Но вечно надеяться на сюжетную броню, я не могу. Надо стать сильнее и круче, если хочу узнать тайну прошлого Саори и понять, чего она так беситься и меня ненавидит? А для этого, придется делать все что угодно для повышения уровня, даже сунуть член в пасть дракону (то бишь Шинген)
Пока я все это обдумывал, не сбавлял работу пальцами. Я нежно тер и дразнил ее милую влажную щелку, которая явно была рада моим умелым прикосновениям и вскоре был найден небольшой искомый бугорок, на который я принялся надавливать и массировать его, что вызвало, целую цепь стонов и влажных страстных вздохов со стороны Такеды. Я тер ее клитор одной рукой, а вторую уже задействовал, обрабатывая соски на ее огромным сиськах. Любой мужчина руку бы отдал на отсечение, за то, чтобы потрогать эти дойки, я же мял их с совершенно спокойным выражением на лице, будто это самое обычное будничное дело, хотя в глубине души мой разум горел от страсти!
— Ах… хахх… чт-что ты делаешь… — мои пальцы играют с ее сосками и киской, заставив щеки Такеды стать красными как помидоры, а ее глаза повлажнели, пока она вся краснеет и начинает тяжело дышать, я с упоением слушаю ее горячие стоны. Мой палец, а за ним и вся ладонь начинает двигаться вверх и вниз, так что девушка начинает обильно течь, ее трусики мгновенно становятся мокрыми и она безвольно падает спиной на кровать. Не желая упускать шанса, я стягиваю с нее трусики, любуясь милой маленькой щелкой.
— Она такая узкая, ты что девственница? — с насмешкой спросил я, и не дожидаясь ответа прильнул губами к киске, горячий любовный нектар побежал по подбородку, она сильно вскрикнула, когда язык проник глубоко в ее лоно и начала стонать так, будто ее на куски разрывают, пока он игрался внутри ее киски, я с готовностью глотал ее нектар, наслаждаясь вкусом девственной красотки.
— Кон… конечно же я девственница! Как может быть иначе? За кого ты меня принимаешь?
— За возбужденную от одной мысли о сексе со мной, сучку. Или я не прав? — усмехнулся я, идя по охуенно тонкому льду, но таких крутых как Шин, надо сходу обламывать, если она не признает, что сама этого хочет, то может начать брыкаться в неподходящий момент. Нет уж, таких как Шинген надо сбивать на взлете, не давая и шанса на контратаку.
— Я… я…
— Если ты не хочешь, то и мне этого не особо нужно — блефовал я — может на этом и закончить. Ты уже кончила один раз, на сегодня хватит…
— Н-нет… я… я… я очень…
— Что прости? Ты чего-то шепчешь и я совершенно тебя не расслышал.
— Я очень хочу… большего… дай мне больше! Дай мне… свою штуку!
— Хочешь, чтобы я стал твоим первым мужчиной?
— Д-да… я хочу… но, разумеется, это будет началом наших отношений… ты же не планируешь меня бросать? — внезапно ее тон стал жестким и с примесью стали, словно натянутая струна, или скорее удавка
— Конечно же, нет! Я не из тех, кто завалит и отвалит. Я завалю тебя еще очень много раз и во все дыры и во всех позах. Так что отношения у нас будут во всех плоскостях, уж не переживай за это
— Т-тогда… тогда я бы очень этого хотела… быть твоей девушкой… — в ее голосе чувствуется обреченность, будто она уже смирилась со своей судьбой, ну что за милашка? Как я могу бросить красотку с таким роскошным телом? О, нет, я еще не раз буду им наслаждаться!
Пока мои пальцы и губы играли с ее клитором и сосками, ее тело дрожало, а голос издавал лишь хриплые приглушенные стоны, она закусила губу, чтобы сильно не шуметь, это так мило, но не думаю, что она долго сможет сдерживаться и изображать приличие. И я был прав, вскоре ее стоны стали такими, будто она задыхается. Она стонала и дышала часто и быстро, так что это начинало напоминать плач или всхлипы, у нее и в самом деле по щекам побежали слезы, но это были слезы радости, похоже, ей впервые так хорошо. Она же вроде больше по женщинам? Странно, неужели ей попадались сплошь неумехи, не способные как следует поработать языком? А может в сексе обычно именно она брала на себя ведущую роль и впервые она в той роли, когда от нее ничего не зависит? Если так, то ей пора к подобному привыкать.
