Пленум Верховного Суда РФ, который в пункте 2 постановления от 31.10.1995 № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» указал на то, что суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:
а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения;
б) когда Конституционным Судом Российской Федерации выявлен пробел в правовом регулировании либо когда пробел образовался в связи с признанием не соответствующим Конституции нормативного правового акта или его отдельных положений с учетом порядка, сроков и особенностей исполнения решения Конституционного Суда Российской Федерации, если они в нем указаны.
Указанные Верховным Судом случаи на самом деле означают невозможность прямого действия Конституции, поскольку, строго говоря, о прямом действии говорится только в первом пункте разъяснений (второй пункт говорит о непосредственном применении решений Конституционного Суда, а не норм Конституции непосредственно); при этом само разъяснение основано на том, что далеко не все конституционные нормы сами по себе способны быть применены для разрешения споров и критерий годности для применения конституционных правил так и не определен. Однако такой подход выглядит не соответствующим ч. 1 ст. 15 Конституции, поскольку приводит к выводу о невозможности прямого действия Конституции.
Вопрос о непосредственном действии Конституции возникает тогда, когда либо отсутствует законодательное регулирование спорного вопроса, либо правовое регулирование уже осуществлено, но рассматривается стороной спора как не соответствующее Конституции. Если в первом случае никаких возражений быть не может, поскольку в силу аксиомы «никому нельзя отказать в правосудии» (Iustitia nemini neganda est) суд обязан будет вывести из Конституции подлежащую применению норму, то второй составляет саму суть проблемы прямого действия Конституции: может ли правоприменитель разрешить дело, непосредственно используя конституционные нормы, если он придет к выводу о том, что применимые нормы законодательства не соответствуют Конституции?
§ 2. Согласно ч. 1 ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону; при этом в соответствии с ч. 2 ст. 120 Конституции суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом. Если мы посмотрим на эти нормы, то заметим, что они устанавливают непосредственное действие закона. Несмотря на то что в развитие законов принимается огромное количество подзаконных нормативных правовых актов, суд при разрешении дела в случае противоречия подзаконных актов и закона должен разрешить дело на основании закона. Нельзя ли применить этот способ размышления и к случаю, когда противоречие возникает между Конституцией и законом?
Возможны две версии:
α) суд не должен применять неконституционный закон: в силу такого свойства Конституции РФ, как прямое действие, он должен разрешить дело непосредственно на основе конституционных норм. В этом случае мы будем говорить о прямом действии Конституции без ограничений;
β) суд не должен применять неконституционный закон, но не вправе и разрешать дело непосредственно на основе норм Конституции; суд должен обратиться в Конституционный Суд с запросом о проверке подлежащего применению закона на соответствие Конституции РФ. В этом случае прямое действие Конституции сужается: прямое действие Конституции может осуществляться только Конституционным Судом, но это означает, что непосредственного (т. е. без посредников, каковым является Конституционный Суд) действия Конституции нет.
Какие конституционные аргументы можно привести в пользу этих версий?
Строго говоря, ч. 2 ст. 120 Конституции говорит только о непосредственном применении закона, но не Конституции. Можно ли сказать, что перед нами пробел, или же это квалифицированное умолчание? Пробел означает, что законодатель, не упомянув какой-то вопрос, просто ошибся, пропустил что-то, не имел на это умысла, а просто забыл. Соответственно, этот пробел как упущение законодателя мы можем восполнить посредством расширительного толкования. В свою очередь, квалифицированное умолчание означает, что отсутствие нормы, схожей с той, что регулирует похожие отношения, означает не упущение законодателя, а его замысел: он хотел, чтобы этот вопрос остался неурегулированным. Поэтому умолчание законодателя не может быть восполнено посредством толкования. К сожалению, однозначно сказать применительно к ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, что перед нами – пробел или же квалифицированное умолчание, – только опираясь на положения самой ст. 120 Конституции, нельзя.
Если мы подвергнем грамматическому толкованию ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, то сможем увидеть, что судьи должны подчиняться и Конституции, и закону. Но из этого нельзя сделать вывод о невозможности судей не применять закон в случае, если они придут к выводу о несоответствии закона Конституции, поскольку это, в свою очередь, приводило бы к выводу о невозможности реализации нормы ч. 1 ст. 15 Конституции РФ о ее прямом действии. Нельзя толковать ч. 1 ст. 120 Конституции РФ изолированно от других ее норм, включая и ч. 1 ст. 15.
Первый настоящий аргумент в пользу невозможности судов применять Конституцию напрямую вытекает из ч. 1 ст. 19 Конституции РФ, согласно которой все равны перед законом и судом. Если каждый суд будет в каждом конкретном случае решать, противоречит или нет закон Конституции, то вследствие особой трудности этого интеллектуального процесса мы неизбежно получим ситуацию, при которой в одном и том же спорном случае одни суды будут уверенно применять закон, считая, что он соответствует Конституции, а другие, напротив, будут применять Конституцию, считая, что закон неконституционен. Таким образом один и тот же закон будет неодинаково применяться к лицам, находящимся в одном положении, что равнозначно нарушению конституционного принципа равенства.
Отсюда вытекает и второй аргумент в пользу все того же решения: поскольку чрезвычайно непросто установить содержание норм Конституции, что необходимо для вывода о соответствии или несоответствии подлежащей применению нормы закона норме Конституции, для единообразного осуществления этого процесса Конституция создала единственный орган конституционного контроля – Конституционный Суд РФ, который, согласно ст. 125 Конституции РФ, единственный получил право окончательного толкования положений Конституции РФ. Поэтому суды вправе только обращаться в Конституционный Суд с запросами о проверке соответствия норм закона нормам Конституции, но не вправе самостоятельно делать такие выводы.
Сегодня Конституционный Суд РФ запретил судам применять Конституцию РФ напрямую в случае, когда суд считает, что подлежащий применению для разрешения дела закон неконституционен. В Постановлении от 16.06.1998 № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» Конституционный Суд РФ указал на то, что отказ от применения в конкретном деле закона, неконституционного с точки зрения суда, без обращения в связи с этим в Конституционный Суд РФ противоречил бы конституционным положениям, согласно которым законы действуют единообразно на всей территории Российской Федерации (статьи 4, 15 и 76), и в то же время ставил бы под сомнение верховенство Конституции РФ, так как оно не может быть реализовано, если допускается разноречивое толкование различными судами конституционных норм.
§ 3. Какие изъяны есть у такого решения?
Первый недостаток изложенных аргументов состоит в том, что при приведенном выше толковании по существу игнорируется норма ч. 1 ст. 15 Конституции РФ, поскольку прямое действие Конституции без какой-либо аргументации сводится лишь к возможности ее применения в случае отсутствия законодательного регулирования какого-нибудь вопроса. Если в ч. 1 ст. 15 Конституции указано на прямое действие Конституции, то мы не можем дать такое толкование этой нормы, после которого у Конституции не останется прямого действия. Применение Конституционным Судом норм Конституции прямым действием признано быть не может, поскольку это действие Конституции через посредство Конституционного Суда, т. е. непрямое и не непосредственное.
