Пролог
— Дрянь!
Я зажмуриваюсь от страха, когда мужчина замахивается прямо над моим лицом, и сильнее вжимаюсь спиной в стену. Бежать мне всё равно некуда. Но кулак проносится всего в паре миллиметров от моей щеки и вбивается в бетон. Я слышу хруст костей и осторожно приоткрываю один глаз. Мужчина склоняется надо мной, яростно дыша, и пристально смотрит в моё лицо с высоты своего роста.
Его полные красивые губы сжаты в тонкую линию. В груди всё замирает от страха, когда наши взгляды встречаются. Его золотисто-карие глаза словно пронзают меня насквозь, плавят внутренности, крошат волю на кусочки.
Мы снова так волнующе близко. Как и в ту ночь… которую я у него украла.
Но даже в таком виде рассерженный мужчина выглядит невероятно притягательно! На идеально красивом лице — аккуратная бородка, придающая брутальности. Рукава белой рубашки закатаны до локтей, и ткань обтягивает мощные бицепсы. Воротник немного расстёгнут. Лёгкая волосатость на груди, которую я вижу отсюда, невероятно заводит. От него потрясающе пахнет — первосортными сигаретами и дорогими духами, а также я чувствую лёгкий ментоловый запах геля для душа. Его тёмные волосы ещё влажные после ванной и зачёсаны назад. В узких джинсах бугрится впечатляющих размеров выпуклость, когда он прижимается ко мне бёдрами. Мужчина тяжело и отрывисто дышит. Его дыхание опаляет мою щёку.
Жаркий. Роскошный. Запретный.
Не мой.
— Ты ведь всё это специально провернула, — ухмыляется Аксёнов, а у меня внутри всё леденеет от его обжигающе холодного взгляда. — Аферистка! Хотела забеременеть от меня, чтобы по-лёгкому срубить деньжат?
— Нет, я… — горло предательски сжимается, и я замолкаю на полуслове.
Его медовый голос, который мягко разливается в воздухе, заставляет меня мелко дрожать от страсти. В животе танцуют бабочки, а трусики давно мокрые насквозь. Особенно когда я чувствую, пусть даже через одежду, прикосновение его мощного агрегата к своему телу. Ворох воспоминаний моментально вспыхивает перед глазами, заставляя меня покраснеть.
Нам было очень хорошо… Я до сих пор помню всё в мельчайших подробностях — каждый стон, каждый всхлип удовольствия… Наша ночь любви. Единственная и последняя.
Хочу его до безумия. Но не решаюсь даже дотронуться до его одежды… Мой слегка затуманенный взгляд жадно пробегается по его лицу, шее, плечам. Марк ловит его… и резко отступает на шаг назад, высвободив меня из своего захвата.
— Ты ведь знаешь, что у меня свадьба через неделю? — буравя меня взглядом, снова спрашивает он.
— Д-да, — выдавливаю я сквозь зубы. Нестерпимо больно произносить это вслух. Чёрт! Меня мучает бешеная ревность! А Марк, похоже, всё читает по моим глазам, потому что он ухмыляется. Нагло. Открыто. Разумеется, ему ведь наплевать на меня.
И на моего ребёнка, что я ношу под сердцем. Нашего ребёнка.
При мыслях о малыше непроизвольно кладу руку на свой пока ещё плоский живот. Марк замечает моё движение, и его взгляд как будто теплеет. Но то, что он говорит следом, буквально выбивает у меня почву из-под ног.
— Я знаю, кто ты такая, — сердито чеканит он. — Я всё про тебя выяснил. Поэтому предлагаю сделку.
— Сделку? — испуганно шепчу я, распахивая глаза.
— Мне не нужен ребёнок от шлюхи. Ты сделаешь аборт, — неожиданно говорит он. — А взамен я оплачу твоё лечение.
Глава 1
— Прости-и-и-и! — тяжело дыша, выпаливает Дианочка, плюхаясь на стульчик напротив меня. Она выглядит уставшей, длинные тёмные волосы завязаны гулькой на затылке. — Ну, прости-прости-прости!
Демонстративно разворачиваю телефон экраном к ней и делаю строгое лицо.
— Сорок пять минут, — отчётливо произношу я и снова ловлю виноватый взгляд подруги. — Почему ты так сильно опоздала?
