махнул рукой. — Не в этом мире, а в моем видении.

Менандр, которого поразила эта прежде глубоко личная история полководца, теперь был полностью очарован. Он знал о том видении, которое Велисарию показал кристалл, доставленный ему Михаилом Македонским и епископом Антонием Александрийским за год до отправления в Индию. Велисарий рассказал ему эту историю, как и другим римлянам и аксумитам во время совместного морского путешествия.

Менандр бросил взгляд на грудь полководца. Под доспехами и туникой ничего нельзя было рассмотреть. Но молодой катафракт знал: Талисман Бога находится там, хранится в небольшом мешочке, который Велисарий всегда носит на шее. Менандр даже сам его видел, потому что Велисарий показывал его им в тесной каюте на корабле малва, на котором путешествовал посол малва Венандакатра, на пути в Индию. Тогда Менандра ослепило мистическое великолепие Талисмана. Теперь его слепило воспоминание.

Велисарий внезапно рассмеялся.

— Рао очень внимательно и терпеливо выслушал мое объяснение, — продолжал он. — Но было очевидно, что он считает все это детским лепетом. Затем он сказал мне, что по его религии существовало триста тридцать миллионов богов и богинь, все из которых в том или ином роде являются просто манифестациями самого Бога.

Велисарий улыбнулся своей обычной хитроватой улыбкой.

— Несомненно: этот человек обречен — если послушать наших священников. Но я скажу тебе вот что, Менандр: я лучше окажусь рядом с Рагунатом Рао в аду, чем рядом с патриархом Ефраимом в раю.

Велисарий больше ничего не говорил. Менандр также молчал, пытаясь разобраться с новыми для него мыслями, которые оказались гораздо сложнее простых проповедей деревенского священника.

Они добрались до рощицы, в которой римляне и аксумиты разбили лагерь. Все еще погруженный в раздумья Менандр не особо обращал внимание на то, как его лошадь идет между деревьев. Управлял ею автоматически. Но после того, как они выехали на опушку в центре рощицы, все мысли о теологии исчезли.

— Что-то случилось, Менандр, — тихо сказал полководец.

Как только Велисарий выехал на небольшую опушку, то понял: что-то не так. И Эзана, и Вахси стояли на страже перед шатром принца Эона. Обычно эту обязанность выполнял только кто-то один из них — по очереди. Более того, оба сарвена стояли. Обычно несущий вахту расслабленно сидел на стуле. Не было оснований стоять. На протяжении многих недель римлян и аксумитов охраняли кушаны, подразделение из более чем тридцати человек, которые являлись истинными профессионалами своего дела, особенно в обеспечении безопасности.

В позах аксумских солдат чувствовалось очевидное напряжение. Они не просто стояли, они стояли напряженно, настороже, в готовности.

Велисарий быстро оглядел открывающуюся взору местность. Освещение было плохим. Почти спустилась ночь, только самый край горизонта чуть-чуть озарялся слабым пурпурным светом. Сам солнечный шар исчез, а тот свет, который еще оставался, закрывали окружающие лагерь деревья. Для всех практических целей опушка освещалась свисавшими с шестов фонарями.

Затем Велисарий бросил взгляд на два римских шатра, расположенных недалеко от большого шатра принца Эона. Он заметил, что перед ними стоят Валентин с Анастасием. Точно так же, как сарвены — напряженно, настороже, в готовности.

Затем он посмотрел через опушку на линию шатров, в которых жили кушаны. Обычно в это время кушаны занимались приготовлением ужина. Вместо этого они собрались небольшими группками, тихо переговаривались и бросали быстрые взгляды на шатер принца. Эона и — чаще всего — на своего командира.

Теперь Велисарий посмотрел на Кунгаса. Командир кушанов стоял в одиночестве. Как и всегда, а теперь больше, чем когда-либо, Велисарию показалось, что его лицо выковано из железа. Канишка, его племянник, и следующий за ним по рангу, стоял неподалеку. Судя по тому выражению, что Велисарию удалось рассмотреть на его лице, молодой кушан казался расстроенным и приведенным в смятение.

Кунгас встретился с ним взглядом. Кушан ничего не сказал, и на железной маске — его лице — не появилось никакого выражения. Но Велисарий не упустил почти незаметного пожимания плечами.

Тогда он понял, что случилось. Из шатра Эона появился Гармат и поспешил к полководцу. Гармат просто подтвердил догадку Велисария.

— Всему хорошему когда-нибудь приходит конец, — вздохнул полководец, спешиваясь. К тому времени как Гармат достиг его, Менандр уже уводил обеих лошадей.

— У нас проблема, Велисарий, — напряженным тоном сказал Гармат. — Очень серьезная проблема.

Велисарий хитро улыбнулся.

— Это не могло продолжаться вечно, Гармат. Кушаны не дураки. Конечно, до определенного предела они будут подчиняться Кунгасу и не станут задавать вопросов. Но только до определенного предела.

Он снова посмотрел на кушанов.

— Что случилось? — спросил.

Гармат пожал плечами.

— Трудно ожидать от полных жизненных сил молодых людей, таких как Эон и Шакунтала, да к тому же еще и королевской крови, что они неделю за неделей будет жить в одном шатре без возможности прогуляться или даже просто подвигаться и…

Он вздохнул. Велисарий кивнул.

— Они поссорились.

Гармат кисло улыбнулся.

— О, да. По-королевски! Из-за чего — понятия не имею. Теперь они сами не помнят, с чего все началось. Но вскоре Эон стал брать верх, и принцесса — наверное, стоит сказать императрица — бросила ему вызов. Предложила сразиться один на один. Конечно, без оружия. Она сказала ему, что если он воспользуется оружием, то будет навечно проклят, как трус.

Несмотря на всю серьезность момента, Велисарий не мог не рассмеяться. Появившийся у него в сознании образ был неописуемо смешным. Эон, принц Аксумского царства, не отличался высоким ростом. Но он был удивительно мускулистым и сильным как вол. В то время как невысокая маленькая Шакунтала весила вполовину меньше его.

И тем не менее…

Ее обучал сражаться голыми руками сам Рагунат Рао. Рагунат Рао, Пантера Махараштры. Ветер Великой Страны. Самый смертоносный из наемных убийц Индии, среди всего прочего.

Велисарий весело покачал головой.

— Интересно, что бы из этого вышло. Надеюсь, до драки не дошло?

Гармат покачал головой.

— Они молоды и импульсивны, но они — не сумасшедшие. Как я понял, вызов Шакунталы внезапно изменил атмосферу в шатре. К тому времени как я вошел, они уже извинялись друг перед другом и клялись в дружбе.

Он потрепал бороду.

— К сожалению, до того как атмосфера в шатре переменилась, прилегающая к шатру местность была наполнена звуками голосов разозленных людей. А у Шакунталы, как ты знаешь, весьма запоминающийся голос, в особенности, если она в ярости. — Затем Гармат добавил с неохотой и восхищением: — На самом деле голос как раз для императрицы.

32
{"b":"7443","o":1}