― А где Белла? ― выдавил он.

Рудольфус забрал у него бутылку.

― А ты не слышишь? ― вопросом на вопрос ответил он, делая еще глоток.

Со второго этажа доносились даже не рыдания, а просто звериный вой, смешанный со звуками ломающейся мебели.

― Последний раз она себя так вела в нашу первую брачную ночь, ― усмехнулся Рудольфус.

― Что? ― переспросил Малфой.

Лейстрендж махнул рукой.

Люциус спрятал лицо в ладонях.

― Что теперь делать? ― глухо спросил он.

― Когда придут мракоборцы сесть как ты и сказать “я в домике”, ― расхохотался Лейстрендж, который уже почувствовал действие виски.

Малфой выхватил палочку, но в ход ее не пустил, она просто безвольно поникла в его руке.

― Я… ― он запнулся, ― меня нельзя в Азкабан…

Рудольфус истерически захохотал, и его смех вперемешку со стенаниями Беллатрисы производил жуткое впечатление.

― Принеси дементорам записку от мамы, ― сквозь смех выдавил Лейстрендж, но голос его сорвался. ― Что ты болел и грязнокровок не пытал.

― Заткнись! ― бросил бледный как смерть Малфой. ― Они меня не посадят, ― выдохнул он. ― У меня статус, деньги, связи… ребенок, в конце концов!

― Ровесник Поттера, кстати, ― заметил Лейстрендж.

― Как и еще миллион детей в мире! ― резко ответил Малфой, к которому словно вернулись силы. ― Ты это к чему? ― он встал с кресла и вплотную подошел к Рудольфусу с палочкой наготове. ― Или ты хочешь убить всех годовалых?!

Несмотря на палочку в руке, Малфой схватил Лейстренджа за грудки, заглядывая в полупьяные карие глаза.

― Отвяжись! ― Лейстрендж сопроводил свои слова несильным толчком, но Малфой, скорее от шока, отпустил его и бессильно опустился на пол, уронив руки.

― Я ― нет, ― многозначительно поднимая глаза к небу, ответил Лейстрендж.

На бледных щеках Малфоя появились алые пятна.

― Нет, ― выдохнул он. ― Она не посмеет… Драко ее племянник

Лейстрендж хмыкнул, но что-то во взгляде Малфоя заставило его сжалиться и приобнять последнего за плечи.

Малфой засмеялся, пряча лицо в ладонях, плечи его мелко задрожали. Пару мгновений Рудольфус молча сидел рядом, потом насильно поднял Малфоя с пола и толкнул его в кресло, и движением палочки призвал из кухни стакан воды.

― Люц, ― почти дружелюбно позвал он приятеля, чей смех сменился истерическими рыданиями. ― Выпей.

Малфой торопливо сделал несколько глотков.

― Мерлин… ― простонал он. ― Что же нам теперь… а где Нагайна?

Рудольфус фыркнул.

― Ты тронулся что ли?

― Но это…

― Питомец Темного лорда, к которому мы никогда не имели никакого отношения, ― с нажимом сказал Лейстрендж.

― Она умрет?

― Малфой, мать твою аристократическую! ― Лейстрендж тоже потерял самообладание и схватил Люциуса за подбородок. ― Темный лорд мертв! ― он сопроводил свои слова парочкой ударов по щекам Малфоя. ― Мертв, понимаешь? А мы живы! И не хотим сгнить в Азкабане! ― он позволил себе легкую усмешку. ― Я, конечно знаю человека, который с радостью примет Нагайну в семью… Но я на ней женат, и одной змеи в семье мне более чем достаточно!

Люциус кивал, как заведенный, все еще мало соображая.

― А если сюда явится Грюм и найдет змею? ― слабо спросил он.

― Я бы на это посмотрел, ― буркнул Рудольфус. ― Вернее, лучше прочитал. В “Ежедневном пророке”. Сидя в гостиной у Блэков, где мы с супругой в данный момент гостим.

― А я? ― прошептал Малфой.

― А ты готовишься стать стажером у министра магии, а в свободное время нянчишь сына. Малфой, не выводи меня из себя. У тебя еще вчера было больше мозгов.

Люциус почувствовал, что шок постепенно проходит. Мозг уже начал комбинировать варианты ответов, которые, если потребуется, он скажет Грюму.

Рудольфус удовлетворенно хмыкнул, приложившись снова к бутылке, а потом направился на второй этаж, откуда вернулся, придерживая за локоть любимую супругу, которая отобрала у него виски и сейчас сама присосалась к горлышку бутылки.

У Беллатрисы растеклась тушь, на лице были видны царапины от ногтей, а сама она была бледна как смерть, и жутко хохотала, прежде чем сделать очередной глоток.

Твоя жена больна, ― с нажимом подсказал Малфой. ― Поэтому мы все гостим у Блэков.

Рудольфус кивнул, подводя несоображающую Беллатрису. Малфой подхватил ее под второй локоть, и все трое апарировали.

Прошло какое-то время, прежде чем из дальнего угла выползла слышавшая все Нагайна.

Ее состояние было таким же как у Беллатрисы: она каталась по полу, задевая хвостом ножки стульев, сваливая с полок книги и впиваясь в них зубами. На кухне из шкафов летела посуда, устилая пол битым стеклом, но Нагайна словно не замечала этого, хотя ее тело уже было покрыто царапинами, несмотря даже на плотную чешую. Но ее словно громом поразило, когда она свалила со стены старомодные часы, которые навеки застыли, показывая начало четвертого утра.

Нагайна замерла, а потом медленно отползла в сторону и приняла свое истинное обличие. Зеркала тут не было, но она и так чувствовала, что выглядит хуже Беллатрисы ― та, по крайней мере, была молода.

Из глаз женщины снова потекли слезы ярости. Эта она должна была стенать, а не Беллатриса. Это она связана судьбой с Темным лордом. Никто больше в мире не имеет права на него.

Нагайна налила стакан воды и залпом его осушила. Ее трясло от горя.

Второй стакан она наполнила наполовину и пошла вместе с ним на второй этаж. Неофициально это была комната Волан-де-Морта, и сейчас почти все превратилось в бесполезный хлам после погрома, который устроила Беллатриса. Сумасшедшая женщина забрала даже блокнот, в котором была какая-то запись Лорда, не имеющая абсолютно никакого тайного смысла. Впрочем, Беллатриса и свитки, на которых Лорд писал школьные сочинения, сохранила бы.

― Он мой, ― прошипела в пустоту Нагайна, подходя к стене, в которой находился тайник. Он, к счастью, был нетронут.

Женщина извлекла оттуда маленький пузырек с зельем и заговоренный кинжал и опустилась на колени.

Она все еще плакала, смахивая слезы в воду.

― Кровь и слезы любящей женщины, помогите сохранить любимого, ― прошептала она, проводя кинжалом по ладони и глядя замутненным взглядом, как капли крови растворяются в воде.

Не колеблясь, она открыла зубами пузырек и добавила его содержимое туда же. Помедлив долю секунды, она залпом выпила содержимое.

Сознание поплыло. Остатками его женщина понимала, что меняет форму на анимагическую, но сопротивляться не могла.

***

― Нагайна?

― Том?

― Где я?

― У Лейстренджей.

― Я жив?

― Частично.

― Я слаб.

― Пока.

― Мне нужно накопить силы и найти другое тело, и тогда…

― Мир содрогнется.