Все-таки пребывание во тьме творит чудеса. Энергии столько, что, кажется, отдых мне не понадобится еще как минимум неделю. Так бы целовалась и целовалась.

Привыкший к постоянным отказам, Амур явно не ожидал такого поворота. Потому теперь он в свою очередь начал вырываться. Но вцепилась я крепко, и кто сейчас кого соблазнял, понять уже было трудно.

А что такого? Подумаешь, изголодавшаяся по поцелуям девушка, дальше ведь ни-ни. Зачем ворошить прошлое и давать пустые надежды? Сейчас, только еще немножко попользуюсь моментом и…

Взять себя в руки мне стоило неимоверных усилий, но я все-таки собралась, резко его оттолкнула и демонстративно вытерла губы тыльной стороной ладони.

Какое-то время мы просто лежали и, учащенно дыша, смотрели друг на друга. Мои губы распухли, грудь болела, а если бы я еще стояла, то уверена, в ту же секунду потеряла бы равновесие и на радость мужскому самолюбию плюхнулась прямо ему под ноги. Поэтому хорошо, что я лежу. Отвела взгляд, огляделась. Кстати, и лежу в своей кровати, у себя дома.

— Что ты сделал с Олегом? — спросила я, несмотря на то, что все мое тело трепетало от возбуждения и всячески настаивало на продолжение ласк.

— Ничего. — И встретив мой сомневающийся взгляд, добавил — Почти ничего.

— Да прекрати меня поглаживать. Что значит почти? Где он?

— Скажу так, с моей помощью он отправился в вольный полет через растущие недалеко кусты шиповника. Что с ним произошло дальше, не знаю, меня больше ты волновала. Но он определенно жив, иначе я почувствовал бы его смерть.

— Ам, — начала я с серьезным видом, — вот поэтому мы и не можем быть вместе. Каждый раз одно и тоже. Стоит нам сойтись, так обязательно что-нибудь происходит. От переизбытка эмоций я слабею и на радость охотникам теряю бдительность. Мою раскаленную от излишка чувств ауру они фиксируют за несколько метров. И я сейчас не о себе беспокоюсь… просто ты не можешь постоянно меня спасать, иначе когда-нибудь сам пострадаешь.

— Думаешь, Олег все-таки охотник? — спокойно спросил Амур, заправляя за ухо локон, упавший на мою щеку.

Нет, ну что за баран упрямый? Ведь специально же игнорирует.

— Сомневаюсь. А если да, то определенно еще новичок. Ты вообще слышал, что я тебе сказала?

— Да, — и нежно провел кончиками пальцев по щеке.

Я отвела его руку в сторону, потом поднялась с кровати и, снимая на ходу изорванное платье, направилась в душ.

— Хорошо, тогда предлагаю ретироваться с миром, ты согласен?

— Нет, разумеется!

Красноречиво выругавшись, я громко захлопнула за собой дверь.

***

В ванной комнате я быстро сняла нижнее белье и принялась внимательно осматривать небольшую зажившую ранку на внешней стороне левого бедра. Осторожно дотронувшись до нее, приготовилась к болезненным ощущениям, но ничего не почувствовала. Кожа вокруг пореза будто онемела — последствия яда, и насколько могу предполагать, чувствительность после такого посягательства на жизнь вернется еще не скоро. И если бы не Ам, возможно, сейчас я была уже мертва.

— Эх, Ам, Ам. Почему не отпустить меня просто и все?! Ведь ты действительно, когда-нибудь пострадаешь, — вздохнула я.

ГЛАВА 4

Беги детка, беги. И как можно дальше!

Завернувшись в полотенце, я вышла из ванны и пошлепала в спальню. Там я наткнулась на странную картину. Развалившись в кресле, Амур держал в руках ажурные черные трусики, и иронично изогнув бровь, рассматривал их с разных сторон.

— Раньше ты такое не носила.

— Времена меняются, — я нисколько не смутилась, быстрым движением выхватила белье, вернула обратно в верхний ящик расписного комода, — как и мода. И вообще, разве тебе не говорили, что копаться в чужих вещах нехорошо?

Когда обернулась, Амур все так же сидел в кресле, и, скрестив на груди руки, оценивающе разглядывал мои оголенные ноги.

— Хватит на меня глазеть.

— А есть разница между глазением и восхищением? — улыбнулся он.

