Га Он смотрел на него с ужасом. Он не мог выдерживать ненависть Ё Хана, сам оказавшись в ее власти. Хотелось кричать, орать, у него начинался припадок от слов Кан Ё Хана. Он не хотел видеть Су Хён такой, как рассказывал ему мужчина. Она никогда бы ему не соврала. Но, похоже, что и сам Ё Хан не врал. Действительно, еще тогда показался странным ее ответ, что она всего лишь увидела парня по телевизору и тут же примчалась.

- Что ты так смотришь? Я делаю все, чтобы обезопасить себя, Элию, даже тебя. Я создаю новую жизнь, в которой нам всем будет комфортно и безопасно. А ты захотел подружиться? И с кем?! Журналист! Ты в своем уме?! – орал он прямо в лицо Га Она.

- Нет. Нет! Это не правильно! – пытался не поддаваться манипуляциям мужчины Га Он. – Сейчас тебя волнует не безопасность. Ты снова прикрываешься благими намерениями, чтобы связать меня и еще сильнее привязать к себе. Это рабство! У меня лишь видимость, что я могу сделать самостоятельный выбор. На самом деле, у меня его нет!

- Тебе не надоело быть жертвой? Сейчас здесь ты по чьей воле? Вчера, на этом столе, кто умолял меня трахнуть тебя?

- Да, ты прав, это то, чего я хотел. Я сам сюда приехал и это был мой выбор. Я выбираю, любить тебя или нет. Но так нельзя продолжать. У меня должна быть своя жизнь, где тебя нет. Если я останусь здесь, я буду чувствовать себя в клетке и какой бы она не была золотой и манящей – это все равно будет тюрьма. Ты заполучишь меня, но я уже буду другим – пустой оболочкой, в которой нет своей собственной жизни. Если ты хочешь, чтобы я тебя любил – отпусти меня. Не держи на привязи, я задыхаюсь! – кричал он из последних сил, под конец сомкнув руки на своей шее.

Ё Хан держался из последних сил, но не выдержал и стал крушить все, что попадалось под руку: светильник, книги с полки, даже фотографию, которую Элия поставила ему на стол, где они втроем позировали еще в особняке в один из немногих веселых вечеров. Га Он понимал, как страшно сейчас Ё Хану. Он понимал это чувство, поскольку сам был одержим им после смерти родителей. Когда ты остаешься совсем один наедине со своим горем, которое, как омут, поглощает тебя день ото дня. И нет спасения. Этот дикий страх одиночества толкает на разные поступки, только бы заполнить эту пустоту, только бы не осознать, что все это правда и ты действительно один. Га Он ничем не отличался от Кан Ё Хана, ему правда было жаль мужчину. У него сердце кровью обливалось от злого рычания Ё Хана и от непримирения того с жестокой реальностью. Они нашли друг друга и это стало их спасением, но нельзя оставаться в этой зависимости, поскольку один другого поглотит и, зная Ё Хана и себя, Ким Га Он понимал, что от него ничего не останется. Он потеряет себя, а, вместе с тем, Кан Ё Хан потеряет человека, которого любит. Эта история закончится трагично, если сейчас не научиться друг другу доверять и отпустить, чтобы быть навсегда вместе.

Га Он на трясущихся ногах подошел к мужчине и хотел его обнять, но было страшно сделать этот первый шаг. Ё Хан стоял к нему спиной и тяжело дышал, оперевшись руками о стол. Парень аккуратно положил свои руки ему на плечи, очень легко и ненавязчиво, чтобы не спугнуть. Ё Хан закрыл глаза и тяжело выдохнул.

- Прости, - еле слышно начал Га Он. – Я никогда тебя не брошу. Я никогда никого так не любил. Пожалуйста, поверь мне. Я не предам наши чувства и твое доверие. Тебе не о чем беспокоиться. – Га Он говорил это Ё Хану, но понял, что хотел бы сам услышать эти слова. По его щекам потекли слезы. Он понимал, что боль утраты ни ему, ни Ё Хану никогда не забыть и ничем не заполнить эту пустоту, кроме боли, которая там будет жить до конца их дней. Ее просто надо принять и научиться с ней жить.

Ё Хан стал расслабляться под тяжелыми ладонями юноши, Га Он это заметил и был рад, что мужчина возвращается к нему. Что тот его услышал. Ё Хан медленно развернулся и обнял любимого. Он ничего не сказал, только запустил свою ладонь в волосы парня и тихо, неторопливо пробирался по ним пальцами, нежно поглаживая. Мужчина смотрел куда угодно, только не в глаза Га Ону. Юноша подумал, что Ё Хану неловко, хоть это и странно, ведь это совсем ему не свойственно.

