31 марта 1920 года литовское правительство выразило желание и готовность заключить мирный договор с РСФСР при условии признания независимости Литвы в ее этнографических границах со столицей в Вильно[12]. Переговоры начались 7 мая 1920 года. Поскольку Россия и Литва не вели военных действий друг с другом, советские дипломаты рассчитывали на скорое заключение договора, так как обе стороны были заинтересованы в нем. Литве нужно было признание России, России – союзник против Польши на Западном фронте. Успехи Красной армии на Юго-Западном фронте в июне 1920 года, а в июле – и на Западном фронте, вновь актуализировали вопрос о восстановлении белорусской советской государственности уже вне связи с Литвой, поскольку РСФСР признала литовское правительство в Ковно.

7 июля 1920 года на освобожденной от польских войск территории был создан Минский губревком. 11 июля Минский губревком объявил о переходе под его юрисдикцию всей гражданской власти на освобожденной от поляков территории[13]. 31 июля 1920 года на совместном заседании ЦК КП(б) ЛиБ, ЦК БКО, ЦБ профсоюзов Минска и Минской губернии была принята декларация о провозглашении независимости Советской Социалистической Республики Белоруссии.

Границы молодой республики, в соответствии со взглядами руководства Советской России, описывались следующим образом: на западе ею должна была стать «этнографическая граница с буржуазными государствами», на востоке и юге ее надлежало определить соответствующими решениями уездных и губернских съездов Советов «в полном согласии с правительствами РСФСР и ССРУ». В итоге в состав Советской Белоруссии должны были войти 11 уездов Минской и Гродненской губерний[14]. Исходя из этих политических позиций и после того как наступил переломный момент в битве за Варшаву, в Минске в августе 1920 года велись мирные переговоры между РСФСР и Польшей. По предложению РСФСР восточную польскую границу следовало провести по линии Керзона, с отступлением в пользу Польши в районе Белостока (в Белоруссии) и Холма (на Украине). В ответ польская делегация обратила внимание на то, что «польский элемент простирается далеко за линию, предложенную советской делегацией», и что соответствующая линия практически целиком совпадает с линией раздела Речи Посполитой 1795 года и поэтому оскорбляет национальные чувства поляков.

Однако к этому времени ситуация на фронте изменилась в пользу Польши (16 августа польские войска прорвали участок фронта, удерживаемый так называемой Мозырской группой)[15]. Белорусский вопрос возник вновь и на новых условиях, диктуемых уже Польшей. Если первоначальные условия перемирия, выдвинутые советской стороной, действительно скорее походили на ультиматум, то после августовско-сентябрьских поражений Красной армии ситуация радикально изменилась. Теперь польская сторона могла попытаться диктовать свои условия. В развитие дискуссии о судьбе Восточных Кресов Я. Домбский подчеркнул факт признания польским руководством в лице Ю. Пилсудского права на самоопределение народов Литвы, Украины и Белоруссии, и это при том, что Польша обладала «несомненными историческими правами» на эти территории и могла бы «просто их присоединить»[16].

По итогам Рижской конференции 1920–1921 годов граница между Советской Белоруссией и Польшей проходила по Западной Двине от границы России с Латвией, по границе Виленской и Витебской губерний, до пункта, где граничат Дисненский, Лепельский и Борисовский уезды, рекам Березина, Вилия, Илия, Рыбчанка, ж. д. станции Радошковичи, далее к востоку от селений Волма, Раков и Рубежевичи до ж. д. линии Минск – Барановичи, по рекам Лань, Припять и Ствига до границы Минской и Волынской губерний[17] (см. карту ниже).

Территория Беларуси после заключения Рижского мирного договора. Укрупнение БССР в 1924 и 1926 годах

У каждого своя правда: у мужа по отношению к жене, у семьи – к соседям, у деревни – к городу, у страны к соседним странам, национальные герои которых зачастую у нас являлись преступниками. Во всем этом трудно разобраться. Да мы и не ставим перед собой такие задачи. Здесь хочется рассказать о трудных судьбах не только моих родственников, но и других людей, прошедших через аналогичные испытания, о которых очень емко высказался польский писатель Г. Сенкевич, назвав свой роман «Огнем и мечом». Действительно, и огнем, и мечом прошлась судьба по линии жизни многих белорусов, родившихся в начале ХХ века. Революции, две мировые войны, постоянные переселения с места на место. Кто в этом виноват, где правда о том, что тогда произошло? Эти вопросы будут неразрешимы до скончания века, а затем перейдут в разряд преданий и былин.

Показателен в этом отношении пример, связанный с историей жизни известных белорусских писателей Янки Купалы и Якуба Колоса. В 1939 году первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии Пантелеймон Пономаренко написал Сталину письмо, где просил его если не расстрелять этих видных белорусских деятелей культуры, то выслать в Сибирь. И Я. Колас, и Я. Купала прекрасно понимали, в какой политической системе живут и чего могут ожидать от большевистской диктатуры, являясь уроженцами территорий Западной Белоруссии. Однако и Сталин понимал, что в новом государстве – Советской Белоруссии – не стоит начинать с репрессий национальной элиты, и наградил обоих белорусских «песняров» орденами Ленина.

Город Вильнюс, современная столица Литвы, до 1939 года всегда был главным городом Западной Беларуси, его культурным и научным центром. Работая над учебником для студентов экономических специальностей Беларуси, который назывался «История экономических учений»[18], я собрал богатейший материал о белорусских ученых экономистах, работавших в университете Вильнюса и обогативших мировую и национальную науку того периода многочисленными достижениями. Чего только стоит первый белорусский учебник по экономике, изданный в Вильнюсе на белорусском языке под редакцией А. Бильдюкевича, опередившего свое время не только в Беларуси, но и в России и Польше. А если вспомнить современный польский город Белосток, то именно здесь 5 октября 1939 года в помещении городского театра состоялось собрание представителей Западной Беларуси и была принята Декларация об объединении с советской Белоруссией (БССР).

Многое стерлось из памяти тех людей, воспоминаниями которых мы воспользовались в данной книге. Многое под воздействием пропаганды изменилось в эмоциональном восприятии. Однако общее содержание воспоминаний и рассказов, отражая ранее изложенный ход исторических событий, позволяет глубже заглянуть в те явления и процессы, которые на изломе веков в разных странах и на разных территориях Европы и Сибири сделали одних преступниками, других – героями, третьих – жертвами.

С моей мамой. 2018 год

Моя мама, Черновалова (далее – Грицук) Нина Антоновна, – одна из тех, кто, родившись в 1930-х годах на территории Польши, в так называемых Восточных Кресах, была белоруской в Польше, полькой на Алтае и русской по возвращении в Брест. Училась в школе на польском, белорусском и русском языках, была дочерью ссыльно-поселенного, вышла замуж за героя Великой Отечественной войны. Была репрессирована, затем реабилитирована, тайком переписывалась с соотечественниками из Америки в советское время, чтобы найти своего отца, арестованного работниками НКВД и сбежавшего из Брестской тюрьмы в 1941 году после того, как Брест заняли немцы. Многое переплелось в жизни этих людей на протяжении ХХ века. Но обо всем по порядку.