– В общем так. Я за руль сесть не смогу. Вызывать «пьяного водителя» не хочу. – Она несколько раз моргнула. – Ну «трезвого водителя». Трезвый, пьяный, какая разница… – Она снова моргнула. – И еще у меня сел телефон, но тут нашелся один шустрый… Он просто спит и видит вашу работенку сделать… А вдруг изнасилует по дороге? Или еще того хуже, не изнасилует… – Стелла уже еле стояла на ногах. – Так что я вас жду. Геолокация прямо тут, на завалинке. В Яндекс картах посмóтрите. – Стелла присела на бордюр. – Без вас никак. Все, отбой.

Нажав на сброс, она отдала телефон его владельцу. Костюм внимательно смотрел на девушку и улыбался. Он присел рядом.

– Ты – смешная.

– Все. Твоя миссия выполнена. Ты свободен.

– Ты мне нравишься. Оставь номер телефона.

– Я всем нравлюсь. Хотя не за что. – Она похлопала Костюма ладонью по его груди. – Иди, пока цел. А то сейчас приедет серьезный дядя и сделает тебе «а-та-та» за то, что уже так поздно, а ты не дома и к незнакомым девушкам пристаешь. Не боишься, что в итоге триппер пристанет?

– Тебя зовут Стелла, так ведь?

– Это тебе Костюм сказал? – Она моргнула. – Что еще говорил? А?

– Советовал держаться от тебя подальше.

– Ну надо же! Оказывается, не такой уж он и кретин! – Стелла посмотрела Костюму прямо в лицо. – Правильно советовал.

Она запустила руку в карман его пиджака, затем в другой, порылась в них, наконец достала пачку сигарет. Костюм смотрел на нее и улыбался. Он прикурил для Стеллы вторую сигарету.

– А что у тебя за праздник?

– Какой праздник? – спросила она, затягиваясь.

– Ну, ты говорила, что у тебя сегодня дата.

– Ах, это… Да так… Ничего особенного…

– И все же?

Стелла сделала глубокую затяжку и выдохнула:

– Годовщина.

– Важная?

– Ты слишком любопытен. Когда-нибудь это тебя погубит. – Она снова похлопала его ладонью по груди. – Но не сегодня. Adios, muchacho![5] Спасибо за сигареты.

Стелла ушла.

*Костюм

Он обернулся в ее сторону и увидел, что к клубу подъехал Майбах в сопровождении черного Мерседеса Гелендвагена. Машины остановились совсем близко от Костюма. Задняя дверь лимузина открылась, и оттуда вышел представительный мужчина средних лет. Стелла подошла к нему. Следовало признать, это был не папик-пузатик с блестящей лысиной, потным лицом и сальными глазками. Мужчина был высок, статен и выглядел внушительно. Костюм подумал о том, что у него самого при таких раскладах не было ни единого шанса. Кто он? Всего лишь один из менеджеров триста пятьдесят плюс. Таких, как он, в Москве пруд пруди. Даже чтобы провести с ней ночь, ему должно было очень повезти. Костюму надо было попасть в настроение. Жаль, но он не попал. Его друг оказался более удачлив. Молодой человек вздохнул и ушел по направлению ко входу в клуб.

*Стелла

– Быстро вы.

Марк снял пиджак и набросил его на плечи девушки.

– Так живу рядом… Где твоя машина?

Стелла сделала жест в направлении своего Мерседеса. Марк дал распоряжение водителю. Из лимузина вышел человек, подошел к Стелле, протянул руку. Она отдала ему клатч, тот ушел.

Все это время Марк смотрел на нее.

– Эх, Стелс, Стелс… Ладно, поехали. Отвезти тебя домой или лучше ко мне?

– Простите, Марк, за очередное неудобство, связанное с присутствием меня в вашей жизни. Но я бы предпочла к вам. У вас хороший виски и отличные сигары.

Марк рассмеялся. Его моложавое лицо стало еще симпатичнее, ведь смех всегда так шел ему. Он редко смеялся, и Стелла невольно залюбовалась. Возраст Марка выдавала только ранняя седина, частично проступавшая на его черных волосах, зачесанных назад. Стелла пробежалась взглядом по мужчине: он был одет дорого и строго. Впрочем, как всегда.

– Юморишь? Ну что ж, хорошо. Меня это обнадеживает.

– А зря. За моим юмором одна сатира.

– Ладно, поехали.

Марк усадил Стеллу на заднее сиденье, она тут же легла. Сам он сел на переднее пассажирское место. Лимузин тронулся, за ним последовал Мерседес девушки.