— Слушай, если тебе нечем заняться, сделай доброе дело — приготовь завтрак. А то мой желудок уже очень громко выражает недовольство.

— После трехдневной диеты этого ожидать стоило, — хмыкнул он и, поднявшись с кресла, направился на кухню, прихватив с собой светлый свитер, который неряшливо свисал с края кровати.

— Я что, спала три дня?

— Ага, и три ночи.

Я проводила его округлившимися от удивления глазами до самой кухни.

Три дня! Ничего себе! Как быстро пролетело время, пока я была в отключке. А мне показалось, что прошло не больше двух часов. Н-да.

Несколько секунд я стояла неподвижно, потом, пожав плечами: ну бывает, что с того, зато наконец-то выспалась, двинулась к шкафу. Открыв дверцу, я отстраненным взглядом уставилась на полки. И почему меня мучает ощущение, что сейчас нужно было думать явно не о завтраке?

Ни разу не подводившая интуиция, которой я доверяла даже больше, чем Аму, почему-то вдруг забила тревогу и настойчиво толкала к каким-то действиям. Хм…

Я повернула голову и с задумчивым видом заскользила по своему отражению в зеркале. Думай, Несса, думай. Проблемы нужно решать по мере их поступления. А раз нет проблем… Или все же есть?..

И меня, наконец-то, осенило.

ЧЕРТ! Это же целых три дня! Удивительно, как они еще не нагрянули за это время. Черт! Черт! Черт!

Сосредоточенная на одной мысли, я отбросила полотенце, потом поспешно натянула джинсы и черную футболку с кельтским серебристым узором кошки. На ходу собрала волосы в хвост, накинула куртку, и, запрыгнув в ботинки, ринулась на кухню.

Ам стоял у плиты и напевал какую-то смешную песенку. Да уж, кулинария явно не его профиль — пахло подгоревшей яичницей и свежим кофе.

— Нам надо уходить отсюда. И чем быстрее, тем лучше.

Он обернулся и протянул мне наполненную кружку ароматным напитком. Схватила ее и сделала два крупных глотка.

— Зачем уходить?

— Затем что…

Меня перебил неожиданно зазвонивший мобильник. По доносившейся из спальни мелодии поняла — Катя. Мигом очутилась в комнате и обнаружила телефон на полу рядом с кроватью. Видимо выпал из кармана платья. Не раздумывая, подняла аппарат и ответила на вызов.

— Где ты была? Почему не отвечала на сообщения? Вадим Сергеевич в бешенстве. Ты пропустила пять лекций. А заменить тебя некому. И вообще, как тебе не стыдно?! Ты меня бросила. Вначале пропал Олег, потом ты испарилась на три дня…Что происходит? — наконец замолчала подруга, фыркая в трубку.

— Кать, прости, мне стыдно, очень стыдно, но сейчас не могу говорить. Я… заболела.

Любимая студенческая отмазка, так как разглагольствовать времени не было.

— Как заболела? Что-то серьезное? — встревожилась она. — А по голосу не скажешь. Может, приехать?

— Не надо. Обычная простуда. Не переживай. Еще день-два поваляюсь в кровати и буду как огурчик. Прости, нужно было позвонить, но… честно говоря, все эти дни я только и делала, что спала. Сейчас уже намного лучше.

Пока Катька молчала и раздумывала над моими словами, я тем временем вернулась на кухню. Амур как ни в чем ни бывало стоял у окна и, держа в руках тарелку с подгоревшей пищей, активно трапезничал.

Совсем с ума сошел? Как можно спокойно есть, когда нас скоро убьют, блин!

Потом он подцепил вилкой очередной кусочек, смутно напоминающий колбасу, и с довольным видом протянул мне. Мол, попробуй, не пожалеешь.

— Ну, ладно. Смотри сама. В случае чего звони.

Покачав головой, отказалась от предложенной «вкуснятины». И как можно есть такую гадость?

— Угу. Пока. Нет, стой. Кать?

— Что?

— Ничего, просто будь осторожна, — пожелала я ей, вспоминая плачевный эпизод с Олегом.

— Странная ты какая-то, Несс. Кстати, забыла сказать, Олег недавно спрашивал у Димы твой адрес. Сказал, что хочет устроить тебе сюрприз. Это так романтично, — мечтательно произнесла подруга. — Ты ему понравилась. Так что жди гостей!

И, словно по сигналу, в этот момент кто-то позвонил в дверь.