Какими же явлениями в интеллектуальной сфере выражается это особенное состояние человека?
Прежде всего бросаются в глаза полная или частичная потеря сознания и, вследствие этого, всяких произвольных актов. Тем не менее, мозг подобных людей является крайне восприимчивым к внешним впечатлениям, что видно, напр., из того, что гипнотики обнаруживают резко выраженную наклонность к подражанию, автоматически выполняет беззапинки даваемые им словесно приказания, несмотря иногда на их баснословную причудливость; но вся эта работа производится помимо всякого участия более гипнотизированного. И ни началом, ни течением, ни концом своим, не попадает в сферу сознания. По крайней мере, разбуженный из этого состояния человек, в первый же момент своего пробуждения, обыкновенно, вовсе не помнит о всём том, что происходило с ним во время гипноза.
Второй характеристической особенностью гипнотического состояния является лёгкость вызова разнообразных иллюзии и галлюцинации из сферы почти всех органов чувств, т. е., так называемых, насильственных ощущений и представлений, овладевающий всецело человеком и выражающихся в соответствующими движениями или мимикой, или даже речью. Скажите громко и отчётливо загипнотизированному, бессмысленно стоящему человеку, что перед ним стоит лев, готовый броситься на него, как на лице его тотчас выразиться ужас: лицо его бледнеет, члены его тела принимают оборонительную позу, дыхание резко учащается, сердцебиение тоже и так далее. Положите ему хину в рот и скажите, что вещество это сладкое, и лицо его примет выражение, сопровождающее обыкновенно ощущение сладкого. Вопросы, задаваемые гипнотика, могут притом влиять на них, не только своим содержанием, но и тоном, которыми они произносится.
Так, если спросить их весёлым тоном какого цвета лошадь, стоящая перед ними, что ответ обыкновенный – белая, гнедая и т. д.: если тот же вопрос делается мрачным тоном, то лошадь оказывается чёрной, тёмной и т. д.
При вызове разнообразных иллюзий и галлюцинаций наблюдается резкая разница в эффектах, смотря по тому, в какой фазе гипноза делается внушение. При крайне глубоком гипнозе все внушения остаются безо всякого результата, а равно и при самых слабых степенях его, когда человек, не потеряв еще сознание, пользуется полным самообладанием. Между этими двумя крайностями располагаются различные периоды гипнотического состояния, в течении которых внушение оказывается более или менее действительным.
Тут, благодаря лёгкости вызова иллюзий и галлюцинаций, экспериментатору дана возможность направлять по желанию, как само течение идей, так и поступков гипнотика; но и здесь наблюдается резкая разница в эффектах внушения, смотря по большей или меньшей глубине гипнотического состояния и по индивидуальным особенностям гипнотизированного лица. У субъектов, легко впадающих в гипноз, в начальных фазах его бывает достаточно вызвать словесным внушением одну галлюцинацию или иллюзию для того, чтобы вслед за этим возник целый ряд ассоциированных с этими галлюцинациями представлений, ощущений, чувств, выражающихся как в речи, так и в поступках. Так, стоит им например внушить, что они в открытом море и начинается буря для того, чтобы они вслед за этим начали выражать боязнь за свою жизнь. Стоит внушить им, что они в зоологическом саду для того, чтобы они тотчас начали говорить о львах, медведях и других животных, обыкновенно населяющих зоологические сады, о жизни их, нравах и тому подобное, словом, о всём том, что так или иначе связано с представлением о зоологическом саде, и вся эта неразрывная цепь ассоциированных представлений выступает из психического запаса представлений у этих субъектов помимо всякого активного вмешательства экспериментатора и только в силу простого закона ассоциации представлений.
