– Мама, смотри мы едем в обратную сторону! – кричали дети на весь вагон.

Нумерация вагонов и вправду поменяла свое направление.

– Мы правда едем обратно? – спросила меня жена.

– Да, просто в Крыму сложная обстановка и туда решили никого не пускать, – попытался пошутить я и тут же понял, что зря.

– Просто локомотив поставили с другой стороны… Мы просто заехали задом на техническую станцию и теперь точно поедем в Крым… – теперь я делал все, чтобы пылающий взгляд жены хоть немного остыл.

Нас действительно повезли задом наперед, но, оказывается, это обычная практика переставлять локомотивы на технических остановках. На самом деле все оказалось еще понятнее, хотя об этом я узнал значительно позднее – нас просто пересадили с электровоза на тепловоз, так как железнодорожные пути на Крымском мосту и в восточной части полуострова пока не электрифицированы.

В три часа дня на 15 минут я вышел на последней остановке бывшей РСФСР – «Тамань». С невидимых еще морей в лицо дул сильный ветер. За спиной невероятными выкрутасами виднелись развязки автомобильных дорог, у которых с 2018 года появился еще один поворот – на Крым.

В половину четвертого мы въехали на стройку века – Крымский мост. Жена прилипла к окну. Параллельно шла автомагистраль. Бетонка внизу иногда сменялась водой, но ничего сверхъестественного не происходило.

– А где такая хрень полукруглая? – вопрошала жена.

– Арка?

– Ну да.

– Будет! – обнадеживал я, – Чуть дальше…

Долго мы шли достаточно невысоко над водой. В какой-то момент снизу снова показалась земля.

– Тут же, остров посередине пролива еще какой-то! – вспомнил я, – Поэтому пока земля идет.

Но было видно, что жена почему-то ожидала нечто большего. «Насколько же наорались об этом мосте в СМИ, что у людей теперь депрессия». Вскоре мост стал заметно приподниматься над водой.

– Смотри, смотри, наверное, сейчас будет! – крикнул я уже отчаявшейся жене.

К любимой снова вернулась вера. Арка длиной 200 метров пролетела перед окнами очень быстро. Пока жена понимала, что она уже посмотрела то, что так ждала. Мост снова опустился и уже скоро мы были на полуострове. До самой Керчи железка с двух сторон была закрыта высоким серебристым забором. «Чтобы никто не видел, как мост строили или чтобы и космоса было видно куда бомбить?». Смотреть в окна уже не было никакого резона, и мы обременились следующей проблемой.

А проблема состояла в том, что хозяева гостевого дома не хотели почему-то встречать нас с вокзала. «У нас трансфер только с аэропорта!». Город Феодосию, куда прибывает наш поезд, мы не знали, сами не местные, да еще и добираться от Феодосии до Берегового, где находился наш дом, надо было как-то непонятно. Единственное, что нам было известно по рассказам нашей коллеги, которая любила отдыхать в Береговом, что нужно садиться на автобус № 4, однако, где проходит его маршрут – объяснить по телефону никто не брался. «На крайняк, возьмете такси, около 1000 будет» – инструктировала нас и коллега Лена, и хозяйка Стелла.

В Керчи вышли наши соседи напротив. Папа вдруг впервые за всю поездку обратился к нам и пожелал счастливого пути. Я даже вздрогнул. За ними потянулся и паренек-контрактник. По мере продвижения по полуострову напряжение от неизвестности дальнейшего маршрута росло. Я даже решился спросить московского паренька с местной дачей, но он толи от испуга, толи от надобности сошел сразу после Керчи на станции «Семь колодезей». Мы остались одни. Смотря на жену, я понял, что ответственность за «добраться до гостиницы» полностью придавила мои плечи. И тут в голову пришла мыслишка. На предпоследней станции нас должны были мариновать целых 45 минут. Думаю, за это время можно будет спросить местное население о способах и возможностях добраться до места нашей дислокации. Даже, если для этого придется купить ведро алычи. Или чем они там торгуют. Поделившись данной идеей с женой, я ее несколько успокоил, и мы начали потихоньку собираться, дожевывая остатки еды.

Во Владиславовке (а это и была та самая остановка) я выскочил из вагона, воровато озираясь в поисках местных проводников. Высокий загорелый мужик, стоящий рядом с вагоном, оглядел меня и, словно прочитав все мои мысли, молвил:

– На машинке не желаете?

Я опешил и удивился и собрался за одно мгновение.

– Сколько до Берегового?

– 700.

– Всего? – вырвалось у меня, о чем я тут же пожалел. «Еже ли тыща от Феодосии, то тут должно быть все полторы» – промелькнуло в голове у меня чуть раньше.

Мужик, видимо тоже понял, что сплоховал, но так как цена уже названа и по всем правилам торгов уже не может быть повышена, лишь пожал плечами. «Мол, не хотите – не надо…»

– Да, да, конечно мы поедем, – поспешил я застолбить водилу, – Ща, только за женой сбегаю!

