Я вдруг почувствовал, как она опустила руки, взяла мою голову обеими руками, повернула ее к себе лицом и… направила этот сосок мне в рот. Лицо оказалось крепко прижато к поверхности грудной клетки, в связи с чем мне было не очень комфортно дышать, но я не отстранялся от нее. Попавший в мой рот сосок коснулся моего языка, и я начал играть с ним губами, языком. Обхватил эту грудь вокруг моих губ правой рукой, – грудь как раз очень удобно легла в мою ладонь. Второй рукой так же обхватил вторую грудь и почувствовал, как второй сосок уперся мне в кожу ладони. Я начал массировать и эту грудь, но уже не губами, а рукой

Потом одной рукой, что была на груди у моего лица, я обхватил ее за поясницу, притянул к себе еще больше. Гладил и целовал, ласкал, сосал ее соски по очереди, переходя от одного к другому, потом возвращаясь к прежнему. Менял руки у нее на пояснице и по очереди массировал груди свободной рукой. А девушка ответно выгнулась мне навстречу всем телом и словно склонилась надо мной в легком поклоне. Груди словно немного нависали надо мной от склонившегося тела. Когда я, оторвав на короткое мгновение губы, взглянул на нее, на ее лице уже не было выражения грусти и озабоченности. Оно светилось широко открытыми глазами и выражением блаженства. Вот как мало оказалось надо, – просто поцеловать несколько раз сосок… Ну и погладить по спинке. Ну, не только по спинке. Начал с поглаживания спинки, потом спустил руку ниже, на ягодицы, на бедра, – мне так было удобнее слегка притягивать ее к себе, удерживать в удобном для меня положении при смене груди для поцелуя. Да и приятнее.

Моя рука уже свободно скользила по поверхности ягодиц, бедер, свободно попадая между не сдвинутых бедер и касалась мягкой горячей поверхности половых губ, которые четко контурировались сквозь тесные тонкие женские трусики. Временами просто прижимал к ним ладонь, массировал сквозь ткань, после чего особа расставляла ноги всё шире и шире. И трусики стали влажными в самой понятной их части.

Я понимал, что вечно это длиться не может, что мы застыли на какой-то промежуточной точке события, и кто-то должен был сделать первый шаг. Ну, следующий шаг, если точнее сказать. Хотя сам процесс можно немного затянуть еще, продлить, и… Мне интересно было играть с ней, и было интересно, на что и когда она решится, если я не буду проявлять инициативу. Ну, проявила же она собственную инициативу, ворвавшись ко мне в кабинет!

Я почувствовал ее руки у себя на брюках, – пальцы расстегнули пуговицы сначала на поясе, потом ниже, ниже. Из под этих пуговиц и ткани легких летних брюк и трусов был выпущен на свободу «молодой конь», вздыбившийся во вполне определенном желании. И уже тянущийся к желанной плоти женщины. И она это нащупала, почувствовала и оценила, видимо… Взяла его в руку, обхватила и держала некоторое время.

Я немного приподнялся на стуле и приспустил брюки ниже, чтобы она могла легче его обхватить ладонью. Это словно послужило ей сигналом. Неуловимым движением ее тонкие трусики вдруг оказались у меня на столе. Правая нога переступила через мою левую ногу и подвинула ее к середине, также была придвинута и вторая моя нога. Наездница по-хозяйски устроилась у меня на коленях, всё ближе и ближе придвигая свою плоть к моему «жеребцу». Очень скоро уже не только рука, которая не покинула своего поста и активно массировала влажную область, а уже и твердая плоть стала чувствовать это горячее прикосновение. «Жеребец» некоторое время стоял «перед входом», плотно прижавшись головкой к влажному входу в «пещеру». Моя попытка раздвинуть губы пальцами привела к тому, что она схватила мою руку и немного придержала ее движения, четко давая понять свое нежелание такой помощи. Постепенно головка «жеребца» стала медленно утопать в скользких горячих объятиях губ, вроде как сама собой погружаясь между ними. Было похоже, что эта «пещерка» именно такого медленного движения и хотела. Дама отпустила мою руку у себя между бедер, и направила другую мою руку для более активного массажа груди, ритмично поверх нее сильно сжимая и расслабляя свои пальцы.