Весьма курьезные опыты с внушением гипнотикам представление, имеющих прямое отношение к их личности. Стоит, например внушить молодой девушки, находящиеся в гипнотическое состояние, что она не девушка, а юноша и что стоящие перед ней мужчина, есть молодая девушка, как гипнотизированная на этот час меняет своё обращение и ведёт себя по отношению к этому последнему как подобает мужчине, т. е. с изысканной вежливостью, предупредительно и т. д. Очевидно, что навязанная внушением роль меняет по ассоциации идеи весь прежний внутренний склад человека и вызывает то настроение, ту цепь представлений и идей, которые обычно связаны с этой новой навязанной ролью.
Несколько иное наблюдается у людей и, труднее впадающие в гипнотическое состояние и в более глубоких фазах гипноза. Тут уже в силу ослабления процесса ассоциирования идей, экспериментатору приходится поддерживать течение галлюцинаторных представлений и идей рядом последовательных словесных внушений, обращённых к гипнотику, при чем экспериментатор принимает более активную роль, тогда как гипнотик более пассивную и, так сказать, выжидательную роль. Сказанное достаточно ясное не нуждается в проведение разъяснительных примеров, которых можно было бы привести множество. К всему этому необходимо прибавить, что гипнотики по пробуждению вовсе не помнит о том, что с ними происходило во время гипноза и в редких случаях сохраняют об этом лишь очень смутное воспоминание.
Все эти факты свидетельствуют о том, что восприимчивость чувств к внешним впечатлениям у загипнотизированных в известной фазе развитие гипноза вполне сохраняется, а по свидетельству Бергера в начальных периодах гипноза, когда сознание не бывает еще вполне утрачены, некоторые субъекты обнаруживают даже крайне повышенную восприимчивость кожи, слуха, средняя и мышечного чувства, как это можно видеть из следующих примеров.
Чувство давления на кожу, а также и способность улавливать кожей малейшие колебания температуры крайне повышаются точка способность определения двойственности прикасание Веберовскаго циркуля крайне изощряются, так как можно сдвигать ножки этого циркуля в 6 или 10 раз больше против нормы, без исчезания ощущения двойственного касания; другими словами, осязательные круги уменьшаются в 6 и 10 раз сравнительно с нормальным состоянием их до гипноза. Повышение тактильного и мышечного чувства при гипнозе дает, как на это указал уже давно Брэд, возможность правильно и хорошо писать по бумаге совершенно закрытой от глаз пишущего. Бой часов они могут слышать на расстоянии в несколько раз больших чем при нормальном состоянии, а что касается зрения, то оно обостряется у них на столько, что гипнотики могут в полутемной комнате читать такой мелкий шрифт, которого они в обычном состоянии, подобно остальным здоровым людям, вовсе не в состоянии разобрать.
Что дело может не ограничиваться только обострением осязания, слуха, зрение, мышечного чувства, но и обоняние, красноречивым свидетельством тому могут служить следующие наблюдения Бреда. Так, некоторые гипнотики, находясь в большом обществе и, с завязанными глазами, могли находить знакомых им личностей, руководясь одним только обонянием: по запаху перчатки или платка (вовсе, конечно, в этом случае не надушенных) они открывали личность, которой принадлежали эти вещи. Понюхав перчатку или платок, гипнотик делал Круг комнаты и без запинки приносил к их собственнику, и всё это без всякого касания к этому последнему. После закупорки наружных носовых отверстий, подобного рода опыты никогда не удавались.
Замечательно, что и определенные мышечные ощущения, обусловленные продолжением членов, т. е. рук, ног, головы и т. д. служит поводом к вызову в гипнотиках того или другого настроения, выражающегося игрой мимики и позой всего тела. Так, если приподнять голову гипнотика, то лицо его принимает такое выражение, а тело такую позу, которые соответствуют горделивому настроению, повышенному чувству собственного достоинства; если же наоборот пригнув голову к груди, то весь склад тела и лица начинает выражать принижение состояние духа; если поставить гипнотика на колени и сложить ему руки на груди – певица его принимает выражение молящегося человека и, наконец, если сложить ему ладонь в кулак и вытянуть руку, то лицо его принимает грозный вид человека, готового вступить в бой.