Уже через пять минут мы, сидя в автомобиле, слушали лекцию о том, «какие же мы молодцы, что вот так решились поехать, а то стояли бы сейчас еще минут сорок как дебилы, да еще полчаса перлись бы до Феодосии, да и как оттуда добираться, а тут доедем за 20 минут!»

Я сидел в маске рядом с водителем и смотрел на дорогу. Знал, что все южане очень разговорчивы, но на «дебилов» почти обиделся. Мужик посмотрел на меня: «Да сними ты уже эту тряпку. У нас этой заразы нет. Откуда ей тут взяться? Море же кругом. Это все происки правительства. Сидят там у себя!..»

Я не за рулем. На чужом полуострове. Я повиновался. «Вдруг не туда увезет?!» Мужик опять прочитал мои мысли: «Вон оно, ваше Береговое», – указывал он налево от дороги, – «Какой у вас адрес?» Жена назвала адрес, и водитель стал вбивать его в телефон, совершенно не смотря на дорогу. В какой-то момент мне захотелось поменяться с ним местами, но за секунды до столкновения, он то отпускал немного газ, то уходил со встречки, видимо оттягивая наш конец.

Мужик таки довез нас прямо до ворот гостевого дома. «Ишь, под старину отделали», – разглядывал он фасад. Пока мы расплачивались, забирали багаж и благодарили, таксист достал из багажника полторашку и торжественно объявил: «Свое! Деревенское! Настоящее! Не вода! Пробовать надо!» Я успел лишь хлопнуть глазами и почувствовал, что вместо ручки от чемодана у меня в руке оказалась пробка от той же полторашки, наполненная какой-то жидкостью. «Это десертное», – пояснил он, – «есть еще сухое». Мы выпили по пробке и согласились на сухое, расставшись с еще одной купюрой. «Если надо привезу, сколько надо привезу, поедите обратно – позвоните – довезу, куда надо довезу!» – продолжал мужик издеваться над нашей усталостью. Он записал свой номер на листочке, вручил его жене и заверил, что он все и всех знает. «Только позвоните! – все будет» – он потряс указательным пальцем и укатил.

Дом снаружи был выкрашен в розовый цвет с персиковым оттенком. На втором и третьем этаже висели белые балконы с широкими перилами. В двухметровой стене виднелись подделанные по старину полукруглые ворота и калитка темно-коричневого цвета с металлическими заклепками. На калитке скотчем был приклеен листок: «Есть свободные номера» и пара телефонов. Мы подошли к калитке и подергали ее. Она не открывалась. Жена заметила справа от входа переговорное устройство. Мы позвонили и назвали свои имена. На том конце что-то защебетало и попросило подождать.

Дверь щелкнула и перед нашим взором появилась немолодая женщина со всклоченными волосами и какой-то желто-зеленой мазью на морщинистых щеках. Одета она была в светлую футболку, синие бриджи и шлепки.

«Ой, вы уже приехали? Мариночка, Юрочка, как хорошо! – она перехватила мой взгляд, – вы не смотрите, это я кожу немного подмазала, завтра уже все сойдет… Пойдемте, я вам сейчас все покажу. Кстати, дверь открывается так – одновременно наживайте вот эти три циферки». Она несколько раз растопырила пальцы, показывая нам код. Я сложил цифры в мозговую ячейку памяти. «Пойдемте! – и она тут же тормознула, – Так, вот здесь у нас ванночка, чтобы ноги мыть, когда придете с пляжа или еще откуда, обязательно споласкивайте ноги, потому что песок – это кошмар, ребята, какой-то!». «Вон там у нас кухня, – кинула она на дорожку, уходящую налево и за угол, – я чуть позже ее покажу». «Так, – поднялась она на крыльцо, – тут мы снимаем обувь». «Снимаем, снимаем! – проговорила Стелла двум оторопевшим туристам, – и проходим дальше». На крыльце стояли этажерки под тапки. На некоторых стояли шлепки и босоножки. «Мы тут не одни» – пошутил я сам себе и прошел в дверь за хозяйкой. «Вот здесь мы сейчас оформимся, – показала хозяйка на маленькую гостиную, выкрашенную в синий цвет, – или сначала в номер?». «Давайте сначала в номер», – она не дала нам ответить, но я заметил в гостиной стойку, широкий кожаный диван над которым висела какая-то картина. Напротив окна стояло пианино, на крышке которого по краям расположились два баяна. Мы стали подниматься по узенькой, но симпатичной деревянной лесенке. Стены лестничных пролетов и коридоров были выкрашены в теплый желтый умиротворяющий цвет. Мы поднялись на третий этаж. Сразу налево была деревянная дверь в наш номер. А номер на двери был 10.