Ну, что ж, если так – пусть будет так. Медленное проникновение, сопровождающееся поглаживанием и поцелуями сосков и грудей, поглаживанием внутренней поверхностью бедер и тех интимных областей между ними, до которых я мог дотянуться. В конце концов я уже не мог так изогнуться, чтобы целовать ее соски и выпрямился, взглянул ей в лицо и обнаружил, что глаза у нее всё так же широко открыты, хотя судя по выражению лица, просто ничего не видят вокруг.

Я откинулся на спинку стула (эх! не развалился бы он, старенький, под нашим общим весом и от таких планируемых совместных движений! хорошо, что он придвинут и прижат спинкой к стенке шкафа!) и это обоим принесло облегчение. Я теперь смог смотреть на нее и это еще больше меня возбудило. (Хотя, куда уж больше?) Она смогла лучше всем телом придвинуться ко мне ближе и пустить моего «скакуна» на всю длину пути в ее лоно. Внутри было ну очень горячо и мокро, губы крепко обхватили «скакуна» у самого основания, головка его уперлась во что-то мягкое и бугристое очень глубоко. Моя попытка сделать встречное движение не принесла успеха. Во-первых, потому, что в такой позе это неудобно, во-вторых, она сама судорожно схватила меня за запястье, словно останавливая меня. Ну, ладно, попробуем и дальше плыть по ее командам и желаниям. Сама начала, теперь сама, сама…

Сама она и начала возвратно-поступательные движения тазом, – моему тазу навстречу. «Жеребец» продвигался иногда глубже, хотя казалось, что глубже уже невозможно. Иногда вылетал на свободу и упирался в кожу между бедер. Потом по мокрой поверхности опять влетал в «стойло» и … Прижималась лобком к моему лобку сильно, потом ослабевала нажим и даже отстранялась на краткий миг. И так длилось некоторое уже бесконечное время наслаждения. У нее между ног становилось всё горячее и горячее. Мой орган уже не только вздыбился, но и расширился, как мне казалось, до неимоверных размеров, чуть не лопаясь от напряжения изнутри. Чтобы не запачкать брюки я приспустил их почти сразу пониже, а скоро в процессе ее подпрыгивания удалось их снять и откинуть одной ногой в сторону. Теперь ничто не мешало и не отвлекало.

Ее волосы растрепались окончательно, хотя сказать наверняка, что они стали еще более растрепанными, было бы трудно. Тяжелое глубокое дыхание и явно сдерживаемые стоны рвались из обоих глоток. Глазные яблоки партнерши то закатывались под лоб, то упирались невидящим взглядом на меня. Вперед-назад, вперед-назад, еще и еще…

Вдруг она вскочила с моих колен. Подскочила к пустому столу около окна кабинета, легла на него на спину, согнула ноги в коленях и прижала их к груди. Молча умоляюще посмотрела в мою сторону. Я вспомнил свою же мысль: «Ну, что ж, если так – пусть будет так,» – и улыбнулся. Она поняла мою улыбку как-то по своему, и сделав несколько змееподобных движений телом, придвинулась тазом к краю стола и даже немного зависла ягодицами над пустотой.

Я подошел к ней, медленно снимая футболку, – я только теперь обнаружил, что футболка из сетчатой ткани до сих пор на мне и полностью мокрая. Потом приблизил к ней свой орудийный ствол, долго тер головку вверх-вниз по мягкой горячей влажной поверхности губ, медленно раздвинул их этими движениями и начал медленно (и очень мучительно медленно для меня самого, – но ведь ритм был уже задан ею самой!) погружаться всё глубже. Казалось, что погружение занимает час на каждый миллиметр. При этом я одной рукой начал массировать ей клитор, а другой рукой подталкивать ствол вправо-влево, вверх-вниз, массируя им ее стенки изнутри. В такт поглаживающих движений клитора.

И она не выдержала, – рванулась навстречу резким движением и насадила себя на мой орган. Да так резко, что почти ущемила мою руку на клиторе. И опять затихла. Еще хорошо, что подхватил ее обеими руками, иначе от последнего движения она не просто зависла над полом, но и практически оказалась висящей над «пропастью» только на моем органе и моих руках, упираясь о стол шеей и головой. Но ноги опустить вниз даже не попыталась. Видать была уверена, что ее подхватят. Или даже не думала об этом.