Официант уже в который раз проходит мимо нашего столика. Я уже не знала, что ему говорить — ведь заказать что-то дороже чашки кофе я не могу. Мне уже надоело цедить остатки чёрной жижи из маленькой белой чашки, делая вид, что пью.
Когда же, наконец, я смогу отправиться домой? Настроение ниже плинтуса. А тут ещё и ждать приходится.
Вот что за чёрт дёрнул Диану позвать меня именно в это место? Похоже, тут тусуются одни мажоры! Или те, кого можно так назвать. Я ловлю на себе их неприязненные взгляды. Вижу в другом конце зала нескольких хорошо одетых мужчин, которые, похоже, пришли сюда на бизнес-ланч. Те, к счастью, меня не замечают. Девушки неподалёку одеты в красивые платья. Они едят какие-то салаты, запах которых разносится по всему кафе. Я же в своём полуспортивном топе и джинсах с одинокой чашкой кофе на столе выгляжу здесь более чем нелепо. Но что поделать, у бедной студентки, пусть даже и отличницы, выбор одежды небольшой.
На этот раз официант подскакивает к нам радостно, словно домашний пёс, встречающий хозяина, и суёт меню, которое я уже успела выучить почти наизусть за это время. И изойти слюнями, разумеется. Только вот Дианочка сейчас тоже на мели, поэтому она заказывает нам двоим только самую дешёвую пиццу. И кофе. Официант исчезает, приняв заказ, и я снова смотрю на Диану.
— Алиска, не надо на меня так смотреть. Я же извинилась, — теперь уже Диана обиженно надувает губки. — Мою курсовую работу не приняли. Пришлось задержаться на кафедре и переделывать черновик. Но разве этому ослу что-то докажешь, — она рассказывает подробности и досадливо машет рукой.
Я понимающе киваю. Профессор Игнатов — тот ещё зверь и гоняет своих студентов как солдатиков на плацу. Мне повезло, что мой научный руководитель — худенькая старушка-профессорша, которая совершенно не разбирается в интернете, планшетах и прочих инновациях, которыми я напичкала свою курсовую работу. В её далёкой юности журналисты знали только радио и телевидение, поэтому я активно этим пользуюсь. Впрочем, всё это в один момент потеряло для меня значение. Какой смысл доучиваться? Поработать по специальности я всё равно не успею. Каждый прожитый день неумолимо приближает меня к печальному итогу. Но я стараюсь не унывать и получить от жизни всё, что ещё смогу успеть получить. И если мой замысел удастся, я буду считать, что прожила свою короткую жизнь не зря. Только бы мой план сработал…
Родить ребёнка. Вот что я хочу сделать как можно скорее. Пока ещё есть возможность.
В моём случае часики тикают в прямом смысле быстрее, чем мне бы того хотелось.
Весь последний месяц я как проклятая бегала по больницам, сдавая всевозможные анализы, чтобы убедиться — будущему малышу моя болезнь не помешает. Он родится здоровым — при условии, что я найду такого же физически здорового отца.
Моя жизнь не сложилась, и скоро я уйду за грань. Ребёнок — моя последняя возможность что-то оставить после себя, ухватиться за ускользающую жизнь — пусть не своими руками, а крошечными ручками собственного ребёнка…
Эгоистично? Глупо? Возможно.
Час, отведённый мне для материнства, ничтожно мал, но я не хочу упускать шанс. Я буду любить малыша так сильно, что хватит и на десять жизней вперёд. Мой маленький комочек счастья. И что скажут другие по этому поводу — мне абсолютно наплевать. Ребёнок — моё последнее послание. Мой прощальный подарок этому миру.
Однако слушая Дианочку, я всё равно изобразила сочувствующее выражение лица. Даже вздохнула для приличия. Диана — ходящее недоразумение, вечный источник неприятностей для себя и окружающих. Всё, что она делает, обычно выходит боком и другим, и ей самой. Поэтому когда она вызвалась мне помочь, я согласилась не сразу. Но времени катастрофически мало, поэтому Диана с рвением приступила к реализации нашего «плана».
Дианочка продолжала жаловаться и вдруг резко взбодрилась — я увидела, что наш заказ уже несут. Официант ловко расставил на столе наш более чем скромный обед, и Диана жадно вгрызлась в кусок пиццы, а затем, жуя, пристально уставилась на меня.
— Ну, что же ты молчишь? — нетерпеливо спросила она. — Я тут распинаюсь, но ты ведь знаешь, почему я тебя позвала сюда.
— И зачем же?