… В квартире Марка было темно. Он провел Стеллу в просторную гостиную, зажег свет. Она села на диван. Мужчина смотрел на нее.

– Я думал, ты уснешь в машине…

– Боялись, что вам придется тащить меня на руках? Зря боялись. Сегодня я не усну. Даже если выпью бочку отменного виски. – Она умолкла. – Извините, Марк, но вы же знаете, что я могла позвонить только вам. Больше некому… Если я сегодня сяду за руль, то до утра не доживу.

Марк подошел и сел рядом:

– Что ты такое говоришь, Стелс?..

– Правду, – с безразличием произнесла она. – Но вы не волнуйтесь. Умирать я пока не собираюсь. Иначе не стала бы вам звонить. Жизнь ведь очень хрупкая штука, лишиться ее совсем не трудно. Если бы я хотела этого, то уже давно бы сделала. Но пока не хочу.

– Стелс, ну что ты говоришь?! Надо что-то делать с этим, так жить нельзя!

Стелла смотрела на Марка стеклянными глазами:

– Скажите, а вы сегодня отмечали годовщину смерти моей семьи? Или на целом свете остался только один человек, кто это делает? Я! Ведь три года прошло… Мне интересно, этого времени достаточно, чтобы о них все забыли?

– Я не отмечал. Не считаю правильным отмечать дату смерти женщины, которую я любил.

– Что? – ошарашено воскликнула Стелла.

– Что слышала. Это, конечно, не соревнование, Стелс… Ведь ты в одночасье потеряла всех близких тебе людей. Моя утрата несоизмерима с твоей. Но, пожалуй, от этого она не менее болезненна.

Стелла была шокирована. Она смотрела на Марка взглядом человека, пораженного неожиданным открытием.

– Я всегда любил ее. А она очень любила Германа. Поэтому я держал все в тайне. Думаю, что она ничего не знала. Я бы и тебе не сказал, но после услышанного… Хуже уже не будет, это точно.

Марк встал и открыл окно. В комнату вместе с теплым летним ветром ворвались звуки ночного города. Легкое дуновение потревожило его слегка вьющиеся волосы.

– Самым приятным ощущением в моей жизни было то, что я знал, что она живет в достатке, любви. Что счастлива. Для меня не было важно, что это счастье ей дарю не я… Не знаю, Стелс, сможешь ли ты когда-нибудь меня понять.

– Почему не рассказали мне раньше?

– Не мог. Тебе, дочери Германа, которого ты так боготворила? Думаешь, я не понимаю, о чем сейчас твои мысли? Вряд ли этот наш разговор добавит симпатии ко мне. Может быть, он даже навсегда встанет между нами. Я это прекрасно понимаю. – Марк повернулся к Стелле и внимательно посмотрел на нее своим глубоким бархатным взглядом. – Но я не могу стоять в стороне и безразлично смотреть, как ты гибнешь. – Он сделал паузу. – Ты очень похожа на нее внешне. Раньше и внутренне была похожа. Но теперь нет. И самое страшное, что в этом нет твоей вины. – Он подошел к Стелле и сел на корточки рядом с ней, взял в свои руки ее ладони. – Стелс, ты должна проснуться. Очнуться от этого наваждения, – произнес он с чувством, глядя ей в глаза. – Мне так горько видеть, как Катерина день за днем покидает твое тело. Я все бы отдал за то, чтобы она продолжала жить в тебе. Тогда и остаток моей жизни обрел бы хоть какой-то смысл. Ты ведь еще совсем девочка. Разве можешь ты себя похоронить заживо? – Марк обхватил лицо Стеллы. – Ну что ты делаешь с собой, это же просто какой-то «пир во время чумы»! Так нельзя. Все эти твои случайные связи, постоянные попойки. А ведь тело – это храм! И в нем должна жить душа. А в душе ты ото всех отгородилась. Я знаю, как тебе больно, но у тебя характер отца. Ты сильная. Ты должна справиться.

Марк умолк и какое-то время смотрел на девушку. Затем он отпустил ее. В глазах Стеллы не появилось ни тени эмоций. Марк встал и начал ходить по комнате.

– Тебе нужна встряска, – продолжал он. – Пусковой механизм, который заставит тебя снова начать жить. Я надеялся, что наш сегодняшний разговор поможет запустить этот процесс. Иначе не рассказал бы тебе. Но вижу, что ты и к моей исповеди осталась равнодушной.