Отмахнув руку с ватой, девушка скривилась.

— Меня тошнит, — перевернулась на бок и поднялась. Ей протянули ведерко.

А я сбежал в коридор. Лучше тут подожду. Уважительная причина прогула. Хотя тревожно. Сердце бухает от волнения. Меня вообще мало заботит такое. Но мы с Зоей вроде как не чужие. Грубо сказано.

Булькающие пугающие звуки из-за дверей напрягали. Я сейчас сам побегу походу. А может это от воды? Нефильтрованная, все такое. И я реально сейчас загнусь.

Тут холодно. Влажная майка противно липла, заставляя покрываться гусиной кожей.

Может в раздевалку сбегать. Лучше в душ.

Но я продолжал сидеть и ждать. Двадцать минут.

Зоя вышла из кабинета, придерживаясь за стенку. Белая. Испуганная. Видно как ее трясет. И кажется, она собралась плакать. Ну избавь от этого, прошу.

— Яр. А когда ты… Мы… Ты в защите был? — голос тихий, дребезжит. Сейчас сорвется и заревет.

Сначала даже не понял о чем, но потом прозрел, можно сказать. Вспомнил и неприятную ситуацию с презиком.

— Конечно. Только…

— Тот звук. Когда презерватив открывал. Это же именно он был?

Хмурюсь, не догоняя.

— Да. Только…

Сказать что он лопнул? Я ничем не болею, и вообще

— Врач сказала… Тест нужно… А лучше в больницу….

— Тебе плохо чтоль опять?

Качает головой. По белым щекам полились ручьи, падая каплями на серую майку.

— Я вроде как беременна…

Зоя

— Блин. Нож отупел. Мясо жует, — Галка пыталась соскрябсти с мосла шмоток мяса. Ей дядька свеженького привез. Мы теперь богаты. Хотя от запаха сырого мяса свинины мне стало муторно.

Покопавщись в ящике, нашла точилку. Каменный брусок, стесанный с одного края.

— Давай я закончу. А ты в морозилку брикеты убери. Жарить легче будет, чтоб все не доставать.

Возякая ножом туды-сюды залипла на следы крови на разделочной доске. По-моему у меня уже должны были начаться.

Месячные всегда приходили как по часам, кроме того раза когда я слегла с воспалением легких в десятом классе. Я тогда ужасно перепугалась. Нацепив две кофты и штаны с начесом отправилась в поликлинику. Дождалась своей очереди. Чуть ли не со слезами на глазах просила проверить все ли у меня впорядке. На меня посмотрели как на придурочную. Что медсестра, что врач.

— Че ревешь? Половой жизнью живешь?

Мотаю головой.

— Нет.

— Болеешь?

Киваю.

— Воспаление, — И в доказательство начинаю заходиться кашлем. Врач поморщилась, отодвигаясь от письменного стола. И объяснила. Что такое бывает. И почему.

Надо календарик свой найти.

Я ведь и правда перенервничала. Очень сильный стресс. Отсюда и потеря аппетита, апатия.

Затрещал телефон.

Чиркнула ножом по руке, в которой держала тощий пласт камня.

Зажав порез полотенем, взглянула на экран.

Быть не может. Саша.

Обмотала руку получше. Саднит. Нужно попросить Галку перекись найти. У нее все есть.

Первый раз трубку взять не успела. Через две минуты звонок повторился.

— Алло, — сдерживая дыханье, желала услышать родной голос. В трубке непонятные звуки, музыка. Бубнеж. Будто кто телефон ото рта далеко поставил.

— Зой, Зайка, — радостный смех Санечки заставил заволноваться. От счастья.

— Да, слушаю.

— Как дела, зайка? — фоном непонятные голоса. И музыка.

— Хорошо, но не так как у тебя. У вас музыка? — тревожная заноза просочилась в сердце. Ты видно забыла, как Саня Раэль целовал. Сжав губы, попыталась успокоиться. Хватит на него так реагировать. Парень похоже выпил. А утром не вспомнит, что звонил тебе. Его холодный взгляд. Пустой. Я стала пустым местом. И вдруг на тебе.

— В караоке. Песни поем, — зачем-то осведомляет меня.

— Ну молодцы, — холодно бросаю я, замечаю Галку. Трясу рукой в полотенце. Но та кажется, не понимает. — Некогда мне. И время позднее. Доброй ночи, — обрываю я. А сама себя ругаю. Такой шанс. Будь чуть поумнее, помирилась бы. Раз звонит, значит скучает. Значит он все еще что-то чувствует.