- Мы снова ругаемся, - внезапно сказал господин Кан и теперь он не прятал своих глаз, с тоской посмотрев на Га Она.

- Это не страшно, - пытался успокоить его юноша, ведь так бывает у всех.

- Извини, я наговорил лишнего, - было видно, как ему тяжело давались извинения, но он старался и Га Он это ценил. – Ты иди, отдохни, а я закончу тут с делами и тоже приду.

- Все хорошо? - на всякий случай спросил молодой человек.

Ё Хан только улыбнулся. Он хотел, чтобы Га Он поскорее покинул его кабинет и оставил его одного.

- Все отлично.

Га Он вышел, оставив мужчину одного. Тот какое-то время просто стоял и смотрел на закрывшуюся дверь, за которой скрылся парень. В этот момент Ё Хан о чем-то сильно задумался и в его взгляде появились недобрые намерения. Это был взгляд хищника, в предвкушении собирающегося на охоту.

- Сара Пак, значит, - безжалостно холодно он произнес имя женщины.

Третий день пребывания Га Она в чужой стране подходил к концу. Вечер был тихим. Каждый член семьи сидел в своей комнате и был занят своими делами. Элия изучала политику страны, Га Он слушал музыку в спальне, погруженный в свои тяжелые мысли, а Кан Ё Хан уже собирал досье на Сару Пак. Все делали ровным счетом то, что делали бы всегда. На какое-то время Га Ону показалось, что люди могут меняться, он думал больше про себя. Но, как показывает время, все равно все возвращается на круги своя. Страхи, которые мотивировали жить по-другому, постепенно отпустили, оставляя после себя разочарование и грусть.

Они больше не разговаривали с Кан Ё Ханом на темы, которые их беспокоили. Каждый боялся нарушить шаткое равновесие, возникшее после их столкновения в кабинете. Что-то сильно поменялось и Элия это чувствовала. Она была неглупым ребенком, к тому же, на ее памяти с мужчинами это происходило не раз. Все-таки, до приезда в Швейцарию, Га Он и Ё Хан жили вместе уже долгое время, пусть не как любовники, хотя откуда Элии об этом знать, но все же. Она знала, что Га Он при всей своей мягкости, всегда будет отстаивать свое мнение. Она знала, что Ё Хан при всей своей любви к юноше будет вести себя как обычно – указывая всем, что хозяин положения он. Девушка смирилась с тем, что иногда они будут вести себя как кошка с собакой, но ей все равно было спокойно, потому что она знала, что эти двое повязаны на всю жизнь и друг без друга не смогут.

Настырность и напор Ё Хана немного ослабели и он больше не требовал от парня ежеминутных подтверждений любви к нему. Он вел себя спокойно, словно они супруги с десятилетним стажем. Он целовал юношу дежурно, параллельно общаясь либо по телефону, либо с Элией. Он был не против заняться сексом, но и не настаивал на нем. Га Он не мог упрекнуть его в отсутствии внимания, поскольку мужчина делал все, что необходимо, но не было в этом… огня. Га Он еще сам не понимал, но уже накручивал себя с неимоверной силой и боялся, что все так и останется. Оставалось всего два дня до его отъезда, а вместо пылких ночей и веселых, радостных дней они проводили время буднично и без особого энтузиазма. Единственное, что спасало юношу - это игры с Элией. Они могли часами сидеть с картами, шахматами или за монополией. Последняя девушке нравилось больше всего и она всегда выходила победителем в этой игре.

Га Он боялся первым начинать откровенный разговор, к тому же, он и не знал, как его начать и что сказать. Он только чувствовал, что что-то не так, но что именно, он не мог понять и облечь в слова. Было бы глупо предъявлять претензию, не имя конкретных оснований, особенно если это касалось господина Кана, который любил вести разговор по существу. Молодой человек мучился и это было заметно и, конечно, Ё Хан это видел, но, как и всегда, не собирался помогать юноше и ждал, когда тот сам созреет и поймет.

Мужчина и сам не до конца понимал, что заставляет его так издеваться над парнем: любовь или месть? Он был принципиальным и если кто-то заявляет о себе, что он самостоятельный, пусть самостоятельно и решает свои проблемы. Мужчина был уверен, что только так можно воспитать в себе личность и обрести опору, которой Га Ону явно не хватало. Так он проявлял любовь. Но было в этом и праздное чувство отмщения, когда он видел, как парень мнется, не в силах сказать что-то вслух или обрывает фразу на половине.