Ее влагалище издает влажные звуки, особенно когда его касаются мои пальцы или язык, она пытается вырваться, но я быстро хватаю ее за запястья и прижимаю к кровати в мед-кабинете. Хотя все это не более, чем притворство. Физически она намного сильнее, и если бы хотела — то легко бы меня скинула. Так что у нас тут странная и глупая брачная игра. Она делает вид, что не хочет, и пытается уйти, я делаю вид, будто могу ей помешать и перехватываю инициативу. Хотя подобное «доминирование» меня и возбуждает, признаю, хотелось бы, чтобы Шинген более открыто относилась к своим желаниям. По ее щекам бегут слезы, хотя на лице похотливая искривленная улыбка, она то и дело пытается сопротивляться, но едва я начинал стимулировать ее слабые места, как она внезапно ослабевала, и переставала бороться. Это заводит, как я уже ранее упоминал, но правда, почему она просто честно, не может признаться в своих чувствах? У нее такое впервые и очевидно, что девушка в предвкушении, но есть и небольшой страх.
Устав ждать, и чувствуя, будто мой член вот-вот лопнет от прилива крови, я уселся ей на колени, демонстрируя змея, и у нее расширились от ужаса глаза:
— Ты хочешь тыкнуть в меня такой огромной штукой? Разве он не был меньше?
— Был… кровь приливает в него постепенно… если такая огромная змеюка резко встанет, от моего мозга разом отольет столько крови, что я точно в обморок упаду… и знаешь, такой стояк это немного… больно… его словно сжимает с боков и особенно с головки, так что мне срочно надо разрядить заряд и сбросить давление… вот… извини, что так много подробностей, если говорить кратко и, по сути — мне просто жизненно необходимо его вставить… и то, что ты такая горячая и сексуальная, делу совершенно не помогает.
— Эта штука… такая большая… не думаю, что оно влезет…
— Не переживай. Я суну это поглубже и сделаю тебя женщиной… готова или нет, я начинаю!
— Нееетттт!!! — запищала она, сделав еще одну бесполезную попытку сбежать, но несколько секунд «поборовшись», сдавалась, безвольно лежа на кровати. Видя моего питона, она стала еще горячее, и теперь ее лоно и ореолы грудей также покраснели, от сильного прилива горячей крови. С силой прижимая ее к кровати, так сильно, что видимо у нее на плечах останутся синяки, я вжимаю ее в жесткую застеленную белым покрывалом кровать в медицинском кабинете, и вхожу в нее. Она настолько мокрая, что это не стало проблемой, я даже сам удивился насколько легко все прошло. Вот головка оказалась напротив щели, и, войдя немного дальше, легко скользнула внутрь, по пути была небольшая преграда из девственной плевны, но эта тонкая стенка была снесена прежде чем мы оба это поняли, и на покрывале, словно на белом снегу появилось несколько алых капель, стекших с ее бедер, она негромко вскрикнула, вернее, попыталась это сделать, но лишь раскрыла широко рот, в немом крике. И вскоре закрыв глаза и уткнувшись лбом мне в ключицу, принялась негромко стонать, при каждом движении моего члена внутри.
Глава 23 Секс с Шинген 2
Шин борется, или пытается делать это, дергаясь в неконтролируемых судорогах, вызванных проникновением аномально большого члена, но не в силах ничего сделать, в ее сердце странное чувство, она одновременно и хочет все прекратить и жаждет больше, но это ее первый раз, так такое поведение вполне естественно, думаю, если мы будем делать это чаще, она быстро привыкнет.
Двигаюсь я легко и свободно, она хорошо выбрита и очень гладкая, без лишних волос и выглядела очень красивой и опрятной, так что когда моя и ее паховая область встречаются, все скользит как по маслу, если конечно подобная аналогия здесь уместна. Кровь кстати вообще не бежала толком, лишь несколько струй в самом начале, что текли по ее бедрам, оставляя на постельном белье алые разводы — вот и все.
Не только форма ее киски, но и ее клитор, соски и большие розовые ореолы, и груди в целом, ее милая попка — все эти важные и привлекающие внимание части у Шин выполнены на высоте. Нельзя сказать, что она намного красивее других женщин в моем гареме, у всех из них своя красота, и она особенная. Если Шинген берет за душу своей ладной внешностью, где все выполнено гладко и с интересными правильными изгибами, то Калина обладает некой озорной энергичной красотой. У Юлии очарование взрослой женщины, до которого Шин еще расти и расти. Микаса же берет своей невероятной харизмой, как-никак — она идол всей академии. Саори… ну черт его знает. Иногда мне трудно понять, испытываю ли я к ней любовь или скорее животный ужас, из-за которого выброс адреналина воспринимается как эффект «подвесного моста»? В общем, я это к тому, что глупо пытаться сравнивать их, и пытаться выстраивать какие-то рейтинги. Они все по-своему прекрасны.
