Малко посмотрел на свою грудь, еще покрытую красноватыми шрамами. Он дешево отделался. Уже четыре дня он находился в этой крошечной "клинике", которую держал индонезийский врач на Арабской улице, - там, куда спасители Малко доставили его после нападения на виллу Тонга Лима.
К счастью, раны были неглубокими, скорее просто страшными на вид, чем опасными. Но ему приходилось оставаться неподвижным, чтобы они не раскрылись. Его поместили на втором этаже, в крошечной, душной от жары комнате, в которую вела узкая лестница. Врач был другом Сани. Он не стал задавать никаких вопросов, увидя окровавленного иностранца, не желавшего лечиться обычным образом.
Теперь Малко был единственным человеком, который знал, где спрятаны секреты Тонга Лима, где находится сейф, ставший причиной стольких кошмаров.
В обычной больнице он оказался бы во власти сингапурской полиции. ЦРУ не смогло бы надежно защитить его. И он не хотел оказаться лицом к лицу с каким-нибудь новым Ай Ю. Поэтому Малко решил остаться в этом убежище, пока не выздоровеет.
Через Сани он передал записку Джону Кэнону. Тот оплатил "работу" спасителей Малко и услуги доктора Хассада. Он горел нетерпением раздобыть сейф Тонга Лима. Но не могло быть и речи о том, чтобы за дело взялись сами американцы. Нужно было найти "подрядчиков".
Как только Малко почувствовал себя лучше, он перелистал "Стройтс тайм". Ужасная смерть Тонга Лима три дня подряд занимала главное место на первой странице. В невразумительном сообщении полиции говорилось о похищении, требовании выкупа, схватке между двумя соперничающими бандами. Но никто не был арестован.
Странным образом ничего не писали больше о "бабочках". Линда получила свои тридцать сребреников. Китаянка оказалась в выигрыше по всем пунктам, и кроме того, Ай Ю был мертв. Но все это уже не занимало Малко. У него было только одно желание: узнать содержимое сейфа Тонга Лима. И выяснить, почему правительство Сингапура так стремилось заполучить его. Малко был теперь уверен, что эта каша была заварена сингапурскими спецслужбами.
Все говорило об этом. Неясно было лишь одно: почему сингапурцы так беспокоились по поводу переговоров между советским банком и Тонгом Лимом...
Обожженный спиртом, он не смог удержаться от крика. Несмотря на то, что на нем не было надето ничего, кроме трусов, испарина покрывала все его тело. В комнате не было кондиционера, и Малко плохо спал.
Сани заткнула пробкой флакон со спиртом и взглянула на часы.
- Я опаздываю.
- Я хочу дать вам записку, которую надо отнести на Хилл-стрит, сказал Малко. - Нужно отдать ее морскому пехотинцу у входа. И никому другому.
На небольшом листке он написал записку для Джона Кэнона.
- А как воспринял все это Фил Скотт? - спросил он.
На лице Сани появилось испуганное выражение.
- Он ничего не знает.
- Он по-прежнему встречается с Линдой?
Большие карие глаза Сани затуманились.
- Возможно. Я не знаю точно. У них есть общие дела.
- До завтра, - сказал Малко.
Он посмотрел вслед Сани, спустившейся по узкой лестнице. Ему было неприятно думать, что деньги, которые он ей отдаст, пойдут прямо в карман австралийца. Когда она говорила о своем любовнике, то вся преображалась так, словно не хотела видеть никаких его изъянов.
Ему нужно было торопиться и поскорее заглянуть на дно реки Сингапур, чтобы разыскать сейф Тонга Лима.
Воздух был насыщен ароматами. На площади в один квадратный километр тысячи разновидностей орхидей протянулись длинными рядами на плетеных изгородях. Но никто не проявил желания заглянуть так далеко, за пятнадцать миль от центра города.
Малко был единственным посетителем Сада орхидей. Для большей безопасности он попросил водителя такси, который доставил его сюда, подождать снаружи. Малко услышал, как у входа остановился другой автомобиль, и увидел высокую фигуру Джона Кэнона, седые волосы которого блеснули на солнце. Американец обогнул газон с орхидеями и долго пожимал руку Малко.
- Черт возьми, - сказал он, - я уж думал, что никогда больше вас не увижу.
Двое мужчин стали прогуливаться между рядами орхидей. Малко видел, что американцу не терпелось его расспросить. Он знал, что Малко говорил с Тонгом Лимом, но ему было неизвестно, что тот узнал.
- Итак, что нового? - спросил Малко.
Американец чуть не поперхнулся.
- Это вы меня спрашиваете? Наверное, у вас есть что-либо сообщить мне.
- Меня интересуют результаты наблюдения за Народным банком.
Джон Кэнон покачал головой.
- Ничего нет. Мы нашли идеальное место для подслушивания. Прямо напротив. Мы ловили все. Однако в сотне метров находится передатчик Радио Сингапура. Поэтому наши парии ловили только малайзийскую музыку...
Если бы речь шла не о столь серьезных вещах, Малко бы рассмеялся. Он остановился возле великолепной фиолетовой орхидеи.
- А ваши связи со Специальным бюро?
Джон Кэнон покачал головой.
- Они прикидываются слепыми и глухими. Теперь скажите мне, что вы узнали. Уже четыре дня, как меня бомбардируют телеграммами из советского отдела.
Малко посмотрел на орхидею.
- Лим говорил со мною перед смертью, - сказал он. - У него был сейф, где хранились все документы, Относящиеся к этому делу. За ним гонялись только для того, чтобы выведать, где находится этот сейф. И я сегодня, кажется, единственный человек в Сингапуре, который знает, где он спрятан.
- Бог ты мой! - восхищенно проговорил Джон Кэнон.
- По словам Лима, - сказал Малко, - сейф находится на дне реки Сингапур, в месте, на которое он мне указал. Если этот сейф еще там. Внутри его - ответы на все наши вопросы. Это было бы весьма важно в политическом смысле.
- А как вы собираетесь достать этот сейф? - спросил американец.
- Без шума, - ответил Малко. - И постараюсь обойтись без вашей технической помощи. Мне нужны только две вещи. Прежде всего деньги. По крайней мере, двести тысяч сингапурских долларов. И специалист по вскрытию сейфов. Остальное я беру на себя. Попросите в Лэнгли прислать кого-нибудь из технического отдела. Чтобы он прибыл завтра.
Они почти подошли к решетчатой ограде Сада орхидей. Шофер такси похрапывал за рулем. От влажной жары рубашка Малко липла к телу. Внезапно, повернувшись к Джону Кэнону, он расстегнул три верхних пуговицы, обнажив на груди набухшие шрамы от ран, оставленных Ай Ю.