Он презирает тебя, не обольщайся.

Галка успела размотать мой кокон на руке и принялась причитать, что мне ничего доверить нельзя. Нашла и перекись и бинты. Порез не сильный. На тыльной стороне. Возможно останется шрамик.

Отчего-то я снова расплакалась. Как мне его не хватает. Но я должна держаться. Может, лучше счастливой, чем гордой?

Глава 11

Утром через силу заставила себя съесть пару печенюшек и выпить йогурт.

Не лезет.

Зато взяла бутылочку с водой. От воды по крайней мере не тошнит.

Зашла утром в аптеку. Купила новый бинт, перекись и пластыри. Нужно повязку снять и пластырем залепить. Порез не глубокий, но кровь долго шла. Надеюсь, края ранки подзатянулись. И мне не придется отдирать бинт вместе с кожей.

Утром снова звонил Санечка.

Не успела взять. Потому что сидела в туалете, а телефон в комнате. Галка не слышала, феном шумела.

Перезванивать я не решилась. Двойственные чувства. Саня меня игнорировал. Знаю, виновата(Макар, сволочь Чтоб ему ни одна виагра не помогла)Но лучше бы он наорал, высказал мне свою боль. Чем так. Не замечать меня. Вести себя, как ни в чем ни бывало. Пустое место для него значит.

Вот и нечего звонить.

Ветер трепал волосы. Пробирался под воротник, приносил с собой запахи. Не особо приятные. Поспешила ретироваться.

Стянула резинкой в хвост, накинула капюшон и двинула к универу.

Мимо промчалась тачка Луьянова. На учебу так спешит?

Честно, меня удивило что богатый избалованный мальчишка посещает занятия. Прогуливает, как и другие. Но не наглеет. С преподавателями ведет дружелюбные беседы. Если бы не его задратый нос зашел бы за нормального. И чего он Карине не нравится.

Ой. Неужели я об этом подумала. Симпатия к Лукьянову? Бее…

Достала пакетик с солеными орешками. Пусть мозг включится. А то мысли пугают. Еще здороваться с ним начать и зашибись.

***

Пять минут передышки.

У меня слабость. Может отпроситься, сказать что мне плохо?

Одногруппники чуть ли не на перегонки двинули к кулеру.

Карина в лосинах и обтягивающей футболке. Все парни прутся позади, чтобы полюбоваться ее задницей.

А всю первую часть пары в кофте. Не хочу чтобы видели мою руку. Подумают еще, что я специально забинтовала, или от тупости и любви к Сане вены решила посчитать.

Жарко. Пригубила воду.

Яр смотрит прям на меня. Че ему надо.

Отвернулась.

Но вижу краем глаза и слышу его шаги. Прется.

— Можно?

Вот так без привет. Дай, пожалуйста. Протерла горлышко, протянула парню

Мельком оглянулась по сторонам.

Высокорослая фигура демонстративно принял странное положение. Руку на талию(свою), ногу в сторону отставил, голову задрал. И пьет. На меня поглядывает.

В шортах, футболке без рукавов, влажные волосы спадают на пробор.

Крепкая подтянутая фигура. Мускулы майку не рвут, но и не дрыщ. Спортивный.

Загар не такой выраженный как раньше, да и лицо не блестит. Возвышается надо мной.

Рельеф мышц на напряженных руках.

Вспомнила тот вечер. Зажмурилась. Сейчас должен по щекам румянец побежать. Горят как на сковородке.

Яр присел рядом. Крутит в руках бутылку. Пустую. Не обоссытся ли его гордое величество?

— Спасибо. С меня должок.

Тренер свистнул, призывая всех к линии старта.

Пришлось стянуть олимпийку.

Парень насторожился. Бинтов не видел?

— Эй! — поднялся со скамьи, преграждая путь. — Только не говори что ты из-за Сани.

Кивнул на руку.

— Не ори. Нож точила. И вообще, отвали. Бесишь. Воду можешь не возвращать. Под краном ее полно.

Ему какое дело? Моя рука, а орет словно я его только что в плечо пырнула. Сейчас все смотреть начнут.

Поковыляла к Томке.

— Ой, а с рукой что?

— Порезалась, — хотела огрызнуться, но не стала. Томка ни в чем не виновата.

Пристроившись в конце бегущей группы, не спеша взяла легкий темп.

Что-то мне не хорошо. Перед глазами стало расплываться. Фигуры ребят начали уклоняться, стены зала вовсе стали мутными. Кажется, голова кружится.